{mosimage}В самом конце июня в деревне Ручьи Крестецкого района состоялись XXIV Хлебниковские чтения. Регулярно приезжает на них и выступает здесь пианист Алексей КУРБАНОВ, коренной новгородец, ныне живущий в Норвегии. Его фортепианная музыка стала фоном былой эпохи. Мы поговорили с ним об искусстве и о том месте, где сохраняется память.
- Алексей, когда вы уехали в Норвегию?
- Там я встретил XXI век, в Норвегию уехал в апреле 2000 года. Приезжаю к родителям раз в год, и жена тоже отсюда. Мои прадед и прабабушка по маминой линии, питерские интеллигенты, лишились всего после гражданской вой-
ны и переехали на родину предков, в деревню Тарасово Мошенского района.
- Чем занимаетесь?
- Я органист церкви в маленьком райцентре Ауре, в средней Норвегии.
- А в новгородском костёле на органе играли?
- Нет. Чтобы там играть, нужно иметь санкцию католического архиепископа.
- Вы работаете в протестантской церкви, а в православной бываете?
- Да, в Тронхейме, в 156 километрах, находится православный приход святой равноапостольной княгини Анны Новгородской, чьи мощи, как известно, захоронены в Софии, езжу туда на службы.
- Вы играли концерт в рамках XXIX Ганзейских дней. Как впечатление от праздника?
- Двойственное. Приятно почувствовать себя европейцем, ганзейцем в своём городе. Встретился с норвежской делегацией, мы вместе прошли в колонне участников в финале праздника! Но Ганзейские дни - это то событие, которое даёт возможность почувствовать гордость за то, что ты - новгородец!
- Что вы выбрали для исполнения на Хлебниковских чтениях?
- Первую часть сюиты Бартока, две пьесы из цикла «Мимолётности» Прокофьева, речитатив из «Афоризмов» Шостаковича и вторую часть из «Засушенных эмбрионов» Сати.
- Музыку пишете?
- Пишу. В основном инструментальную, камерную, но и вокальную тоже. Я живу в типичной провинции, где всю культурную жизнь приходится делать самому. Как и в Новгороде, впрочем.
- В этом году в деревне Ручьи всё по-новому: и могилу Хлебникова обиходили, и музей обновили. Вот и новгородский фотограф Александр Кочевник подарил аудиозапись беседы с Евдокией Лукиничной Степановой - свидетельницей последних недель жизни поэта. Ваш вклад в жизнь музея - авангардная музыка?
- Я перфекционист, и для меня с Хлебниковым сочетается авангардистская музыка начала века. Российская в первую очередь. Это Николай Рословец, Иосиф Шиллингер, Анатолий Дроздов и представитель более молодого поколения Александр Мосолов. Стравинский интересен, разумеется, с его фольклористическими устремлениями, Владимир Дешёвов, Гавриил Попов. Арнольд Шёнберг - это уже из нововенцев, которые были пионерами додекафонии и сюрреалистики. Эрик Сати, кстати, - член компартии Франции, как это ни парадоксально звучит для такого композитора с таким мышлением! «Сарабанда гимнопедии», извините меня, «Засушенные эмбрионы» - такие всё у Сати названия. В общем-то выбор музыки, с одной стороны, и велик, с другой стороны - играть такую музыку достаточно сложно...
Ручьёвскому дому культуры не помешает новый хороший инструмент. Но греет, что музей не чахнет. Помаленьку, по экспонатику, но всё растет и живёт. Я тоже привёз в подарок книжку современного поэта Аркадия Ровнера «Рим и лев». Палиндром имени Велимир - такое косвенное посвящение Хлебникову.
- Стихи изначально завязаны на ритмике, на мелодике. Это вам близко?
- Поэтический слух сродни слуху музыкальному, чувству ритма, размера. Хотя в музыке есть такое понятие, как встречный ритм. Композитор пишет, не следуя тождественно ритму стиха, а как бы вклинивая в него свой ритм, расщепляя строчки. Самый хрестоматийный пример - это Чайковский, романс «Средь шумного бала». Помните, как он расчленяет мелодией первую же строчку! Слово «случайно» он в ней отделяет, то есть уже как бы в эту вальсовость, трёхдольность вклинивается что-то иное, глубокое.
В своё время я был помешан на поэтах Серебряного века, не только на футуристах. И на символистах, и на акмеистах. Переболел Ахматовой, в основном поздней, кстати, может потому, что она была ближе по времени. Нас же разделяют всего пять лет на этой земле.
- Алексей, что вас вновь и вновь сюда влечёт?
- Здесь на чтениях можно встретить самых неожиданных и удивительных людей. Маститых, молодых - кого угодно! Действительно людей интеллигентных, знающих, интересующихся своей историей. Мне, например, в Норвегии, хоть и общаюсь с самыми разными группами народа, не хватает настоящего, действительно интеллектуального общения.
Сегодня для меня была честь познакомиться с поэтом Игорем Александровичем Таяновским, чьё творчество знаю с детства. Познакомился с Виктором Храбровым, известным мне раньше только по сатирической книжке «Про народ и про господ». В 1992 году, когда я приехал впервые, здесь был Руслан Александрович Дериглазов. В прошлом году я узнал поэтессу Антонину Укконен. Тогда же здесь был Артур Робертович Виснап, известный фотограф, марёвский эстонец, предки которого ещё при столыпинской реформе переселились на Новгородчину. Я вообще думаю, что он Виснапуу, что ему усекли фамилию. Есть, кстати, поэт с такой фамилией, Генрих Виснапуу, который переводил Игоря Северянина.
Прошлые чтения подарили и знакомство с сотрудниками Музея петербургского авангарда «Дом Матюшина». Наталья Насонова пообещала мне отсканировать ноты из хранящихся в музее раритетных, допотопных изданий произведений Михаила Матюшина, за музыкой которого всеми силами гоняюсь уже давно. Он был и скрипач, и пианист, и художник. Только живопись Матюшина есть в каких-то брошюрках, посвящённых и музею в том числе, а музыка его - ну совершенно недоступна.
Светлана ДЕРЕПАЩУК
Александр КОЧЕВНИК (фото)
