Объездив десятки стран, географ Николай Рогинский открыл Боровичи
Страсть к путешествиям у него профессиональная, он долгие годы работал в журнале «Вокруг света». Автор книги «По городам и весям. Жемчужины Российской провинции», представляющей более 300 городов с картами, описаниями, фотографиями. Энциклопедический труд: три тома, шесть килограммов веса. Есть там и краткий рассказ о Боровичах. Сейчас работает над изданием, посвящённым Вельгийской бумажной фабрике, которой недавно исполнилось 135 лет.
Собственно фабрик в 1888 году было две — Фердинанда Шаца и Самуила Фурмана. И в том году они выпустили первые тонны обёрточной бумаги. Последним дореволюционным владельцем производства бумаги в Боровичах был Наум Гинзбург — с 1915 по 1918 годы. В это, казалось бы, не самое подходящее для развития время (Первая мировая война, революция) он сохранил фабрику, оборудование, коллектив, а в 1917-м образовал акционерное общество вельгийских писчебумажных и картонных фабрик. Примечательно, что в том же году Новгородский губернский Совет народного хозяйства заключил с ним договор аренды. Фактически Наум Лейбович при новой власти некоторое время был управляющим.
Москвич Николай Рогинский — правнук фабриканта.
— Николай Оскарович, как вы познакомились с прародиной?
— Всегда знал, что по материнской линии я — Гинзбург. Собрался как-то поехать на машине в Питер, а мама попросила: «Будет возможность — загляни в Боровичи…» И, представьте себе, сразу же в киоске купил тоненькую книжечку про фабрику. Буквально на третьей странице — несколько строк про Наума Гинзбурга. В общем, я привёз эту брошюрку семье — родителям, сыну, супруге. И нам, и родственникам это было интересно. У Наума Лейбовича было много детей, внуки и правнуки есть и в России, и в Америке, и в Израиле. Например, писатель Семён Альтов, который живёт в Питере, — мой дядя. В общем, история про боровичские корни засела где-то внутри. И через некоторое время я уже привёз в Боровичи родных и друзей. Мы посетили краеведческий музей, совершенно замечательный. Я сам работал в музеях, в настоящее время тружусь в Музее декоративного искусства, а супруга — в Третьяковской галерее. Так что всё это нам не чуждо. Мы познакомились с чудесной женщиной — директором Боровичского музея Ириной Столбовой. Она познакомила нас с директором фабрики Ольгой Черниковой и её отцом Виктором Викторовичем, ранее руководившим предприятием. Я безумно благодарен и руководству фабрики, и мэрии за поддержку нашей идеи об установке мемориальной доски на здании правления, сохранившемся с дореволюционных времён.
— Всё складывается хорошо?
— Очень хорошо! Я вообще неравнодушен к малым историческим городам, где сохранились удивительная застройка и атмосфера провинции — в хорошем смысле этого слова. Эти церкви, купеческие дома, торговые ряды… После столиц здесь очень хорошо. Вот сейчас мы с женой ехали на юбилей фабрики, а друзья звонят: «Вы где? А почему не взяли нас?» Да, у нас в Москве уже образовался круг поклонников Боровичей! Что касается меня лично, то я всякий раз испытываю волнение от предстоящей встречи, есть ощущение, что для меня это родная земля.
— Можете не отвечать, но хочется спросить вот о чём: в этом ностальгическом чувстве есть место для сожалений о несостоявшемся наследстве? Могли ведь при иных обстоятельствах, так сказать, иметь активы.
— Отвечу. Ольга Викторовна, Виктор Викторович и вся их команда — вот кто настоящие наследники Наума Гинзбурга. Я не той формации человек, чтобы заниматься таким серьёзным и сложным делом, как фабрика. И рад, что она в надёжных руках. А вот касаемо бывшей усадьбы прадеда в деревне Жадины — там довольно печально. Опять же говорю это не как гипотетический наследник, а как гражданин своей страны. Мне бы очень хотелось видеть возрождёнными и эту усадьбу, и тысячи других. Невозможно не думать об этом, когда едешь вдоль реки Мсты, когда видишь красивейший берег в Жадинах с перекинутым на другую сторону подвесным мостиком. К сожалению, у меня лично такой возможности нет — восстановить и содержать усадьбу. Буду хлопотать, чтобы информационная табличка на дороге появилась. Что радует — город меняется, благоустраивается. Он уже не такой, каким я увидел его впервые, стал гораздо аккуратнее и красивее. Хотя в исторической части он мне и тогда, в начале 2000-х годов, очень понравился, был совершенно чудесным и манящим. Вы знаете, как географу мне думается, что он недооценён. Валдай известен, а Боровичи — уже не так. Сказывается, конечно, удалённость от федеральной трассы. Многие путешествующие по России просто не знают о таком чудесном месте с богатой историей, своеобразной архитектурой, живописной природой. Окрестности ведь совершенно потрясающие.
— Скажите, а что вы привезли недавно Боровичскому музею?
— Это просто фотография. Впрочем, не совсем просто. Недавно в фондах Третьяковской галереи был обнаружен ранее неизвестный рисунок Андрея Сомова. Андрей Иванович — хранитель Императорского Эрмитажа, отец художника Константина Сомова. Рисунок — конца XIX века. И на нём изображены Боровичи.
— Наверное, к этой находке имеет отношение ваша супруга?
— И наши с нею мысли о Боровичах. Надо теперь разбираться, что именно изображено на рисунке. Всё-таки это уже давняя история. Но интересная, мне думается.
— Когда выйдет в свет ваша боровичская книга?
— Надеюсь, до конца этого года. Там есть разные авторы, в том числе из Боровичей. Ещё не все главы написаны, не все документы получены из архивов. Но документальный раздел — это очень важная часть, и если надо, подождём.
— А как насчёт прочих «путёвых и непутёвых заметок»?
— Идей обычно больше, чем можешь успеть сделать. Но что-то получится, надеюсь. Не даёт покоя одна очень старая мысль, она у меня ещё с 1980-х годов, когда я работал учителем географии, а потом перешёл в фонд Рерихов, что совершенно не случайно: тема Рерихов мне была близка с юных лет. Между прочим, она перекликается с Новгородикой. Думаю разработать автомобильный туристический маршрут, условно говоря, Рериховское кольцо. Кроме того, было бы неплохо «закольцевать» Ильмень. Маршруты вокруг озёр для туристов существуют в разных регионах, я сам по ним ездил — вокруг Ладожского, Онежского, Белого озёр. Про Ильменьский маршрут я что-то не слышал. Нет же такого путеводителя. Вот, заявляю через вашу газету, что я, Николай Рогинский, намереваюсь осуществить такой проект. Для начала — сам объеду. С семьёй и друзьями, конечно. Я люблю путешествовать в хорошей компании. И люблю делать путеводители — это и есть мои заметки.
