Можно ли оправдать Раскольникова и осуждать Обломова?
Главный библиотекарь отдела художественной литературы «Читай-города» (Великий Новгород) Анна ИВАНОВА с недавних пор проводит круглые столы, обсуждая с собравшимися книги классиков.
Причем приходят на интеллектуальные посиделки не дети, как можно было предположить, а вполне взрослые люди…
— Как пришла такая идея? Прямо скажем, несколько авантюрная, учитывая скромную тягу сограждан к чтению большой литературы.
— Это было давно. Как-то я шла в гости к друзьям и, поднимаясь по лестнице, встретила семью: мама, папа и сын — мальчик лет десяти. Мама сказала ему: «Вот придем домой, сядешь читать», на что тот ответил, что ненавидит книги. А папа сзади: «И я — тоже!». Наверное, в тот момент у меня и появилась мысль, что людям нужны занятия, встречи, мастер-классы, где им помогут открыть для себя литературу, классику, которой нас напугали еще в школе. Жизнь — жесткая штука, и книги — один из способов найти свою отдушину, своеобразную энергетическую подпитку, чтобы не потерять себя.
Между появлением идеи и воплощением её в жизнь прошло несколько лет. Тогда я и в библиотеке не работала, была менеджером в компании, бизнес в сфере мультимедиатехнологий. Хотя по образованию — филолог. Однако та мысль не забылась и, когда я пришла в «Читай-город», переродилась в регулярные занятия. Они начались в прошлом году.
— Вы понимаете, что своими рассуждениями про пугающую классику сыпете соль на раны учителей литературы?
— Я считаю, что наши педагоги совершают ежедневный подвиг, потому что литература втиснута в маховик среднего образования, и, если судить по моему общению со школьниками, чаще всего её преподают как науку — по аналогии с другими предметами: геометрией, физикой, биологией... Хотя её нужно давать и понимать по-другому — это искусство. Хорошо помню некоторые свои уроки по литературе в школе в пятом, шестом классах, я не понимала, чего от меня хотят. Ну, стоит береза под окном, и что? Или: кто-то утопил собачку, какие выводы я должна из этого сделать? Лишь в старших классах поняла, что литература обращена к душе. Это переживание чужого опыта, познание себя, поиск ответов на вечные вопросы…
— Припоминаю свои уроки литературы, на которых мы штудировали главки из учебника, где всё было разложено по полочкам. А потом смотришь, например, «Несколько дней из жизни Ильи Ильича Обломова» Михалкова и понимаешь, что в романе Гончарова не так всё однозначно, и Обломов на самом деле...
— ...душка!
— А обломовщину можно воспринимать как часть русского менталитета.
— Всё это так, но трудно критиковать учителей литературы. Мне повезло с педагогами. Настолько, что я из девушки, увлеченной ботаникой и астрономией, пошла на филфак. У нас не было скучных уроков — это были дискуссии, домашние личные проекты, мозговые штурмы. Поэзию Серебряного века мы изучали с помощью театральных постановок, на которых одна группа представляла вечер у символистов, вторая – встречу акмеистов, одноклассники из третьей группы выступали в роли футуристов. Это было безумно интересно. Вот и я на своих занятиях не задаюсь целью показать литературоведческие нюансы произведения. Моя роль гораздо скромнее — заинтересовать людей, поделиться той красотой, которую увидела сама, доказать, что это не скучное произведение из школьной программы, которое они «прошли» и забыли. Это написано для них, и актуально здесь и сейчас.
— Какая она — ваша целевая аудитория?
— Мои занятия нацелены в основном на взрослых. Общаться только с детьми мало: они придут домой и что увидят? Родителей, уставившихся в телевизор или компьютер и воспринимающих чтение как наказание? Занятия должны быть либо семейными, либо для родителей. Если взрослые откроют для себя книгу, то и дети последуют их примеру.
— А мне кажется, что те, о ком вы говорите — вроде того «папы» на лестнице — вряд ли придут в «Читай-город». Скорее всего, в числе участников будут люди, уже заинтересованные. Или бывали и другие?
— Таких пока, к сожалению, не было. Приходят те, кто уже интересуется чтением, или те, кто решил вернуться к книгам, прочитанным еще в детстве. Например, первые наши занятия были посвящены поэзии, тому, как понимать стихи. Мы говорили о Пушкине, поэтах Серебряного века. И надеюсь, что мастер-классы помогли людям научиться проживать, а не анализировать стихи, как это многие делают.
— Знаю, что вы терпеть не можете лекции. Тогда какой формат предпочитаете?
— Либо мастер-класс, либо беседа. Хотя иногда материал диктует свои правила, и я становлюсь более активным участником обсуждения. Как, например, в случае с Достоевским, когда выяснилось, что роман помнят далеко не все. И чем меньше будет участников, тем лучше. Человек десять, пожалуй, идеальное количество. В камерной атмосфере работать приходится всем, – даже если не очень хочется. Да и у людей нет страха высказаться, а я могу больше дать каждому. Когда набирается большая группа, часть людей неминуемо превращается в пассивных слушателей.
— Честно сказать, мне взгрустнулось, когда я увидела участников занятия — несколько взрослых дам.
— Это особенности сезона — дело было летом. Зимой приходили и мужчины, и женщины, в том числе и совсем зелёная молодежь. И это классно! У каждого свой опыт, свой взгляд.
— Как готовитесь к занятию?
— Перечитываю текст, просматриваю критику, передачи с литературоведами, выстраиваю занятие, придумываю вопросы и задания. Но главное условие – чтобы мне самой было интересно произведение. Заразить можно только тем, чем сам болеешь.
