Финальной премьерой года в Новгородском театре драмы станет хулиганская сказка для детей
Под занавес уходящего года зрителей Новгородского театра драмы имени Ф.М. Достоевского ждёт премьера: детская сказка «Последний богатырь» — сплав приключений юного богатыря, традиционных и неожиданных персонажей, веселья и хулиганства.
Пьеса «Богатырь Степан Ромашкин», написанная омским актером и драматургом Дмитрием Войдаком, на новгородской сцене станет спектаклем о том, что каждый может почувствовать себя настоящим героем, если уметь дружить и с юмором выходить из затруднительных ситуаций.
По сюжету главный герой расстраивается, что у него вовсе не «богатырская» фамилия — Ромашкин. А сказочные спутники вселяют в него уверенность в собственных силах, сопровождая в путешествии, полном испытаний. Степан отважно сражается с великаном Волотом, избавляет родную деревню от Лиха и влюбляется в подводную царевну Моряну. И в этих испытаниях ему нужна не только сила, но ещё и находчивость, доброта, обаяние.
Режиссёр спектакля Иван СУДАКОВ рассказал «НВ», почему дружба бизнеса и культуры обречена на успех, как нужно работать с аудиторией 6+ и каким образом новгородская тематика прорастёт в спектакле.
— Иван, вы — выпускник Московского государственного лингвистического университета им. Мориса Тореза по направлению «Теология», а также выпускник актёрско-режиссёрского курса ГИТИСа. Прямо скажем, не самый типичный набор…
— Как шутят мои друзья, проповедовать со сцены легче. Ну и параллельно с этим я работаю продюсером. Половина головы занимается продюсированием и пиаром, вторая — режиссурой. Часть думает, как потратить деньги, другая — где их найти. Очень удобно и очень трудно: в два раза быстрее выгораешь.
— И всё же в чём нашли себя?
— Продолжаю искать. Продюсировал гастроли и мастер-классы Эймунтаса Някрошюса, Юрия Бутусова, Сергея Безрукова и других деятелей российского — и не только — театра. По окончании ГИТИСа диплом поставил по «Маленьким трагедиям» Пушкина в Русском драматическом театре Чувашии. А потом, уже после выпуска, внезапно понял, что режиссеры в таком количестве в стране не нужны. Ладно, хорошо, тогда я сделаю свой театр. Сделал, назвал КТОstudio. Я уже говорил, что половина головы у меня от продюсера: ищу коллаборации на взаимовыгодных условиях. Поэтому я договариваюсь с различными институциями и бизнесами и нахожу точки соприкосновения. Музей Маяковского в Москве или Музей Чехова: «Здравствуйте! Давайте, мы у вас сделаем спектакль про вашего героя?» Люди очень открыты, если ты им предлагаешь живую идею. Так родились «Концерт для Иванова с оркестром» Чехова или спектакль про Маяковского. А то, что стало одним из моих спектаклей, вообще игралось на сцене Александринского театра в Петербурге в рамках фестиваля драматургии. Эскиз, конечно, но факт. Впереди — иммерсив по Ибсену, два спектакля по Горькому и о Горьком. И, надеюсь, что до «Доктора Живаго» доживу. Таким образом я верчусь с 2021 года.
— Но это экстрим. Можно ли работать так на постоянной основе и не выгореть?
— Такие вещи и получаются на драйве. Только так оно и работает. Взаимодействие с людьми, которые в тебя верят, для людей, которые тебе доверились на этот один вечер. А продюсирование… Когда думали над спектаклем «Губы Маяковского», я предложил очень раскрученной в Москве, Петербурге и Сочи бургерной сделать бургер «Маяковский». Можно с ананасами и рябчиком. Они почти согласились. Как продюсеру мне сейчас очень важно донести до людей из бизнеса, что можно и нужно дружить между собой и с культурой, не просто говорить об ответственности бизнеса, а общаться с теми, на кого эта ответственность направлена. Это сейчас необходимо, мне кажется.
— Это, конечно, здорово и весело! Но как вы оказались у нас?
— Та половина мозга, что работает режиссёром, тоже иногда хочет потрудиться.
— То есть просто взяли и приехали?
— Ну, я давно уже подумывал об этом. Время от времени попадал в Великий Новгород на фестивали Достоевского, видел, что было бы интересно поработать. К театру драмы у меня было и есть конкретное предложение, и всё идёт к тому, что мы его скоро воплотим в жизнь. А пока мне от театра поступило встречное предложение — сделать сказку для детской аудитории «Последний богатырь».
— И как вам оно?
— Оно прекрасно. Русский парень в поисках культурного кода. Я такое люблю.
— А обозначение 6+?
— Значит, будет весело и ярко.
— Но вещи, которые вы перечислили до этого, очень серьёзные.
— Не серьёзные — точно, скорее, важные и нужные каждому.
— А для взрослого зрителя?
— Здесь будет много музыки, много узнаваемых мотивов. Что касается актёров, то я люблю и ценю их свободу. В работе для аудитории 6+ она как раз и есть. Мне просто кажется, что в этом возрасте зритель легче воспринимает правила предложенной игры. А ведь театр постоянно предлагает зрителю какие-то новые подходы, которые нужно принимать. У нас в спектакле хулиганство, хулиганство и хулиганство. Кто быстрее вживётся в роль, если ему сказать: «Ты сегодня самолёт», — 6+ или 18+? Или, например: вот эта доска — река Нева, перепрыгиваем. 6+ всё представит, поймёт и перепрыгнет сходу, а тем, кто постарше, уже придётся напрячься. Вот какие-то такие штуки мы используем. Для меня большое удовольствие, когда актёрам хорошо и зрителю интересно.
В «Последнем богатыре» у нас, с одной стороны, трёхуровневый квест, и детям это вполне понятно. С другой — мы на современном языке знакомим зрителя с русским культурным кодом. Все эти «огонь, вода и медные трубы», «направо пойдёшь, налево пойдёшь» мне очень близки. Люблю это. А зрителю понятно: у него квесты, бродилки в смартфоне.
В театре самое важное — именно рассказать историю, создать пространство для тишины и понимания. Поэтому — да, всё начинается с истории: зритель пришёл в гости к актёру, сел попить чай, послушать. Вместе поговорили, вместе помолчали. Значит, театр состоялся.
— Вам хорошо, когда хорошо актёрам. А им хорошо в новой постановке?
— Конечно, режиссеру неплохо в зале сидеть и руководить: «Ты здесь прыгни. Ты крикни. Почему? Потому что я так захотел, это мое видение, мне из зала виднее!» Поэтому мой метод — поинтересоваться у них: чего вы хотите и как видите себя? Я стараюсь отталкиваться от желаний этих людей на сцене и следить за актёрским существованием, которое нужно только направлять в верную сторону. Актёры на сцене — живые, современные люди. Со своим мнением, с ощущением текста, взаимоотношений, игры, в конце концов.
— Юные зрители чаще всего идут в театр не сами. Будет что посмотреть сопровождающим?
— Как минимум у нас тут ещё и музыканты новгородской филармонии. И задача — познакомить аудиторию 6+ с произведениями, которые любят 40+: Мусоргский, Глинка, русские народные песни. В «Последнем богатыре» и аудиовизуальный ряд, и сценография — всё пытается работать с современным зрителем. Сработать на узнавание. Художник по костюмам Катерина Масютина, выпускница Школы дизайна НИУ ВШЭ, создала для спектакля настоящую коллекцию, базирующуюся на народных мотивах. Более того — на новгородских народных мотивах.
— А вот тут можно поподробнее!
— Три мира, три испытания нашего современного богатыря, так? Каждый из миров будет стилизован с отсылками к соответствующим новгородским промыслам. Будут мотивы крестецкой строчки, солецкой игрушки, бересты. И это тоже игра на узнавание. Мне очень важно, чтобы ребёнок заинтересовался тем, где он живёт, что его окружает. Мне очень близко возрождение фолка и русской народной темы. Когда молодёжь в крупных городах сама начинает интересоваться деревянным зодчеством, вечёрками. Не когда фольклористы с лупой и диктофоном тормошат последних живущих бабушек на деревне, а когда играют в обрядовые игры.
— На носу Новый год, и театр традиционно соберёт детей на ёлку. Но «Последний богатырь» — это…
— Полноценный спектакль, который может быть уместен круглый год. Но ведь Новый год же! А потому Дед Мороз и Снегурочка также поздравят зрителей. И подарком будет наша сказка.
