Завтра в Петрозаводске состоится торжественное завершение осенней Вахты памяти-2020. Накануне в Великом Новгороде прошёл межрегиональный семинар, посвящённый деятельности поисковых музеев. Сегодня поисковики видят свою задачу шире, чем возвращение имён. В повестке дня — возвращение правды о войне.
Об этом — наш разговор с ответственным секретарём ООД «Поисковое движение России» Еленой Цунаевой.
— Елена Моисеевна, год 75-летия Победы, к сожалению, проходит под знаком пандемии.
— Вызванные этим ограничения, безусловно, отразились на нашей работе. Достаточно сказать, что весенней Вахты памяти как таковой не было. В то же время этот трудный год обогатил поисковые музеи опытом работы в режиме онлайн. Появились новые интересные экспозиции: «Дорогами Героев — Дорогами Памяти» в Сургуте, музейный комплекс «Партизанская деревня» в Челябинской области, музей Карельского фронта в Беломорске. И в вашей области, как обычно, есть хорошие примеры. Отметила бы Валдай, где создан пешеходный маршрут по местам боёв.
Многое сделано в рамках проекта «Без срока давности», посвящённого сохранению исторической памяти о жертвах среди мирного населения. Огромное впечатление на участников семинара в Великом Новгороде произвёл мемориал в Жестяной Горке. Фигура матери, камни с красными прожилками... На мой взгляд, композиция отражает ту боль, ту великую трагедию, которая произошла в этой деревне.
— Если вернуться к теме практического поиска, то стоит отметить, что осенняя Вахта всё же состоялась. Точнее, летне-осенняя.
— Да, ребята стартовали уже в июле. Экспедиция «Западный фронт», студенческая Вахта памяти в Крыму — это крупные для нас события. Удалось реализовать нашу давнюю мечту — экспедицию «Дальневосточный фронт» на Сахалине. Поисковики организовали реконструкцию — штурм форпоста японцев на полицейском посту Хондаса. Посмотреть на это собралось более 5 тысяч зрителей. Все остались очень довольны.
— А новгородцы остались дома?
— Традиционно у них много работы на своей территории. Тем более в такой год, как этот. В итоге при всех сложностях и ограничениях мы подняли более 15 тысяч солдат.
— Невольно сопоставляешь это с тем, сколько ещё бойцов лежат в полях, болотах и лесах...
— И нам никогда не удастся найти их всех. Есть объективная данность. Например, хозяйственная деятельность, которая велась на местах былых сражений. Они застраивались. Там устраивались водохранилища — как Смоленское. Там рыли каналы — как Волго-Донский. Не будем забывать, что поисковое движение существует на общественных началах. Исключение — поисковые батальоны Минобороны. Поисковики более чем за 30 лет сделали многое, и поиск стал гораздо сложнее. Не случайно Поисковое движение России уделяет большое внимание профессиональной подготовке. На большие Вахты стараемся привлекать специалистов, например, антропологов. Одна из основных наших задач (к этому обязывает закон) — увековечение памяти погибших защитников Отечества. В этой связи мы активизировали работу по сверке паспортов воинских захоронений. Она непременно предшествует обновлению мемориальных плит, установке новых памятников. Так было и в Жестяной Горке, где есть и воинское захоронение: после сверки добавлено сто имён. Даже если останки не найдены, но установлено место гибели и захоронения, — это тоже большая работа. Это память!
— Тем более невозможно найти и перезахоронить всех мирных жителей, погибших от рук оккупантов.
— Но крайне важно поднять тему — сами факты гибели людей от рук нацистов и их пособников. И недавнее решение Солецкого районного суда, признавшего геноцидом убийства мирных граждан в Жестяной Горке, возвращает в общественное сознание понимание того, что готовили нашему народу идеологи Третьего рейха.
— Вы имеете в виду прежде всего молодёжь?
— Даже те ребята, которые находятся в наших рядах, недостаточно знают, какой «новый порядок» планировался агрессором на захваченных землях. Что тогда говорить о других? Что говорить о молодёжи из бывших национальных республик СССР? С каким багажом многие из них приезжают к нам? Недавно я ехала с телепередачи на такси. Водителем оказался парень из Киргизстана. Хорошо говорящий по-русски, словоохотливый. В общем, разговорились. И он меня спросил: «А может, это и лучше было, если бы Гитлер нас захватил?». То есть у человека — ни малейшего представления о расовых предпочтениях фюрера. Лучше бы ему стало. Я не знаю, как и по каким учебникам он учил историю у себя на родине. Мы проанализировали наши российские учебники. Разные учебники — разная подача темы оккупации. Где-то акцент на коллаборационизме, где-то — на партизанах. Но даже безусловное отражение подвига народа — в действующей армии, в партизанском движении — этого ещё недостаточно. Курс истории должен формировать чёткое понимание, во имя чего совершались подвиги, от какой страшной угрозы спасли свой народ его защитники.
— Это наша внутренняя повестка, есть ещё и международный аспект.
— Конечно! Сегодня на Западе разными способами пытаются переформатировать историческую память. Не обязательно в лоб, перевирая. Нередко просто умалчивая о тех или иных фактах. Или когда в Израиле на открытии мемориала жертвам Холокоста представитель США рассказывает об американских солдатах, освободивших узников концлагерей. При том что все названные им лагеря освобождались советскими солдатами. О них же — ни слова. Доходит и до откровенного глумления, как в Польше, где частная компания выпустила миниатюры солдат 2-й Мировой войны, представив наших воинов в виде мародёров. А ведь за освобождение Польши заплачено жизнями 600 тысяч советских солдат. К счастью, есть ещё Польша, которая это помнит. Есть те, кто сотрудничает с нашими ребятами. Мы вместе захораниваем наших бойцов. А где-то в другой Польше памятники им сносят. Всё это так, налицо внутреннее противостояние. В определённой степени эта идеологическая болезнь присутствует и в нашей стране. Надо чётко понимать, где правда и где ложь.
— Читал немецкого политолога, отреагировавшего на решение суда по Жестяной Горке с долей недоумения: зачем ворошить? Преступлений не отрицаем. Преступников почти не осталось. И что теперь, репарации платить?
— Речь не о репарациях, а о маршах престарелых вояк, служивших в дивизиях СС. В известных странах их как героев чествуют, а у них руки в крови. Для нас «ворошить прошлое» — не конъюнктура, а необходимость. Кое-кто начал забывать, что 9 Мая — это не только праздник военной Победы нашей страны, это Победа над нацизмом.
— Вам как исследователю близка тема советских военнопленных.
— «Вернуться из плена» — это один из наших проектов. Ведутся поисковые работы на местах массовых захоронений военнопленных в Волгоградской, Курской, Воронежской областях. Стремимся, насколько это возможно, установить имена советских солдат, умерших или погибших в немецком плену. Их очень много — тех, кто для своих родственников до сих пор остаются без вести пропавшими. Чьи-то судьбы удаётся проследить благодаря архивам. В ОБД «Мемориал» опубликованы карточки, переданные германской стороной. Часть таких материалов была вывезена в США. Несмотря ни на какие санкции там работает военно-мемориальное представительство Министерства обороны, реально возвращая на родину имена и судьбы.
— Как сообщалось ранее, в этом году будет издан многотомный сборник архивных документов о преступлениях нацистов на оккупированной территории «Без срока давности».
— Его презентация состоится на Международном научно-практическом форуме «Уроки Нюрнберга», который пройдет 20–21 ноября в Музее Победы в Москве. Это уникальное издание в 23-х томах. Мощнейший аргумент против всевозможных искажений и недомолвок. Мы должны и будем разговаривать на языке факта. Работа над этой публикацией ещё раз показала, что тема геноцида, колоссальных невоенных потерь является одной из малоисследованных, в особенности в регионах. Историки, являющиеся специалистами в данной области, — наперечёт.
Рассчитываем, что Министерство образования вовлечёт в эту работу студентов, будущих историков, архивистов. И необходимо ввести эту тему в учебный контент. Понятно, что это не сиюминутное дело, нужно хорошо продумать формат. Проект «Без срока давности», безусловно, будет продолжаться. У нас в России не одна такая Жестяная Горка.
