Театр драмы готовится показать новгородцам современную вариацию на тему «Золушки»
В театре драмы имени Достоевского продолжаются репетиции сказки для взрослых «Золушка». Из-за коронавируса дата премьеры повисла в воздухе. Но труппа не опустила руки: эпидемия уйдёт, а театр останется. Другой вопрос: каким он будет?
О том, из чего должен состоять репертуар, а чего в нём быть не должно, «НВ» рассказал Дмитрий САРВИН, режиссёр «Золушки».
— Дмитрий, на сцене театра драмы вы ставили Шекспира, потом Экзюпери. Сейчас взялись за «Золушку». Чем обоснован выбор?
— Мне была поставлена задача — привлечь молодёжь. Это такая сложная категория, считающая, что в театре — нафталин и скукота. Где-то они, возможно, правы.
— И старушка «Золушка» сможет справиться с такой амбициозной задачей?
— Сказка эта — необычная. Она — для взрослых. И у нас сюжет поставлен с ног на голову, потом снова перевёрнут на ноги. Вся история выворочена и иносказательно отсылает к реалиям сегодняшнего дня. Мне всегда интересно работать со сказками, с их помощью можно много чего сказать. У нас вроде бы всё аутентично — Золушка идёт на бал. Но бал вампиров. А она — между двух огней: или сгореть на работе, или сгореть от любви. Я накаляю страсти до предела, но всё кончится хорошо. Зритель должен находить в театре волшебство и позитив. Для меня театр — возможность получить удовольствие, поплакать, почувствовать катарсис, с тёплым чувством вернуться домой.
— Идея Золушки, попавшей на бал вампиров, — это ваша внезапная фантазия или замеченный где-то ход?
— Это идея, которая пришла ко мне в голову 3 августа 2000 года.
— Такая точность?..
— У меня день рождения 3 августа. И в тот год и день — а я был режиссёром на ТВ — мне досталась программа про наркологический центр. Интервью с наркоманом, идея которого состояла в том, что вампиризм — это не романтика, зависимые люди — пустые сами по себе, им, чтобы жить, нужна «кровь». В эти-то сети и попадает моя Золушка: ей жалко принца, она хочет изменить его. На мой взгляд, здесь есть очень интересный социальный подтекст.
— Как труппа отнеслась к вашей идее?
— Не скрою, был момент напряжённости. Мы его, надеюсь, прошли. Я просил артистов работать шире, видеть больше, переходить от лёгкого гротеска к драме, иметь в запасе много красок. Актер должен уметь распределять себя в пространстве, танцевать. Как в хорошем мюзикле — не могу больше говорить — пою, не могу драматически существовать — буду танцевать. По-моему, труппе понравилось. Если артисты хотят привносить в работу что-то своё, то я только «за».
— Вы заточены на молодёжь, которая сразу чувствует запах театрального нафталина. А как должен выглядеть репертуар театра, чтобы от него веяло свежестью?
— Наша страна — огромная, а города — всего два. И все едут реализовываться туда. Это неправильно. В результате на берегу Волхова стоит прекрасный «космический корабль», который когда-то тут упал. И его нужно привести в порядок и поднять планку так, чтобы он снова мог летать в космос и обратно. Нельзя работать на одну аудиторию, даже если это — молодёжь. Спектакли должны быть умные и интересные. И разножанровые. Безусловно, должна быть классика. Достоевский должен быть разный. Если вдруг спектакль не идёт, не нужно сразу от него отказываться — стоит пробовать менять что-то, смотреть, в чём проблема. Иногда срабатывает замена актёра. Не всегда то, что видит режиссёр, откликается у публики. Иногда может выйти, как с пожарным гидрантом в музее современного искусства — посетители смотрят и не понимают: это гидрант или произведение? В театре правило: «Я — художник, я так вижу» не сработает, если никто, кроме тебя, не видит.
— А вы не боитесь, что вашу «Золушку» могут принять за пожарный гидрант?
— Вряд ли. Золушка — одна из самых древних сказок. Её сюжет зафиксирован ещё на папирусе. А все древние сказки — кровавые. Поэтому наш вариант — это не только современное прочтение, но и возвращение к истокам. Но по-другому. У нас мало крови и много любви. И мы созвучны времени. Мы не несём назидание: наркоманы — плохо, вампиры — плохо, будем слушать Джо Дассена. У нас всё очень динамично. Нафталина нет, и кормить ерундой мы не будем. Обещаю.
Дмитрий Васильевич Сарвин — российский режиссёр, художник-постановщик, актер, писатель. Закончил Санкт-Петербургскую Государственную академию театрального искусства.
Режиссер и художник-постановщик первого в Санкт-Петербурге джазового спектакля «Это Питер, детка!», музыкального спектакля «Мертвые души» по роману Николая Гоголя, получившего в 2019 году Гран-при на международном ХХIV молодёжном театральном фестивале «Русская классика».
