Последний раз столь масштабная выставка, рассказывающая о работе музейных реставраторов, проходила 15 лет назад. С тех пор количество экспонатов, которым дали вторую жизнь, да и технологии, применяющиеся в работе, изменились.
Особенностью открывшейся в Музее избразительных искусств выставки стало то, что в показ включен ряд произведений, ещё находящихся в процессе реставрации. Кроме того, для посетителей подготовлен большой сопроводительный материал на стендах и этикетках, рассказывающий о каждой мастерской и работах, проведенных на памятниках. Но мы решили взглянуть своими глазами на реставрационную «кухню» и отправились в мастерские.
Смотрю в книгу
Уникальные старопечатные и рукописные книги, хранящиеся в музее-заповеднике, Сергей ЕФИМОВ в прямом смысле изучил от корки до корки. Он — реставратор книжных переплётов. Причём единственный на весь музей. Его работа начинается с разборки книги.
— Разбираю книгу с помощью скальпеля, отмачивания в дистиллированной воде, — объясняет Сергей Сергеевич. — Сначала, конечно, делается проба: не текут ли чернила. Затем снимается обложка, чистится от клеевых пятен, ярлыков. Нередко кожаные переплёты имеют утраты, поэтому приходится их наставлять. Кожа в местах стыковки с новой утоньшается — «шерфуется» с помощью острого ножа.
Интересно, что приспособления для этого вида деятельности традиционны и остаются неизменными со времён Средневековья. Основное оборудование — это переплётные тиски, представляющие собой толстые деревянные бруски с винтовым соединением. В них происходит придание формы корешку книги. Многообразны и инструменты для реставрации переплётов — иглы для сшивания блока, цветные нити, различные сорта бумаги, ножи для шерфования кожи. Приходится работать и молотком.
— Реставрировать переплёты средневековых книг, безусловно, интересно. Потому что они, как правило, были в единичных экземплярах. Да и сами переплёты — это настоящее произведение искусства. Тогда они были кожаными, украшенными тиснением. Кроме того, это изделие содержит в себе труд многих мастеров: тех, кто эту книгу писал, кто изготовил бумагу, кто занимался переплётом.
Интересно, а читает ли реставратор книги, переплёты которых реанимирует?
— Значительная часть старопечатных и рукописных книг, которые ко мне приходят, содержат духовные тексты, — говорит реставратор. — Конечно, я могу прочесть, что там написано. Но мне лично было интересней в этом плане делать гражданские книги времён Петра Великого: учебники по математике, геометрии. Там, кстати, всё очень понятно написано, нарисованы подробные схемы.
— Удалось решить приведённые в учебнике задачи?
— Я решил самую главную — восстановил книгу.
Многолетнее умиление
Над иконой «Богоматерь Умиление» заведующий мастерской реставрации темперной живописи Юрий АЛЕКСАНДРОВ работает больше двенадцати лет.
— Нас часто спрашивают, почему так долго? — говорит реставратор. — Но ведь работа музейного реставратора и специалиста реставрационного центра — разные вещи. Мы не сидим днями над экспонатом, мы должны ещё готовить выставки, участвовать в конференциях, проводить профилактические осмотры икон в экспозиции, ездить в филиалы. Да и процесс реставрации древнерусской живописи — весьма специфический.
То, насколько он специфический, мы поняли, едва переступив порог мастерской: в воздухе отчётливо «витал» запах каких-то растворителей. Да и количество всевозможных баночек и колбочек с жидкостями разной консистенции явно говорило о том, что работа реставраторов не только интересная, но и вредная.
Для раскрытия авторского слоя, который, как правило, скрыт под слоями более поздней живописи, реставраторы используют не только специальные инструменты, но и делают иконам компрессы, смешивая в нужных пропорциях разного рода растворы. Но особняком в этом списке необходимых препаратов, несомненно, стоит... осетровый клей, который используется для укрепления красочного слоя.
— Это клей, который изготавливается из внутренних оболочек плавательных пузырей рыб осетровых пород. К нам он приходит в виде безобразных пластин, — поясняет Юрий Юрьевич, доставая из закромов баночку с заветным материалом. — Мы его варим, разливаем на оргстекло, после того как эта плёнка высохла, разрезаем её на небольшие кусочки. А перед непосредственным использованием разбавляем нужное количество плёнки водой в определённой пропорции, получившийся состав разогреваем и используем для консервации живописи.
Что же касается иконы «Богоматерь Умиление», которая на итоговую выставку не попала, увидеть её можно будет уже в самое ближайшее время — уникальный экспонат презентуют отдельно.
Интересно, что иконография образа этой иконы не характерна для строгой древнерусской традиции: здесь лики Богородицы и Христа соприкасаются, а младенец правой рукой проводит по лицу Богоматери.
В горнице моей светло
Самые светлые помещения занимает мастерская реставрации ткани. Оно и понятно: шить, вышивать и штопать лучше всего при ярком свете. Коллекция текстиля музея-заповедника насчитывает тысячи единиц хранения. Но, как признаются сами мастерицы, интереснее всего работать с тканями XII—XVII веков. Это произведения лицевого и золотного шитья.
— Ты не знаешь, какие именно швы там встретятся, как поведёт себя вышивка, — говорит заведующая мастерской Наталья РЯБОВИЧЕВА. — Многие из этих экспонатов в 1960—70-х годах уже проходили реставрацию. А тогда активно применялся метод проклеивания. Со временем, конечно, и без того ветхая ткань ссыхалась, трескалась. Поэтому сейчас мы вынуждены очень много времени уделять очистке ткани от клея.
Не миновало это и пелену Варлаама Хутынского, над которой Наталья Юрьевна работает уже несколько лет. В некоторых местах ткань уже заметно выцвела, есть утраты вышивки, бисера. Но в целом вам и в голову не придёт, что эта вещь была сделана почти пять веков назад — так хорошо она сохранилась.
— Вышивку мы только укрепляем, чтобы не поползла дальше, — объясняют мастерицы. — То есть реконструкцией не занимаемся, консервируем вещи.
Если же ткань слишком ветхая, то реставраторы подводят новую ткань, применяя так называемый метод дублирования. Обычно используют шелк или газ, который предварительно красят в тон памятника.
Все вещи, находящиеся в работе, укрыты специальной реставрационной бумагой, защищающей их от света. Развернув листы, с первого взгляда не поймешь, что все изображение на пелене вышито вручную, а не составлено из отдельных лоскутков ткани. Как такое произведение искусства создавалось при свете лучины, представить себе очень сложно. Современные мастерицы нередко при работе используют лупу.
— Чего нельзя делать с такими уникальными тканями?
— Стирать в машинке и гладить утюгом, — улыбается реставратор Светлана ЧУТКИНА.
Здесь, как и во многих других видах реставрации, все начинается с очистки. Что-то чистится с помощью дистиллированной воды, что-то — на специальном вакуумном столе. И лишь после этого мастерицы приступают к непосредственной реставрации ткани и шитья.
Владимир БОГДАНОВ (фото)
