Владимир БОГОМОЛОВ. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..»
Бывают и теперь события, которые изумляют. Решив отметить вместе с читателями-книжниками 70-летие Победы разговором о какой-либо заметной литературной новинке, я загодя пошел по книжным магазинам и Интернету в поиске книги (художественной), достойной того, чтоб привлечь к ней своё и общественности внимание.
А прежде ковырнул свою память и пришел к выводу, что последняя прочитанная мною книга о войне — «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева — датируется 1995 годом.
Быть не может! Наверняка читал что-то еще (документалистика, повторюсь, не в счет). Но, убей бог, не припомню. Вот и разберись: такой я у нас читатель или такие они у нас писатели?
980 г чистой литературы
Но изумление вызвал не этот вопрос, а неожиданная находка. В Интернете. Куда я забросил было поисковик «Лучшие книги о войне». Яндекс выдал в основном названия мемуаров и исторических исследований. Всё нормально: время не располагает к освоению чужих эмоций и сентенций. Факты давай!
И вдруг! Последний роман Владимира Богомолова. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..». 880 страниц. В аннотации холодно: «Последние три десятилетия жизни Богомолов работал над эпопеей «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?», действие которой начинается в последние месяцы войны и заканчивается в 1990-е годы. Работа над ним шла долго и трудно. Это объяснялось тем, что впервые в художественном произведении автор показывал непобедную сторону войны, которая многие десятилетия замалчивалась и была мало известна широкому кругу читателей. К сожалению, писатель-фронтовик не успел довести работу до конца...».
Кто не знает Богомолова по книгам — среди серьезных книголюбов такие вряд ли найдутся, — тем напомню фильмы «Иваново детство» Тарковского и «В августе 44-го» Пташука. Сняты они по произведениям Владимира Богомолова, умершего в 2003 году, «Иван» и «Момент истины».
Кстати, «Момент» переиздается до сих пор (число переизданий близится к 150) и продается, потому что так о работе СМЕРШа не написал еще никто. Более того! Однажды в альманахе «Подвиг» мне попалась повесть эпигона, где действующими лицами были герои богомоловского романа Таманцев и Блинов, действие разворачивалось в подземельях Кенигсберга. В общем — муть. Но тот факт, что в наше неромантическое время кто-то под влиянием таланта автора берется продолжить жизнь его героев, говорит о многом.
И вот находка. 880-страничный роман. Напечатан издательством «Книжный клуб 36,6» еще в 2012 году! А для меня — открытие! Заказал книгу по Интернету, не надеясь получить. И через несколько дней пришла тяжеленькая бандероль. Видно, не только я такой невнимательный читатель, если тираж 3500 экземпляров за три года не распродан.
Извлек из пергаментной упаковки увесистый зеленый (по цвету обложки) кирпич. Интересно, что в выходных данных почему-то указан вес книги — 980 г. Никогда раньше не встречал этот параметр. Но правильное предупреждение: в литературном споре килограммовый том может послужить дополнительным аргументом. Не думая, против кого из оппонентов его можно применить, я сразу открыл книгу...
Разрешите доложить!
Роман начинается в стиле рапорта:
«К 3 февраля 1945 года шесть армий 1-го Белорусского фронта, преодолев за 20 дней до 500—600 километров, достигли правого берега Одера.
Около 10 февраля Одер в среднем течении — за сотни километров от нашей зимней стоянки на Буге — уже начал очищаться от льда.
Весна нагрянула дружная, довольно обильные в тот год снега растаяли прямо на глазах. И с началом ледохода вода стала быстро прибывать...
...20 марта 1945 года: Одер широкий, мутный, быстрый — ещё не сошёл весенний паводок, выглядит сурово-тёмным от отражённых в воде туч, местами пенящаяся вода несёт по вспухшей поверхности вырванные с корнями кусты, деревья... Из-за свинцовых туч прорывается солнце...».
И далее — больше двух страниц такого рода описания. Абзацами по одному-два предложения. Иной раз всего в несколько слов. Это первая глава «Детали к форсированию Одера». Вторая называется еще конкретней — «Документы». И в ней натурально на нескольких страницах — приказы, шифротелеграммы, донесения. Прием, знакомый по «Моменту истины». Но там представительство не было столь полным.
Собственно произведение начинается в третьей главе, которая называется «В штабе дивизии». Однако, чтоб у нас не было потуги на расслабленность, в скобках дан подзаголовок «Инструктаж перед переправой».
Я не выдержал и вернулся к «Предисловию». Может, там есть подходящее объяснение от Раисы Глушко, вдовы писателя, которая и подготовила к изданию максимально полный текст романа. Объяснение есть.
«Владимир Богомолов не раз говорил о том, что детали и частности дают возможность не только отобразить наиболее полную картину того или иного события, но и понять и оценить его во всей протяжённости и глубине.
В романе «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..» эту задачу выполняют документы — они всегда для него были непременной и органичной частью повествования. Здесь же они играют основную роль, потому что война — самый главный и ответственный герой...
Он следовал неизменному правилу: иметь не менее трёх-четырёх подтверждений из источников, которым можно доверять, о состоявшемся событии и столько же — о действующих лицах, в том числе и причастных к тому или иному эпизоду. Память человеческая, считал он, весьма ненадёжный инструмент».
Звучит это примерно как «Друзья, смиритесь и читайте. Будет интересно». Я поверил. И увлекся довольно скоро, почувствовав, что в книге, начатой еще в 1970-е годы, всё выверено до йоты. Но не алгеброй, а гармонией, то есть — сердцем и душой. К 50-й странице (приблизительно) ты воспринимаешь ритмику текста как естественную и единственно возможную, и читать становится легко. Только добавлю невольное наблюдение, свое и субъективное: книга эта реально мужская. Женщинам — не по зубам. Даже не пытайтесь!
Автобиография вымышленного лица
О чем же книга? О жизни и смерти, о Войне... Вот вы попробуйте ответить, о чем роман «Война и мир»? Допустим, о войне 1812 года, скажете вы. Разве это будет полный ответ? Или — точный? Даже название, если его правильно понимать, как задумал Лев Толстой, указывает на более широкий замысел — «Война и мир», но мир в смысле — «общество». Всем миром — всем обществом...
Так и тут спасую я отвечать. И предоставлю слово автору, потому что теперь его слова — документ:
«Это большой, написанный в основном от первого лица, роман... Автор, волею судеб, почти всегда оказывался в одних местах с главным героем и в тех же самых положениях, и более того, свыше десяти лет физически провёл в шкуре основного персонажа. Но это отнюдь не мемуарное сочинение, не воспоминание, а, выражаясь словами В. Ходасевича, «автобиография вымышленного лица», — многие десятилетия жизни человека моего поколения и шесть десятилетий жизни России — роман невольно въехал в начало 90-х годов, где и оканчивается его действие.
Это не только история жизни моего поколения, это реквием по России, по её природе и нравственности, реквием по трудным, деформированным судьбам нескольких поколений десятков миллионов моих соотечественников. Коренными прототипами основных персонажей были близко знакомые мне во время войны и после неё офицеры.
Войсковой разведке и армейской контрразведке в моей жизни было уделено столько времени и внимания, что обойтись без этих служб в романе я бы, наверное, не смог. В этом произведении среди изображаемых мною профессионалов есть офицеры войсковой разведки, есть и майор, начальник отдела контрразведки дивизии. Однако, не скрою, основным содержанием романа является не действие этих служб, а общечеловеческие проблемы».
Найдите эту книгу. Прочтите. Это настоящий дар к Победному юбилею...
Информация к размышлению
«Hа празднование 50-летия Победы в Америку были приглашены участники войны из многих стран — только российских не позвали...
Даже в славянских странах разрушают и оскверняют памятники погибшим советским воинам...
Известно, каких усилий стоило российским дипломатам заполучить в Москву на 9 Мая Клинтона, Коля и руководителей некоторых других государств. Они согласились приехать, чтобы, как сообщалось, «поддержать президента и проводимые им реформы».
...Очернение с целью «изничтожения проклятого тоталитарного прошлого» Отечественной войны и десятков миллионов ее живых и мертвых участников как явление отчетливо обозначилось еще в 1992 году».
Владимир БОГОМОЛОВ.
«Срам имут и живые, и мертвые, и Россия», 1995.
