К 1150-летию Великого Новгорода коллектив учёных НовГУ подготовил сборник «Новгородский край в русской литературе»
Лучшим подарком филологов Новгородского государственного университета к грядущему празднику стала, по известному выражению, книга — «Новгородский край в русской литературе». О ней в частности и о современной литературе в общем мы побеседовали с ответственным редактором сборника доктором филологических наук, профессором кафедры русской и зарубежной литературы НовГУ, членом Союза писателей РФ Вячеславом КОШЕЛЕВЫМ.
— «Новгородский край в русской литературе» — коллективный труд преподавателей кафедры русского языка и литературы Новгородского государственного университета, — представляет книгу Вячеслав Анатольевич. — Кроме того, были и привлеченные к работе товарищи из разных мест. Сначала было написано 80 разных очерков о новгородском крае. Содержание — от Остромирова Евангелия до нашего современника Дмитрия Балашова. Если же искать аналогии в средневековье, то книгу можно назвать латинским словом «компендиум». Это пока единственный такой труд.
— Книга издана на высоком уровне. В том числе это касается и ее внешнего вида: прекрасная обложка, хорошая бумага. За счет чего этого уда- лось добиться? Времена ведь для книгоиздания сейчас непростые, кризисные...
— Это заслуга нашей типографии «Печатный двор «Великий Новгород». Набор осуществлялся в издательско-полиграфическом центре нашего университета. Тираж — тысяча экземпляров при стоимости в 500 рублей. При чем продаем мы ее только у нас в университете, на кафедре.
— Почему?
— Я пробовал протолкнуть ее в продажу в новгородские книжные магазины, но там я столкнулся с тем, что на нее может вырасти цена. Я этого не желаю, потому что хочу, что бы книга дошла до потребителя — учителя, библиотекаря...
— Она интересна для широкого круга читателей?
— Она интересна именно для широкого круга читателей. Даже форма ее — серия популярных очерков — предполагает это.
— Почему ваша книга начинается крылатой латинской фразой Genius loci — «гений места»? Это какая-то перекличка со знаменитой одно именной книгой современного писателя Петра Вайля?
— Нет. Просто это выражение обозначает некое место, которое оказывает особое влияние на творчество, и несмотря на то, что здесь разные авторы были, все они так или иначе к Новгороду привязаны. Есть только несколько русских классиков, которые здесь не побывали. Единичные классики типа Гоголя... Вообще, что такое «гений места»? Вот пример: осенью 1830 года Пушкин совершенно случайно попал в глухую деревню Болдино. Ни чего особенного там не было, но почему-то он стал писать в Болдине так, что это прославило поселение. Пушкин создал там значительную часть своих лучших произведений. То есть место как-то влияет на человека, и Новгород тоже по-особому заставлял писателей разрабатывать свои темы. И это не значит, что все о Новгороде писали в положительном ключе. Например, Герцен оставил такие строки: «Жизнь наша в Нов городе шла нехорошо». Некрасов пишет о «глуши новгородской»...
— Но ведь есть и другие писатели, которые были вдохновлены нашей землей. «Страна Див» Виталия Бианки написана с большой любовью к новгородской природе.
— Конечно, писатели были разные.
— А не было ли мыслей у вас и ваших коллег создать не только сборник рассказов о писателях, но и хрестоматию, в которую бы вошли лучшие строки о Новгородской земле?
— Здесь нужна определенного рода последовательность, потому что хрестоматия такого рода уже была — «Новгород в русской литературе после XVIII века». Книга вышла в 1959 году.
— Но ведь прошло полвека?
— Да, но ведь требуется какой-то комментарий, нужно, чтобы был отобран текст. Вот, на пример, Марфа Посадница. О ней же написано немало. Потом сами тексты в этой хрестоматии займут довольно много томов.
Слишком высокая планка
— Понятно, что трудно сравнивать такого титана, как Пушкин, с современными писателя ми, ну разве если только сделать исключение для Дмитрия Балашова, но всета-ки существует ли у России литературная перспектива? Кто из со временных писателей, хотя бы на уровне самиздата, хорошо и талантливо пишет сегодня о Новгороде?
— Я не знаю. Даже тот же Дмитрий Балашов писал не о Новгороде, у него есть лишь два ранних произведения, рассказывающих о Новгороде: повесть «Господин Великий Новгород» и «Марфа Посадница». Все остальное его литературное наследие посвящено другим краям. Дело в том, что сама литература, в том числе новгородская, находится сейчас в довольно сложном положении. И о современных новгородских писателях прозаиках сегодня говорить очень сложно. Есть один довольно интересный и хороший писатель Владимир Краснов, который пишет маленькие рассказы, переиздает их. Но он, по моему мнению, единственный прозаик. Поэтов — нет.
— У вас не слишком высокая планка?
— Слишком. Я историк литературы и занимаюсь Пушкиным. Сколько, по-вашему, в Новгороде людей пишет стихи? Да, наверное, каждый. В том или ином возрасте все пробуют делать это. Многие начинают даже печататься. Многие из напечатавшихся идут в профессиональные писатели. Например, когда я поступал в писательскую организацию в 1987 году, то мне выдали членский билет за номером 13 тысяч с чем-то там... Из них 12 тысяч — это были поэты. Кто из них остается в литературе? Примерно десяток имен в столетие. Всё.
— Но ведь так и надо?
— Да, так и надо. Великих людей не может быть много. Причем поэзия — не способ написания, не рифма, а способ жизни. А вот это уже непросто. Потому все поэтические гении ХХ века — Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Пастернак — все они довольно тяжело жили. И тяжесть эта сопрягалась с их занятием поэзией.
— «Новгородский край в русской литературе» — коллективный труд преподавателей кафедры русского языка и литературы Новгородского государственного университета, — представляет книгу Вячеслав Анатольевич. — Кроме того, были и привлеченные к работе товарищи из разных мест. Сначала было написано 80 разных очерков о новгородском крае. Содержание — от Остромирова Евангелия до нашего современника Дмитрия Балашова. Если же искать аналогии в средневековье, то книгу можно назвать латинским словом «компендиум». Это пока единственный такой труд.
— Книга издана на высоком уровне. В том числе это касается и ее внешнего вида: прекрасная обложка, хорошая бумага. За счет чего этого уда- лось добиться? Времена ведь для книгоиздания сейчас непростые, кризисные...
— Это заслуга нашей типографии «Печатный двор «Великий Новгород». Набор осуществлялся в издательско-полиграфическом центре нашего университета. Тираж — тысяча экземпляров при стоимости в 500 рублей. При чем продаем мы ее только у нас в университете, на кафедре.
— Почему?
— Я пробовал протолкнуть ее в продажу в новгородские книжные магазины, но там я столкнулся с тем, что на нее может вырасти цена. Я этого не желаю, потому что хочу, что бы книга дошла до потребителя — учителя, библиотекаря...
— Она интересна для широкого круга читателей?
— Она интересна именно для широкого круга читателей. Даже форма ее — серия популярных очерков — предполагает это.
— Почему ваша книга начинается крылатой латинской фразой Genius loci — «гений места»? Это какая-то перекличка со знаменитой одно именной книгой современного писателя Петра Вайля?
— Нет. Просто это выражение обозначает некое место, которое оказывает особое влияние на творчество, и несмотря на то, что здесь разные авторы были, все они так или иначе к Новгороду привязаны. Есть только несколько русских классиков, которые здесь не побывали. Единичные классики типа Гоголя... Вообще, что такое «гений места»? Вот пример: осенью 1830 года Пушкин совершенно случайно попал в глухую деревню Болдино. Ни чего особенного там не было, но почему-то он стал писать в Болдине так, что это прославило поселение. Пушкин создал там значительную часть своих лучших произведений. То есть место как-то влияет на человека, и Новгород тоже по-особому заставлял писателей разрабатывать свои темы. И это не значит, что все о Новгороде писали в положительном ключе. Например, Герцен оставил такие строки: «Жизнь наша в Нов городе шла нехорошо». Некрасов пишет о «глуши новгородской»...
— Но ведь есть и другие писатели, которые были вдохновлены нашей землей. «Страна Див» Виталия Бианки написана с большой любовью к новгородской природе.
— Конечно, писатели были разные.
— А не было ли мыслей у вас и ваших коллег создать не только сборник рассказов о писателях, но и хрестоматию, в которую бы вошли лучшие строки о Новгородской земле?
— Здесь нужна определенного рода последовательность, потому что хрестоматия такого рода уже была — «Новгород в русской литературе после XVIII века». Книга вышла в 1959 году.
— Но ведь прошло полвека?
— Да, но ведь требуется какой-то комментарий, нужно, чтобы был отобран текст. Вот, на пример, Марфа Посадница. О ней же написано немало. Потом сами тексты в этой хрестоматии займут довольно много томов.
Слишком высокая планка
— Понятно, что трудно сравнивать такого титана, как Пушкин, с современными писателя ми, ну разве если только сделать исключение для Дмитрия Балашова, но всета-ки существует ли у России литературная перспектива? Кто из со временных писателей, хотя бы на уровне самиздата, хорошо и талантливо пишет сегодня о Новгороде?
— Я не знаю. Даже тот же Дмитрий Балашов писал не о Новгороде, у него есть лишь два ранних произведения, рассказывающих о Новгороде: повесть «Господин Великий Новгород» и «Марфа Посадница». Все остальное его литературное наследие посвящено другим краям. Дело в том, что сама литература, в том числе новгородская, находится сейчас в довольно сложном положении. И о современных новгородских писателях прозаиках сегодня говорить очень сложно. Есть один довольно интересный и хороший писатель Владимир Краснов, который пишет маленькие рассказы, переиздает их. Но он, по моему мнению, единственный прозаик. Поэтов — нет.
— У вас не слишком высокая планка?
— Слишком. Я историк литературы и занимаюсь Пушкиным. Сколько, по-вашему, в Новгороде людей пишет стихи? Да, наверное, каждый. В том или ином возрасте все пробуют делать это. Многие начинают даже печататься. Многие из напечатавшихся идут в профессиональные писатели. Например, когда я поступал в писательскую организацию в 1987 году, то мне выдали членский билет за номером 13 тысяч с чем-то там... Из них 12 тысяч — это были поэты. Кто из них остается в литературе? Примерно десяток имен в столетие. Всё.
— Но ведь так и надо?
— Да, так и надо. Великих людей не может быть много. Причем поэзия — не способ написания, не рифма, а способ жизни. А вот это уже непросто. Потому все поэтические гении ХХ века — Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Пастернак — все они довольно тяжело жили. И тяжесть эта сопрягалась с их занятием поэзией.
— Но если абстрагироваться от писателей и поэтов и обратиться к такому делу, как книгоиздание, какой уровень оно сегодня имеет? Может быть, литературу убивают коммерциализация, желание подзаработать?
— Нет, книгоиздание находится на очень хорошем уровне. Сегодня совершенно разрушена другая система — книгопродажи. Издать книгу — не такая уж и проблема. Напечатать ее не так уж и дорого, но вот распространить — это огромной сложности дело. И купить стоящую книгу — тоже проблема. Даже через сеть Интернет чаще всего предлагается чтото дешевенькое, несерьезное.
— Может ли помочь литературе развитие компьютерного самиздата? Существует очень много сетевых проектов, которые помогают молодым писателям выйти в люди. На таких сайтах есть мощный отсев, есть возможность найти что то стоящее.
— Нет. Для того чтобы издать книгу нужно очень много сделать работы: помимо того, что ее нужно написать, ее нужно редактировать. Вот в той же книге о Новгородском крае в литературе я как ответственный редактор от редактировал все очерки, что-то переписал по-своему. Затем все это надо передать техническому редактору.
— То есть проблема в том, что в Интернете нет редактора?
— В Интернете нет ничего. Тот же отбор лучшего на конкурсе может произойти по следующей схеме: «Вот мой знакомый, значит, он пишет лучше».
— А в истории литературы интернетовский самиздат оставит какой-то след?
— Я не знаю, но, думаю, что люди все равно отойдут от этого. Книга есть книга. И она требует к себе уважительного отношения.
— Нет, книгоиздание находится на очень хорошем уровне. Сегодня совершенно разрушена другая система — книгопродажи. Издать книгу — не такая уж и проблема. Напечатать ее не так уж и дорого, но вот распространить — это огромной сложности дело. И купить стоящую книгу — тоже проблема. Даже через сеть Интернет чаще всего предлагается чтото дешевенькое, несерьезное.
— Может ли помочь литературе развитие компьютерного самиздата? Существует очень много сетевых проектов, которые помогают молодым писателям выйти в люди. На таких сайтах есть мощный отсев, есть возможность найти что то стоящее.
— Нет. Для того чтобы издать книгу нужно очень много сделать работы: помимо того, что ее нужно написать, ее нужно редактировать. Вот в той же книге о Новгородском крае в литературе я как ответственный редактор от редактировал все очерки, что-то переписал по-своему. Затем все это надо передать техническому редактору.
— То есть проблема в том, что в Интернете нет редактора?
— В Интернете нет ничего. Тот же отбор лучшего на конкурсе может произойти по следующей схеме: «Вот мой знакомый, значит, он пишет лучше».
— А в истории литературы интернетовский самиздат оставит какой-то след?
— Я не знаю, но, думаю, что люди все равно отойдут от этого. Книга есть книга. И она требует к себе уважительного отношения.
Томас ТОММИНГАС
