О том, как потомственный рыбак стал первым в области клюквоводом
На самом деле Андрей БЕЛОВ никуда от Ильменя не делся. Ну, сделал полукруг, перебравшись чуть севернее. Со Старорусского района в Новгородский. Родился и вырос в Устреке, теперь у него дом в деревне Здринога. Не на продуваемом всеми ветрами берегу, но в Поозерье же. Вот только выращиванием клюквы поозёры не занимались. Да и кто занимался? Сама растёт, вроде.
Чем-чем, а болотами Новгородчина богата. А Белоруссия, думаете, бедствует? Это к тому, что тамошнему клюквоводству уже более 40 лет. С тех пор, как завезли на научно-экспериментальную базу «Журавинка» саженцы из США. Со временем посадочный материал разошёлся по всей республике и за её пределы. А тогда, в 1980-м, это был первый опыт в масштабах СССР.
Белов за опытом (потом и за саженцами) ездил в Костромскую область. Есть там посёлок Мисково — бывший центр торфоразработок. Вот часть этих торфяников и используется теперь для разведения клюквы.
Это очень удобно: формируют так называемые чеки, ограниченные каналами, прорытыми когда-то при мелиорации, устраивают простейшие шлюзы, клюкву после созревания затапливают и приступают к уборке механизированным способом. Трактор с мотовилом «отрывает» ягоду, она всплывает, затем её бонами подтягивают к транспортёру. Пока вы, отправившись на болото по ягоды, будете полнить ведёрко, в чеке клюкву тоннами соберут.
Своей историей, своим расположением (сравнительно близко от областного центра) Мисково напоминает один наш новгородский посёлок. И Андрей Белов с интересом посматривает в сторону Тёсово-Нетыльского.
— Там классно! — говорит он. — Вдоль узкоколейки такие просторы. Так и видишь, как там клюкву выращиваешь.
Одна проблема — лес уже вырос. Подходящие берёзки стоят. Вообще найти свободные площади для аренды непросто. Для кого болото, а для государства — земли лесфонда. И попробуй подступись. По сути, выбор ограничен муниципальными землями резерва.
Между тем у Белова — около 12,5 тысячи саженцев подрастают. Конечно, это не сезонная рассада — клюкву к посадке за год не подготовишь. Это как маленькое деревце. Зато потом плодоносит лет 50–60.
Время подходит, и Андрей — в активном поиске площадей. На пару гектаров у него точно уже есть саженцы. Пока же все они подрастают на его участке в Здриноге. По-любому репортаж о высоких темпах уборки на новгородских плантациях клюквы в этом году ещё напишешь. По примеру моих белорусских коллег. «Красное золото Полесья» — это просто песня.
Но всё равно интересно. Прямо сейчас. Вот как он, Андрей Белов, к этому пришёл?
— С чего начнём? — спрашивает.
— Так с Устреки. Вы же рыбаком должны были стать.
— Я и был.
Выяснилось, что после школы он работал в рыболовецкой артели. Под началом у дяди. Надо было элементарно подзаработать деньжат, чтобы поехать в город учиться. Рассчитывать мог только на самого себя.
— Я тогда сомневался ещё: а нужен ли мне диплом? — вспоминает Андрей. — Не лучше ли делом заняться — кормит же озеро. Позанимался я делом, после чего всё в моей голове встало на свои места. Надо учиться! А иначе я куда? Так и буду спину рвать, пока есть силы, и никаких перспектив. Выучился на «повта». Программное обеспечение вычислительной техники. У меня есть компьютерная фирмочка — это как мотор для других проектов. С той же клюквой та история, что сначала надо вложиться. На доходы пока можно лишь надеяться.
— Почему всё же именно клюква?
— Сам не знаю, — улыбнулся Андрей. — Там, где я рос, рыбу едят по пять месяцев в году. До ближайшего леса — километров семь. Знаете, как у нас называлось отправиться по грибы? В нивы. Почему? И это мне неведомо. Что я наверняка знаю — клюквой заниматься мне нравится.
Он претендовал на подъёмные — стартап. Не срослось. Ничего, взял и сделал сам: теплицы, полив. Из домашнего пруда, кстати.
Послушаешь — всё просто. Так бывает: придумал человек и сделал. А ну-ка сядь сам и придумай что-нибудь своё.
— Нет, это действительно было просто, — продолжает Андрей. — Если я уже занимался дикоросами, то почему было не попробовать выращивать окультуренную клюкву? Как вариант.
Что касается дикоросов, то там у него сельхозкооператив. «Дары Святогорья» называется. Старорусский район, Ивановское сельское поселение. Цех уже возведён. С господдержкой — грант был выделен на строительство и приобретение оборудования для переработки сырья.
Клюкву в сахаре СПК уже выпускал. Работали в областном центре на арендованных площадях. Новый цех — это новые возможности. По словам Андрея Белова, кооператив сейчас может тонну клюквы в сахаре выпускать, а имеющиеся площади позволяют нарастить объёмы до пяти тонн. Для этого надо докупать оборудование. Та же история — с увеличением ассортимента продукции. Можно же делать клюквенный морс, например. Или «клюквянку» — тоже напиток, но с градусами. Есть название, есть планы, а дальше видно будет. Ведь по-настоящему цех заработает только с этого сезона, когда туда начнёт поступать клюква, собираемая вручную на болотах.
Среди прочих дикоросов первым в очереди на переработку стоит иван-чай.
— Будете чаёвничать уже в этом году?
— Так точно! — отчеканивает председатель кооператива. — Его же у нас море, просто просится на «конвейер».
В этом «так точно», наверное, характер. Не случайно в юности подумывал о карьере военного.
— А потом я в одной интересной организации поработал, — рассказывает он. — Мостами занимались. Мастера участков на таком языке изъяснялись. Конкретно. Дисциплинирует. Мне нравится.
Потом просит подождать. Возвращается с коробочкой клюквы в сахаре. Мол, это как-то неправильно — одними словами её представлять.
— Нет-нет, это для вас. Бывает, в охотку один коробочку съем. А теперь я на паузе.
Говорят, американцы — любители пить по утрам клюквенный сок. Болот, как у нас, у них негусто. С крокодилами — да, таких хватает, но чтоб с клюквой… С чего бы им было стараться её окультурить? А мы можем себе позволить и так и этак — и в лесу собирать, и на плантации.
Андрей мечтает гектарах о сорока посадок. Когда он это сказал, сразу захотелось взглянуть на путину. Реально чтобы, а не на фотографии. Всё-таки есть в этой картине и что-то рыбацкое.
