длиною всего-то в 100 лет
Екатерина Фёдоровна АБАРИНОВА встретила нас на пороге своего дома, что в деревне Дуброво Солецкого района. Недовольно покачала головой, сказала, что ждала в гости целую делегацию, на которую угощения наготовлены, а пришли лишь два человека. Но затем улыбнулась и радушно сказала: «Проходите, дорогие мои. Как я вам рада!».
Потом баба Катя, она попросила ее так, по-простому, называть, начала рассказ о жизни, но при этом все что-то делала: ходила, накрывала на стол, потом убирала с него, не давая помочь себе, бралась вязать, полчаса посидела, затем сказала, что устала отдыхать, и принялась делать зарядку — чтобы мышцы да суставы не затекали. Вспомнила, что до нашего прихода латала халат, вернулась к нему и ловко, без очков, вдела нитку в иголку. И все повторяла: «Я еще не старая, но помоложе ловчее была...».
Удачный кадр
А ей и не дашь 100 лет! Невысокого росточка, худенькая, с хитринкой в глазах, она и по дому многое делает сама, пока невестка на работе, и приусадебный участок почти весь уже перекопала да подготовила под посадку свеклы, моркови, лука.
— Родом я из-под Воронежа. Там до 86 лет и жила. А потом сын меня к себе в Новгородскую область перевез, — говорит, хлопоча на кухне, баба Катя. — Здесь у детей за деревней был большой участок земли, так я его вручную засаживала овощами, а затем гряды обрабатывала. А у дома еще и виноград разводила.
То, что Екатерина Федоровна — знатная огородница, знают многие жители Солецкого района. И не только. Абаринова неоднократно принимала участие в областном смотре-конкурсе «Ветеранское подворье» и занимала призовые места. В 2013 году членов жюри как раз и поразил ее виноград, крупный да сочный — чтобы вырастить такой в наших широтах, требуется немало усилий. Тогда портрет героини с виноградной кистью в руках украсил первую полосу «Новгородских ведомостей». Позже этот фотоснимок, автором которого является журналист нашего издания Василий Пилявский, победил во всероссийском конкурсе.
— Когда он сфотографировал, я посетовала, что многие меня снимают с выращенными овощами да фруктами, но пока никто ни один снимок не подарил, чтобы я на себя полюбовалась. И я попросила Василия Пилявского прислать фотографию. Он приобнял меня и сказал, что когда отдаешь снимок, то на него может смотреть лишь сам герой да его близкие. А портрет в областной газете увидят многие и прочтут в статье, что за человек на нем изображен. Корреспондент оказался прав: друзья и знакомые, и даже из Воронежской области, звонили и говорили, что видели и читали про меня в газете.
В последние годы баба Катя перестала заниматься виноградом, говорит, что ухода он требует много, что ей уже не под силу. Сосредоточилась исключительно на овощных культурах у дома. И снова добавила: «Где моя молодость...».
Рабочие моменты
А ее детство и молодость пришлись на колхозное строительство, фронтовые дороги, послевоенные голодные годы.
— Я — из крестьянской семьи. Из села Средний Карачан. Нас у родителей четверо было, но один ребенок рано умер, и остались два брата и я, — вспоминает Екатерина Федоровна. — Да и я в детстве два раза была на волосок от смерти. В 27-м году заболела свинкой — отвезли меня в больницу в Нижнем Карачане. Отец приехал навестить, а ему врач говорит, что, мол, я четвертые сутки не ем, не пью, не разговариваю и что уже почти не дышу. Папа забрал меня домой. Он мне потом и рассказал, как все было. Лежу в беспамятстве на кровати, мама сидит рядом и плачет. Отец увидел стоящую на окне бутыль с йодом, вспомнил, что жидкость эта греет и рассасывающий эффект имеет. И все горло мне щедро измазал. Через какое-то время гнойники внутри прорвались. Я спокойно уснула, а когда открыла глаза, попросила сварить мне картошку в мундире и дать соленый огурец. В общем, выжила и быстро пошла на поправку. Вот как бывает: доктора не помогли, а отец спас мне жизнь.
Так уж получилось, что много позже Катерина из-за болезни не получила профобразование. Окончив 7 классов, девушка поступила на рабфак. Но осенью второго года обучения свалилась больше чем на месяц с сыпным тифом. И ей пришлось уйти с рабочего факультета.
Она вернулась к себе в деревню и пошла на курсы бухгалтеров.
— До 30-х годов наша семья свое хозяйство вела. Мы были единоличниками, как тогда говорили. Ну а потом всех деревенских стали объединять. У нас организовали колхоз имени Буденного, — продолжает баба Катя. — После курсов я пошла кассиром. Но денег нам не платили, все работали за трудодни. Осенью же, после сбора урожая, его делили меж людьми согласно проставленным в табеле палочкам. И ничего, как-то выживали. Никто ни на кого обиду не держал. Работали много, порой даже не знали, какой день недели идет. Но при этом, если нужно было выйти на колхозный субботник или оказать помощь старикам, комсомольцы всегда откликались.
Смотреть в небо
В 1937 году ответственную, бойкую кассиршу колхоза приглашают в отделение Госбанка, где Екатерина Федоровна, с перерывом на войну, и проработала до 64-го года.
— До 1942 года Воронежская область была тыловой территорией. Но в начале войны немцы бомбили деревни и города, мешая эвакуации. Было очень страшно, — со слезами на глазах говорит баба Катя. — Повестку явиться в военкомат в Воронеж я получила 8 апреля 1942 года. После краткосрочных курсов была зачислена в 3-ю дивизию 4-го полка войск воздушного наблюдения, оповещения и связи (3-я дивизия ПВО Воронежско-Борисоглебского района была сформирована в Воронеже весной 1942 года в составе 183-го и 254-го зенитных артиллерийских полков, 4-го зенитно-пулеметного полка, 4-го полка воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), 93-го и 96-го зенитных артиллерийских дивизионов, 4-го дивизиона аэростатов воздушного заграждения, 5-го прожекторного батальона. — Прим. авт.).
Девушки, а батальон был женский, находясь на вышках в 15–20 километрах друг от друга, следили за небом и докладывали зенитчикам о приближении вражеских самолетов.
— В основном летали бомбардировщики — Юнкерс-87 и Хейнкель-111. Хейнкель издалека было слышно — у него противный гудящий звук. Мне и до сих пор иногда во сне снится, как я на вышке в бинокль вижу фашистские самолеты. И докладываю командиру, — замечает Екатерина Федоровна.
В 1944-м часть 3-й дивизии выделили в 85-й отдельный батальон и перебросили в Румынию. Но рота Абариновой расквартировалась в городе Нитра в Чехословакии. Туда и пришла весть о Победе. Екатерине, поскольку на тот момент она служила писарем роты, пришлось задержаться на несколько месяцев — нужно было всех сослуживцев рассчитать и выдать деньги на проезд на родину. Но ближе к осени 45-го девушка вернулась в Средний Карачан.
Там она позже познакомилась со своим будущим супругом.
— Моего Василия Ивановича многие Чапаем называли — такой статный и красивый был. И первый музыкант в деревне, — с гордостью заявила баба Катя. — Ему в конце войны в Берлине аккордеон подарили, так он с ним на все сельские праздники ходил, никогда не отказывал людям, когда просили сыграть. Мы вырастили сына. Вместе прожили 50 лет...
Вместо заключения
Екатерина Федоровна говорит, что жизнь у нее вышла не из легких. Однако спасением всегда был труд. И хорошее отношение к окружающим:
— Я целый век прожила! Люди с червоточиной, конечно, попадались, но их было гораздо меньше, чем отзывчивых. Я долго думала и у родственников спрашивала, почему одни то и дело жалуются и злятся на кого-то, а меня недруги стороной обходят. И как-то внуки да правнуки мне сказали: «Бабуля, это из-за того, что ты сама всегда добра к людям, готова выслушать и просто так, не прося ничего взамен, оказать помощь, потому что по-другому не умеешь. Поэтому тебя любят и уважают». Не знаю, наверное, я счастливый человек.
Посмотрев на часы, баба Катя нахмурила брови. Сказала, что совсем заболталась с нами. И что ей еще нужно ниток напрясть, чтобы связать правнукам носки. И отправилась доставать прялку...
Фото автора
