Великий Новгород в очередной раз стал декорацией для исторического кино
Из скупых пресс-релизов следовало, что на территории Владычного двора и боевого хода Новгородского кремля, а также и в Витославлицах пройдут двухдневные съёмки многосерийного фильма «Императрица».
Художественный руководитель проекта — Владимир Меньшов, режиссер — Александр Баранов, список актеров — всё громкие имена. Но в Интернете об «Императрице» ничего не найти. Пишут о сериале «Императрица Екатерина Великая», но это другой (хотя из этой же эпохи) фильм, с другими актерами.
А интернет-пользователи спешат: выкладывают ролики, на которых в кремль въезжают грузовики с реквизитом; строят предположения и намечают «окна» в рабочем графике, чтобы сходить посмотреть. Хотя, казалось бы, Новгороду не впервой.
Пока вокруг собираются зеваки с фотоаппаратами, члены съёмочной группы огорчают — актрису Марину Александрову, играющую заглавную роль — Екатерину II, — не фотографировать, а уж тем более не заговаривать с ней! У звезды — контракт. Причём слово «контракт» москвичи произносят с такой интонацией и сопровождают такими взглядами, что я даю себе слово не разговаривать с Александровой, даже если она меня о чём-нибудь спросит. Хотя я контракт не подписывала...
А рядом как ни в чем не бывало стоит будущая императрица, постоянно похохатывает и кутается в китайский флисовый плед, явно диссонирующий с костюмом знатной дамы.
В остальном на площадке полная свобода. Главное — в кадр не лезь.
Это будет Нева
Итак, день первый. Мороз и солнце. Красные кирпичные стены. Во дворике за Софией пыхтит автобус со столичными номерами. Рядом раскинулась затёртая палатка, около неё — пластиковый столик, дымящийся горячим чаем. Чай пьют все, кто не задействован в съёмках.
Те, кто уже в процессе, мёрзнут на приключившемся невдалеке рынке. Крестьяне в овечьих полушубках и лаптях слоняются без дела, гвардейцы в красно-зелёных камзолах бдят, юная Екатерина с матерью Иоганной и небольшой свитой прогуливаются между лотков и оценивают товар.
В ассортименте у торговцев яблоки, дожившие до конца зимы, квашеная капуста, баранки и неизменные берестяные изделия. Но съемочная группа не вполне довольна. Белый рассыпчатый снег заменяет унылый и плоский синтепон. Чтобы забелить кадр, рулоны материала развёрнуты по всему Владычному двору, греются на солнышке скатных крыш, свёрнутыми глыбами лежат за кадром на всякий случай.
— Первый раз я приезжал в Новгород, будучи студентом МГУ, в образовательных целях, посмотреть фактуру. Второй раз уже с семьёй попали в Витославлицы, очаровался. Вспомнил, когда речь зашла о поиске подходящей фактуры, — рассказывает Сергей ВОРОБЬЁВ, художник-постановщик. — У нас по сценарию Екатерина II приезжает в Россию и останавливается в дорожном трактире на ночь. А в Витославлицах ни столбов с электричеством, ни примет времени. Отличное место для съёмок. Так случилась третья встреча. А уж кремль взяли до кучи. Сцена не имеет никакого отношения к Новгороду.
От работников рангом пониже мы потом узнаем, что наш кремль в фильме сыграет роль Петропавловской крепости. Пейзажный кадр вдаль по Волхову продадут за Неву. После Новгорода предполагаются интерьерные съёмки в Чехии. Остальное — в павильонах.
— Что нам действительно помогло, так это ваши торговцы. В итоге две работают у нас в массовке, крупным планом показывают свой товар. Если бы дело было в Москве, пришлось бы делать всё на заказ, что долго и дорого, — улыбается Сергей. — А тут всё по-быстренькому. И кадр случился! Я даже сам удивлён! Всё-таки это не Петербург XVIII века, которому 20–30 лет. По-хорошему, что тут должно быть? Нева, леса, болота, пустынная местность. Ваши стены имеют большую эмоциональную ауру — тут совсем другое кино снимать.
Спорить с художником не тянет — и впрямь совершенно не Петербург. Зато хочется порассуждать о достоверности очередного исторического кино и огромном количестве критики, по полочкам разбирающей буйно цветущие в современных экранизациях ляпы. Но и тут ничего не выходит.
— Конечно, у нас есть какие-то известные эпизоды, и они тоже будут в фильме, потом сами увидите! А вообще, это кино больше эмоционально-бытовое, чем историческое. Люди, их отношения, всё тут приближено к земле. О судьбах России там ничего такого нет, — признаётся честный художник-постановщик.
Знаки судьбы
А съёмки, между тем, продолжаются. Часа, проведённого на площадке, вполне достаточно, чтобы понять, какое трудное, кропотливое и нудное это дело — делать кино. Пока в кадре один из героев в десятый раз пробует у торговки квашеную капусту, за кадром каждый развлекает себя как может:
— Ты куда дела термос? Нашла. Вон он подо мной лежит.
— Слушай, а я издали думаю, что там у тебя за чёрная сосиска? А это ты, оказывается, огурец мочёный ешь!
Для тех, кому разносолы на свежем воздухе неинтересны, экскурсию по закулисью проводит директор съемочной группы в шапке с весёлым помпончиком Артур ПАНЧЕНКО. В голосе его меланхолия и мечтательность:
— У нас здесь есть такой аппарат — искусственное солнце. Если на улице пасмурно, а нам нужна солнечная картинка — отлично работает. Кран ещё есть, был бы снег, мы бы камеру на нём подняли и такие кадры сняли… А так приходится выкручиваться, правда, у нас оператор-постановщик очень толковый и опытный. Режиссёр фильма Александр Баранов вообще умудрился «Ёлки» летом снять! Там снег только близко сыпали.
Остальное — компьютерная графика. Одним кликом можно забелить весь экран, но чем больше движений у камеры — тем дороже. Этот проект вообще дорогой. Костюмы, декорации, подготовка.
От рассуждений вслух Артура отвлекает звук хлопушки. После многих репетиций начались съёмки. Все слегка оживляются, и лишь искусственное солнце продолжает скучать в стороне.
— А на что во внешности вы обращаете особое внимание, подбирая актёров? — пытаюсь развеселить Наталью КРАСИЛЬНИКОВУ, скучающего кастинг-директора.
— У нас тут некая оригинальная концепция, секретная. Но касается всей картины в целом, и это будет интересно. Рассказать о ней я сейчас не могу — тайна проекта, — напускает тумана Наталья. Зато о своём профессиональном бзике рассказывает с удовольствием.
Есть у неё привычка — в выходные дни ходить по городу и вглядываться в лица: вдруг подвернётся что-нибудь стоящее. Уже был случай, когда Красильникова на улице увидела нужного человека. А искала она прожжённого алкоголика.
— Он идёт на меня, а я понимаю, что это точь-в-точь тот, кого я ищу! Я к нему обратилась, он оказался артистом! В общем, бывают всякие знаки, — довольная улыбка венчает рассказ.
Ох уж эти русские!
Съёмки в Витославлицах совпадают с началом Масленичных гуляний, поэтому время у съёмочной группы строго ограничено: ровно в 18.00 отбой. От этого темпоритм в кадре и за кадром на второй день работы в Великом Новгороде несколько иной.
На избах и главной улице всё тот же уютный синтепон, в кадре помимо массовки и заснеженной кибитки, набитой высочайшими особами, изба, три козы и настоящая снежная вьюга. Над созданием последней бьётся армия ребят за кадром. Как в лаборатории юного химика, молодцы спешно разводят искусственный снег в нескольких синих ведёрках, а потом дружно подбрасывают его на мощный вентилятор. Пилот вентилятора ворочает агрегат с боку на бок (попробуй весь день повалять ревущую махину), отчего снег над главными героями действительно вьётся со страшной силой. Ещё один служащий небесной канцелярии поджигает дымовые шашки. Пространство кадра и вовсе покрывается снежной мглой. Бедные козы запрыгивают на деревянные лавки и сиротливо жмутся к стенам.
В этой метели Екатерина с матерью Иоганной приезжают на деревенский постоялый двор. Поэтому добрую часть съёмочного времени немецкую актрису, играющую Иоганну, из кибитки в сени на руках таскает дюжий русский лакей. После нескольких дублей немка начинает отчаянно жестикулировать.
— Актриса Изабель Шосник, она же Иоганна, не говорит по-русски, хотя и учила. Съёмки с Изабель идут месяц, и всё это время я должна находиться рядом с ней, — поясняет свою важную миссию переводчик Анна БАЛАКИНА. — Она очень открытая. Сейчас к ней уже привыкли, я почти не нужна. Кто-то жестами понимает, кто-то на своём английском с ней разговаривает. Она что-то из русского освоила.
Вообще, Изабель приходится непросто. Анне по секрету она рассказывает о культурном шоке от того, что видит вокруг. И недоумевает тоже по секрету: как это русские без тщательной подготовки, без плана, с наскока берут и снимают кино, а в итоге получается так же, как у высокоорганизованных немцев. Анна на эти вопросы старается не отвечать, просто не знает, что ответить. Она и сама поддерживает Изабель, потому что впервые работает в кино. Зато меня успокаивает: для Изабель это очень интересный опыт.
* * *
По команде «Снято!» XVIII век спешно сворачивается до многочисленных контейнеров и коробок, загружается в дымящие автобусы и отправляется дальше — подмёрзший и усталый. Зевакам сообщают радостно: «Теперь-то вам точно будет интересно смотреть, что мы там наснимали! Только о том, что дело было в Новгороде, — ни слова!». Мы обещаем. И обманем. Они ведь тоже идут на сознательный обман…
Владимир БОГДАНОВ (фото)
