Новый фильм Фёдора Бондарчука собирает кассу
Современный российский режиссер, желающий сказать нечто новое, должен упаковать его в нечто очень знакомое, желательно — вторичное и банальное; соблюсти какой-то одному богу известный ритуал лояльности — и только потом уже, внутри, немного порезвиться. Традиционная путаница со сценарием (что, к сожалению, типично для фильмов Бондарчука), может быть, объясняется тем, что ему приходится делать много реверансов, подавать множество сигналов в разные стороны, прежде чем он перейдет наконец к собственному высказыванию.
В «Сталинграде» ему на это не хватило времени, а здесь хватило. Большую часть фильма занимает человеческая история; дочь коменданта периметра (Олег Меньшиков — Ирина Старшенбаум) случайным образом знакомится с инопланетянином: завязывается контакт: сперва — агрессия, затем — приязнь и далее — любовь. Но нам важна даже не эта история, а набор сведений об альтернативных правилах жизни, которые мы получаем от инопланетного существа (Риналь Мухаметов).
Инопланетянин «видит», что называется, не внешний поступок, а его суть и в двух словах знакомит героиню с основами постгуманизма. Когда страха смерти нет (поскольку эта проблема на далекой планете решена), тогда и поведение людей, и все остальное тоже меняется. В лучшую сторону. Так в кино происходит классическое переворачивание, отстранение, абстрагирование — незаметное для нас, однако являющееся самым важным в фильме: постепенно проникаясь симпатией к инопланетному существу, мы начинаем видеть происходящее его глазами.
Зритель таким образом обретает уникальную возможность посмотреть на себя со стороны. Это большая редкость в нашем кино. Где, как правило, царит одномерность взгляда и, как в компьютерной игре, мы обречены всегда играть на стороне «своих», «наших».
А здесь всю вторую часть фильма мы смотрим на мир глазами не жителей Чертанова или представителей военно-промышленного комплекса и даже не российской власти (она тут представлена неким вице-премьером, который «курирует тарелку»), а глазами существа высшего. Но не в том смысле, что более сильного или там читающего мысли на расстоянии, а более совершенного с точки зрения морали. Это ситуация «трудно быть богом», только теперь в роли подопытных — мы сами, а в роли наблюдателя — вот этот самый инопланетянин. То есть в этом пространстве Стругацких теперь не мы изучаем другую планету, а нас изучают.
Этот фильм сенсационен еще в том смысле, что демонстрирует нам другую модель поведения режиссера, продюсеров, сценаристов, которые не побоялись создать коммерческую картину о человеке, а не о государстве или, допустим, технических возможностях инопланетян. Надо сказать, что режиссер Федор Бондарчук при нормальном раскладе должен был бы давно считаться главным цивилизатором российского кино, ответственным за связь нашего кинематографа с мировым. Тут же вспоминаешь, что ведь и «9 рота», и «Обитаемый остров», и даже «Сталинград» были вовсе не типичными стрелялками, а все-таки попытками сказать нечто большее. Но всякий раз, когда Бондарчук представляет новое кино, думаешь с ужасом, что вот сейчас будет что-то лоялистское*. Может быть, потому, что нам в голову не приходит, что режиссер высокобюджетного кино сегодня может вести себя как-то иначе.
Оказывается, может. Может — даже при всей нынешней ситуации с монополией государства в области кино — позволить себе иметь и какие-то собственные идеи, взгляды, позицию; реализовать их, а затем не побояться представить широкому зрителю.
*Лоялистский (англ. loyalist) — верноподданный.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ
«Огонёк», № 4 (5450) от 30.01.2017
