Почему художник Сергей Куликов превратил свою мастерскую в музей ненужных вещей
Новгородский художник Сергей Александрович КУЛИКОВ относит себя к людям XIX столетия. Любит носить длинную льняную рубаху-косоворотку — подарок от Центра музыкальных древностей Владимира Поветкина, не принимает социальные сети, сторонится новомодных гаджетов и вообще компьютеров, зато, как мастера того времени, стремится воспринимать жизнь и творчество. Между тем это не мешает ему быть битломаном и иметь коллекцию джинсов импортных брендов.
Возможно, век, когда процветало крепостничество, он сильно идеализирует. Но у него имеются свои аргументы в пользу этого:
— Вот пример: замки XIX века покрывались изумительной красоты насечкой. В наши дни, когда их стали разбирать, обнаружилось, что они также были украшены и внутри. И ничуть не проще, чем снаружи. С чего бы это? Не видно же. А всё потому, что люди отвечали за своё изделие, были высокими профессионалами и не допускали халтуры.
В атмосфере ушедшего времени
В своей мастерской — двух комнатах сестринского каменного корпуса Десятинного монастыря — он обустроил что-то вроде художественно оформленной барахолки. От самого потолка до пола — полки с книгами, со всевозможными вещами утилитарного и декоративного характера. От всего этого разбегаются глаза, а как только за что-то цепляешься взглядом, накатывают воспоминания: «Ой, да это стояло на стенке в родительском доме».
Собрание в основном состоит из предметов эпохи СССР, которые в современных квартирах оказались ненужными: винтажный пенопластовый Дед Мороз, чемоданы с металлическими застёжками, ряды виниловых пластинок фирмы «Мелодия», синяя посуда некогда существовавшего новгородского фарфорового завода и прочее, прочее… Откуда такое богатство? Бывает, откровенно признается Сергей Куликов, что приносит с мусорных баков:
— По природе своей я — гоголевский Плюшкин. Подбираю те вещи, что народ выбросил, но не считаю, что они свой век отслужили. Иногда мне их приносят. От человека, который мне дорог, получил в подарок профессиональные хоккейные коньки 1960-х годов. Примечательно, что выпускались они на советско-чехословацком предприятии: лезвие — от СССР, ботинки — от ЧССР. Кроме того, я с удовольствием отдаю вещи в хорошие руки. Тогда у меня освобождается место для новых. По словам художника, его экспонаты — фонд для натюрмортов. Несмотря на обилие, они размещены практически в идеальном порядке.
Следит за всем — Куликов то ли шутит, то ли серьёзно говорит — шишок, домовой. «Он тут хозяин. Случается, и фортели выкидывает. Приду, а на полу вещи валяются», — описывает Сергей Александрович, в чём выражается недовольство домашней нечистой силы.
Быт и живопись
В большей степени художнику интересна классическая масляная живопись на холсте. Сюжеты для картин ему дают памятники архитектуры и провинциальные улочки. Он уверен: предназначение творческого человека — привнести в серые будни красочности. Так, ему позволительно перестраивать, переделывать, перекрашивать, то есть не допускать, когда скучно. Корпус электрического чайника в руках художника легко может стать полотном. Сергей Александрович изобразил на нём портрет льва Бонифация из советского мультфильма.
Живописью Куликов серьёзно заболел в детстве, в нижегородском Дзержинске, а Новгородом — в молодости, когда по приглашению друга приехал посмотреть на древний город. Было это в начале июня 1979 года. Впрочем, не последнюю роль в решении перебраться на новое место жительства сыграла служба в армии.
— Я служил в Кронштадте, попал на дизельную подводную лодку, которая принимала участие в секретной операции — следила за большими натовскими учениями боевых кораблей недалеко от побережья Норвегии. Судьбу с флотом не захотел связывать. И хоть я — человек-пацифист, понимаю и значение армии, и необходимость государству показывать свою мощь, — не скрывает своих убеждений Сергей Куликов. — Кронштадт, Ленинград после армии меня тянули обратно, поэтому, чтобы быть к ним ближе, я выбрал Новгород.
В родном Дзержинске Сергей Куликов работал на химическом предприятии в отделе, где рисовали транспаранты и занимались созданием досок почёта. Рассчитывал, что и на новгородском комбинате «Азот» сможет устроиться художником. Но на хлеб стал зарабатывать в должности машиниста компрессорных установок. Начальство завода тогда гарантировало: «На этой профессии точно получишь квартиру, главное — трудовую дисциплину не нарушай». Он и согласился на предложение, семья с маленьким ребёнком нуждалась в своём жилье.
— Есть художники-отшельники. Но, по моему мнению, в жизни всё должно быть: и семья, и дети, и счастье, и любовь. Какое-то время я старался регламентировать свой день так, чтобы определённые часы исключительно посвящать станку, но ничего не вышло. Жизнь — штука спонтанная, она постоянно вносит коррективы. А что касается творчества, оно всё время во мне кипит. Подзаряжаюсь тем, что продолжаю ходить на этюды. Можно на пальцах одной руки пересчитать, сколько художников в моём возрасте не бросают это дело. Когда картину пишешь с натуры, это даёт мощное цветовое восприятие, не зацикливаешься на определённой цветовой гамме. Природа учит.
«Хрупкий Новгород»
Фамилия Куликов часто ассоциируется с расписным фарфором, с посудой, на которой тончайшим металлическим пером прорисованы необыкновенного вида цветы и орнаменты, персонажи легендарных русских былин, новгородские церкви и избы. Незамысловатые сюжеты каким-то чудным образом одухотворяют заводские конвейерные чашки, тарелки, чайники. Каждое изделие — с изображением кулика-птички на оборотной стороне. Своеобразный бренд. Автор — супруга Сергея Александровича, художница Светлана Александровна.
— Уровень её таланта несравнимо выше моего, — Сергей Куликов для наглядности сначала высоко поднял руку, а потом опустил её. — В Нижегородской области ею были впитаны традиции лучших народных промыслов: хохломы, городецкой росписи, а в Новгороде — иконописи, росписи храмов. Так и появился этот уникальный сплав. Я точно знаю, что музеи, где есть экземпляры с фарфоровой росписью Светланы Александровны, будут ими гордиться.
![](https://novvedomosti.ru/images/photos/140-3029-29.jpg)
Надо бы активнее пользоваться возможностями Интернета для продажи своих художественных работ, тогда куликовские сервизы скорее нашли бы своих владельцев. Но художник верен ярмарочной торговле: «Я на ярмарке жду своего человека. В моей практике было несколько раз, когда люди, не спрашивая цену, покупали практически всё». Хотя признался, что в дни празднования 1150-летия Великого Новгорода их с супругой обманули с фальшивой валютой.
— Мы не пиаримся, на наш сайт «Хрупкий Новгород» выйти можно случайно. Материальная сторона нас мало интересует. Однажды пришёл к мысли, что Господь не даёт нам больших денег, потому что мы для них не созрели. А за тех, кто много думает о деньгах, мне грустно. Они не являются ни матерями, ни отцами, ни бабами, ни дедами, — размышляет Сергей Александрович. — Духовное воспитание ребёнка я сравниваю с комнатой со множеством дверей, где за одной находится мир живописи, за другой — литературы, за третьей — музыки, за четвёртой — театра и так далее. И задача родителей открыть их как можно больше перед детьми.
Теги: Великий Новгород, живопись, Сергей Куликов