В деревне Погост-Саблё Батецкого района хоронили участника Крымской и Русско-турецкой войн
Боевой генерал Венедикт Иванович Алексеев и его супруга Варвара Владимировна обрели пристанище и достойную память по себе.
4 ноября состоялись Божественная литургия в местном храме Успения Пресвятой Богородицы, при этом службу возглавил митрополит Новгородский и Старорусский Лев, и панихида. Потом — небольшой траурный митинг, на котором первому слово было предоставлено губернатору области Андрею НИКИТИНУ. Потом — прощальные залпы, музыка, молитвы.
Это был особый день. И по светскому государственному календарю памятных и праздничных дат — День народного единства, отмечаемый в стране с 2005 года. И по церковному — День Казанской иконы Божией Матери, празднуемый в знак благодарности чудотворному образу за помощь в изгнании с русской земли польско-литовских захватчиков в 1612 году. Совпадение, исполненное глубокого смысла.
.jpg)
Но не хочется говорить сугубо о символике. Символы — события и даты — не всегда и не всеми воспринимаются в унисон. Понимание часто требует времени. Хочется сказать проще: бывают дни, когда всё происходит как надо. Когда сходятся в одной точке чаяние и воля, печаль и торжество. Из этой точки единения каждый уносит с собой частицу общего чувства, думая, как хорошо, что всё это произошло. 4 ноября в деревне Погост-Саблё был именно таким днем.
На обломках совести
Для того чтобы единожды погребенных хоронить заново, должна быть убедительная причина. И она была — мерзкий, постыдный поступок охотников за «сокровищами», осквернивших могилы четы Алексеевых на заброшенном кладбище несуществующей ныне деревни Самокража.
Делать выводы из созвучий — вещь сомнительная. Тем более не зная происхождения названия. Оно известно по крайней мере с XVI века — упоминается в писцовых книгах Водской пятины Новгородской земли. В деревне высился храм Святой Троицы. Построенный в 1747 году, на пороге своего 200-летия он пал жертвой нашествия «германской орды».
В Самокраже у Венедикта Ивановича Алексеева (род Алексеевых — в числе старейших и заслуженных дворянских родов России) было имение. По кончине, а умер он в 1885 году в возрасте 53 лет, здесь, на деревенском погосте, его и схоронили. Варвара Владимировна пережила мужа лишь на три месяца. Над их могилами стоял высокий памятник из черного гранита, который, предположительно, был разбит немцами во время Великой Отечественной войны.
Неизвестно время осквернения могил. И имена виновников святотатства, к сожалению.
В мае 2016-го на старом кладбище бывшей Самокражи оказались поисковики — командир отряда «Шкраб» Светлана ОРЛОВА и её юные воспитанники. Отправляясь в свой очередной поход по местам сражений Великой Отечественной войны, едва ли они могли предполагать, что встретят следы истории гораздо более далекой. И какие следы: человеческие останки, выброшенные из могил. На расколотом, покрывшемся мхом граните можно было прочесть надписи.
— Можно было бы назвать случайностью то, что именно мы всё это увидели, — говорит Светлана Михайловна. — Но я верю, что ничего в жизни не происходит случайно.
По её словам, с первого дня не покидало жгучее желание как можно скорее исправить эту страшную несправедливость. Начинать же пришлось с восстановления имен. Хотя кое-кто из жителей окрестных деревень знал, что на заброшенном кладбище был похоронен генерал. Какой-то...
Ему не сиделось в штабах
В 1849 году Венедикт Алексеев, окончив 2-й кадетский корпус в Петербурге, в возрасте 17 лет поступил на службу в гвардейскую артиллерию. В 23 года принял боевое крещение в Крымской войне: 8 апреля 1855 года его батарея участвовала в сильной перестрелке против английского пароходофрегата на Балтийском побережье. В 1864 году окончил Михайловскую военную артиллерийскую академию, спустя пять лет, будучи уже полковником, получает в командование 37-ю артиллерийскую бригаду, дислоцированную в Селищенских «аракчеевских» казармах в Новгородской губернии.
За годы службы Венедикт Алексеев удостоился орденов Российской империи: Святого Станислава 1-й степени, Святой Анны 1-й степени и Святого Владимира 2-й степени. Кроме того, он был награжден прусским орденом Красного орла 2-й степени и австрийским — Железной короны 2-й степени.
О его биографии и военной карьере известно теперь немало, однако есть подробности, требующие уточнения. Например, начальник Михайловской военно-артиллерийской академии, генерал-лейтенант Сергей БАКАНЕЕВ, присутствовавший на погребении в Погост-Саблё, заметил, что Венедикт Алексеев участвовал в боевых действиях и после окончания академии. Причем это было его личное устремление — ведь Алексеев получил распределение на «спокойную» должность в Главном артиллерийском управлении.
К сожалению, не удалось найти ни одной фотографии Венедикта Ивановича. И нет никакой возможности сказать в этом материале хоть слово о его супруге Варваре Владимировне.
Вместе с тем стоит отметить, что желающих узнать подробнее об этой фамильной истории определенно стало больше. В частности, как заверил Сергей Баканеев, подключится академия, обретшая, по его словам, «ещё одно место преклонения».
Это просто в душе
Погост-Саблё — деревня живая. Спокойное, хорошее место, очерченное лентой неширокой реки Луги. У живописного её разлива стоит Успенская церковь, при ней — кладбище. Здесь уже был похоронен русский офицер — Михаил Петрович Тироль, моряк, капитан 1-го ранга, участник Крымской войны, отражавший атаку объединенной англо-французской эскадры на Петропавловск. Имеет награды: ордена Владимира 4-й степени с мечами и Анны 2-й степени. Здесь будет хорошо и артиллеристу.
Выбор места погребения Венедикта Алексеева с супругой был очевиден. А вот как быть с памятником? Помог меценат — предприниматель из Всеволожска Ленинградской области Олег ШУТОВ. Олег Николаевич очень трепетно относится к исторической памяти: его дед был водителем на «Дороге жизни», воевал на Невском пятачке. Словом, когда на него вышли из администрации нашей области, Шутов ответил «да». Его фирма «Рикам» отреставрировала сильно пострадавший памятник из Самокражи. Прекрасная работа.
Поисковики, бизнес, власть — проблема решалась сообща. Как это уже бывало (вспомним о восстанавливаемом в Сопинах «Суворовском» храме), сдвинуть вопрос с места — это взял на себя губернатор.
Всё действительно неслучайно. 4 ноября на кладбище в Погост-Саблё были вовсе не одни лишь официальные и действующие лица. И даже не только постоянные жители деревни. Я, например, познакомился с супругами Ковалевскими из Питера. Приехали специально! У Сергея, правда, здесь корни — дед с бабушкой лежат на том же кладбище. Стал рассказывать мне, что на батецкой земле полегли кировские ополченцы и что у него в семье чтят их память. И вообще, тут такая история, что он не удивится, если вскоре будет новое открытие — события или судьбы. Я спросил, не учитель ли он, не историк ли? За мужа ответила жена Нина: «Это в душе».
Когда вопрошают про 4 ноября: мол, ну и где праздник, я знаю теперь, что сказать. Так было здесь, в батецкой деревне. Как надо. И даже дождь — холодный предзимний дождь, он тоже был нужен. Испытующе окропляющий и очищающий. «Во оставление грехов... И жизни будущего века...».
Андрей НИКИТИН, губернатор Новгородской области:
— Наше отношение к себе определяется тем, как народ относится к павшим, к тем людям, которые строили великую страну и защищали её от врагов. Очень важно никогда не забывать отдавать последний долг тем, кто своим трудом созидал наше будущее.
