Русский рок. Уже давно ничего не определяющее понятие. Сегодня под ним подразумевается всё то, что не попса, не шансон, не рэп. Разобраться в этом хаосе крайне сложно. А если вспомнить, что уже долгое время «русский рок мёртв»...
В конце февраля на стендах города появились большие афиши с рекламой двухдневного рок-фестиваля, который должен был пройти в Великом Новгороде впервые, собрав на одной сцене около двух десятков молодых команд. Впрочем, афиш было немного, и, может, именно поэтому пригласительные на мероприятие расходились крайне тяжело. После продажи 60 билетов организаторы фестиваля из Санкт-Петербургского фонда «Гаркундель» извинились перед теми, кто уже совершил покупку, вернули деньги, официально посетовали на аморфность новгородцев в Интернете, и рок-фестиваль был отложен до лучших времён, к большому огорчению музыкальных коллективов и фанатов.
— Билеты в Великом Новгороде заранее не покупают, такая тенденция общеизвестна, а новостью это может быть только для питерского фонда, — считает Андрей ГАВРИЛИН, музыкант групп «Шамбала» и «Voodoo Band». — Маленькое количество билетов, купленных «до», — не повод отменять мероприятие. В Новгороде такие случаи наблюдались не раз: и в филармонии, и в театре драмы.
Тем не менее гадать о том, получился бы или нет рок-фестиваль, — дело бесполезное, тем более что фонд «Гаркундель» обещал, что музыкальное событие всё же будет проведено — в апреле и по более низким ценам.
А вот посмотреть на реалии «новгородской рок-музыки» любопытно и сейчас.
Начнём с того, что ни одной звукозаписывающей студии, специализирующейся на работе с музыкантами, в городе нет. Не так давно из-за повысившейся арендной платы закрылась студия «Тон» в башне НГТРК «Славия». Поэтому сейчас в музыке местных групп можно услышать электронные барабаны и другие инструменты, записанные на компьютере.
Впрочем Андрей Гаврилин относится к такой ситуации спокойно:
— Вряд ли звук может испортить удовольствие от прослушивания, это же не самое главное. То, что слушается, должно цеплять, нравиться. Для меня не важно, насколько качественно записан материал, за этим следишь в пятую очередь, главное, чтобы у музыки был жизненный сок, чтобы от неё можно было подпитываться, чтобы захотелось о чём-то думать.
С репетиционными точками тоже непросто. Каждый коллектив ищет место для репетиций через друзей и знакомых: снимать помещение по коммерческой цене новгородским командам не по силам.
— Есть два основных помещения, зарабатывающих на сдаче площади и аппаратуры, — рассказывает Андрей. — Одно из них — на улице Нехинской, с отличной аппаратурой и крутыми ценами, другое — точка от магазина «Музыкант», гораздо более демократичная. А мы репетируем где придётся. В последние полгода концертов больше, чем репетиций…
К сожалению, новгородские музыканты творят обособленно и пока что не собираются создавать организацию вроде союза, гильдии или объединения, чтобы вместе отстаивать свои права и добиваться помощи от властей.
— Настоящий музыкант — этакий городской сумасшедший, — уверен Гаврилин. — А если уже смолоду коллективу интересно только играть на гитаре и мечтать о славе Оззи Осборна, то это ненадолго. У музыканта-гражданина есть широкая честная позиция, ему недостаточно только сочинять музыку, он будет и мусор с берегов рек убирать, и благотворительные акции устраивать. Отыграть, получить, сбежать — позиция кабацких музыкантов.
Вывод напрашивается сам собой: в Великом Новгороде музыка — это не бизнес, а, скорее, возможность почувствовать собственную значимость и полезность, своего рода хобби, как рыбалка или коллекционирование
— Билеты в Великом Новгороде заранее не покупают, такая тенденция общеизвестна, а новостью это может быть только для питерского фонда, — считает Андрей ГАВРИЛИН, музыкант групп «Шамбала» и «Voodoo Band». — Маленькое количество билетов, купленных «до», — не повод отменять мероприятие. В Новгороде такие случаи наблюдались не раз: и в филармонии, и в театре драмы.
Тем не менее гадать о том, получился бы или нет рок-фестиваль, — дело бесполезное, тем более что фонд «Гаркундель» обещал, что музыкальное событие всё же будет проведено — в апреле и по более низким ценам.
А вот посмотреть на реалии «новгородской рок-музыки» любопытно и сейчас.
Начнём с того, что ни одной звукозаписывающей студии, специализирующейся на работе с музыкантами, в городе нет. Не так давно из-за повысившейся арендной платы закрылась студия «Тон» в башне НГТРК «Славия». Поэтому сейчас в музыке местных групп можно услышать электронные барабаны и другие инструменты, записанные на компьютере.
Впрочем Андрей Гаврилин относится к такой ситуации спокойно:
— Вряд ли звук может испортить удовольствие от прослушивания, это же не самое главное. То, что слушается, должно цеплять, нравиться. Для меня не важно, насколько качественно записан материал, за этим следишь в пятую очередь, главное, чтобы у музыки был жизненный сок, чтобы от неё можно было подпитываться, чтобы захотелось о чём-то думать.
С репетиционными точками тоже непросто. Каждый коллектив ищет место для репетиций через друзей и знакомых: снимать помещение по коммерческой цене новгородским командам не по силам.
— Есть два основных помещения, зарабатывающих на сдаче площади и аппаратуры, — рассказывает Андрей. — Одно из них — на улице Нехинской, с отличной аппаратурой и крутыми ценами, другое — точка от магазина «Музыкант», гораздо более демократичная. А мы репетируем где придётся. В последние полгода концертов больше, чем репетиций…
К сожалению, новгородские музыканты творят обособленно и пока что не собираются создавать организацию вроде союза, гильдии или объединения, чтобы вместе отстаивать свои права и добиваться помощи от властей.
— Настоящий музыкант — этакий городской сумасшедший, — уверен Гаврилин. — А если уже смолоду коллективу интересно только играть на гитаре и мечтать о славе Оззи Осборна, то это ненадолго. У музыканта-гражданина есть широкая честная позиция, ему недостаточно только сочинять музыку, он будет и мусор с берегов рек убирать, и благотворительные акции устраивать. Отыграть, получить, сбежать — позиция кабацких музыкантов.
Вывод напрашивается сам собой: в Великом Новгороде музыка — это не бизнес, а, скорее, возможность почувствовать собственную значимость и полезность, своего рода хобби, как рыбалка или коллекционирование
Мария КЛАПАТНЮК
