Что такое предметность войны и есть ли в военном кинематографе место слову «Родина»
В день 80-летия освобождения Новгорода от немецко-фашистских захватчиков в мультимедийном центре «Россия» прошел премьерный региональный показ военной драмы режиссера Алексея Германа-младшего «Воздух». Кинолента с непростой судьбой (её съемки начались ещё в 2018 году и прерывались из-за пандемии) рассказывает о боевом и во многом трагическом пути советских лётчиц-истребителей. Фильм не просто о женщинах на войне. Он о том, как рождается подвиг и во имя чего он совершается. «Я помню каждого погибшего, а будут ли помнить нас?» — спрашивает главная героиня киноленты.
Герои Германа задают вопросы, отвечать на них — зрителю. На показе присутствовал сам режиссер со своей супругой Еленой Окопной — художником-постановщиком кинокартины. Алексей Алексеевич дал эксклюзивное интервью нашему изданию.
— Премьера фильма «Воздух» состоялась на Токийском международном кинофестивале в октябре 2023 года. Как японский зритель принял вашу ленту?
— Хорошо. Для этого фильма Европа была закрыта по понятным причинам. И многие, кто является неотъемлемой частью «Воздуха», находятся под санкциями. Например, Сергей Витальевич Безруков. И то, что мы попали на крупный международный фестиваль, — уже победа. Японцы смотрели эмоционально, внимательно. В больших залах досиживали до конца, и на встречу после сеанса минимум две трети оставалось. Им было интересно, спрашивали про женщин на войне.
— Еще в начале работы над фильмом вы говорили, что хотите добиться военной реалистичности. Почти полностью отказались от компьютерной графики. Вам удалось добиться этой предметности войны и почему это важно?
— Мне кажется, что мы очень близки. Технологически близки. Нам удалось максимально, где было возможно, замаскировать компьютерную графику, создать ощущение полёта, показать боевые действия, как они выглядели. Мы же знаем, что война — это не героические позы. Да, это у некоторых людей вызывает чувство недоумения. Почему так подробно? Почему так жёстко?
Сейчас всё хорошее кино стремится к историзму, детализации. Как без этого сказать о времени или о герое? Иначе зритель выпрыгивает из ситуации и не верит, как-то иначе себя ощущает. Важно и актёров погружать в эту обстановку.
Каждый предмет воспринимается человеческим мозгом. Он гораздо сложнее, многограннее, и довольно быстро определяет, похож ли этот выстроенный самолет на тот, который был. Имеет ли он вес? Есть ли ощущение, что он настоящий? Или нет? Зритель эти мозговые процессы даже не замечает. Он видит, например, грязную, изорванную палатку. Правильно, она так и должна выглядеть — её с места на место миллион раз перевозили. Кстати, в советском кино к этому уважительнее относились. К памяти вообще.
А сейчас у нас в голове несколько войн. Есть война, которая была, и есть война, которая сложилась у последних поколений после многократно пересмотренных телевизионных историй.
— В начале замысла фильма вы хотели, чтобы в нём играл сербский актер Милан Марич, которого зрители помнят по вашему «Довлатову», и рассматривали грузинского актера Мераба Нинидзе на роль командира авиаполка. В итоге их обоих нет в актёрском составе «Воздуха», а роль комполка исполнил Сергей Безруков. Почему?
— Милан Марич сейчас много снимается и много играет у себя, и мы поняли, что сойдем с ума из-за переносов наших съёмок. Сроки, погода и так далее. Это просто сложно. Что касается Нинидзе, то я передумал. Мне в какой-то момент показалось, что Мераб внутренне слишком мягкий. Это не совсем его роль.
— Об одной актрисе «Воздуха» я хочу обязательно спросить. Об Анастасии Талызиной, сыгравшей главную роль. На премьере фильма вы сказали, что это будущая звезда кинематографа.
— Да, да, да. Так и будет. Она невероятно внутренне, генетически одаренная. Невероятно. Глубокая, старательная, умная и безумно карьероориентированная. И я думаю, что если она сама себя не испортит, если «не сойдет с ума», потому что иногда они «сходят с ума», у неё всё будет хорошо. И она станет одной из основных актрис российского кино в течение двух-трех-четырех лет. У меня есть опыт, и я понимаю, что это так и будет.
— Сейчас в широком прокате идёт «Холоп-2», где в одной из главных ролей играет Аглая Тарасова. И в вашем фильме, который абсолютно другой, одна из главных ролей тоже у неё. Вы не переживаете, что зрителю это может быть чересчур?
— Она у нас начала сниматься задолго до «Холопа-2». Послушайте, почему нет? Она хорошая, талантливая. А сборы нашего фильма будут значительно меньше. Мы же это осознаём. Да, про героизм, понятно, что это военный фильм, но он всё равно не будет чемпионом проката.
— А на международный прокат надеетесь?
— Очень ограниченно. В силу общей ситуации это, скорее, Азия, возможно, Индия. Понимаете, так устроено, что крупнейшие компании в мире, которые продают фильмы в конкретные страны либо конкретные территории, так или иначе европейские или американские. Этот фильм не может быть куплен. Никаким образом. Он может нравиться, но в силу общей политической ситуации это невозможно. Остаются, условно, дружественные страны. Пройдут годы, и, конечно, он выйдет на Западе. Но сейчас это невозможно.
— Вы сказали, что главная тема фильма — это выстраданный подвиг. Что это, по-вашему?
— Подвиг как результат не просто глубокой внутренней работы, но и осознанного решения, когда человек понимает, что жизнь может прерваться, и он на это идёт. И мы, зрители, переживаем этот момент вместе с ним. Мне кажется, что везде надо ставить себя на место героя. Меня смущает, когда у нас в фильмах герой совершает какое-то героическое действие под собственный страшный крик: «А-а-а!» Мне кажется, неверно. Человек к этому шел, терял близких, понимал, чего стоит защита Родины, понимал, что нет другого выхода, и он обязан это сделать. Никто, кроме него. Понимаете? Человек осознавал глубочайшую внутреннюю необходимость. Это целая, сложная, психологическая история, а не иллюстративная.
— Главная героиня «Воздуха» говорит: «Без Родины мы — уже совсем не мы, а без нас нет и Родины».
— Меня очень ругают за эту фразу. За использование слова «Родина» вообще. Говорят, что это очень прокатно. Я не знаю, как иначе. Другого слова не было. Как надо было называть территорию, на которой мы живем? Я не понимаю. Мне кажется, это важно. Для меня важно. А потому это довольно верная и довольно правильная фраза какой-то нашей синергии. Нас, страны, нашего ощущения страны, ощущения страны от нас. При всех тех несправедливостях, которые иногда творились на протяжении нашей истории. Не будем делать вид, что не было. Мы делаем ошибки, Родина делает ошибки, но это не противопоставляет нас.
— Почему вы выбрали одну из локаций для съемок фильма именно в Новгородской области?
— Потому что нам она показалась интересной, необходимой для фильма. (Съемки проходили в деревне Рабежа Демянского района в ноябре 2021 года. В общем хронометраже фильма они заняли около 15 минут).
— У нас есть места, которые до сих пор соответствуют той военной эпохе?
— Ну, в общем, да (смеется). То есть это было самое близкое, что мы нашли. Похожее. Сохранился какой-то дух того времени. Какое-то ощущение времени. Поэтому мы поехали сюда. Так получилось. Местные жители благожелательно к нам относились, помогали, снимались, не жаловались. Спасибо им.
Редакция «НВ» благодарит кинокомиссию Новгородской области за помощь в организации интервью.
Теги: Воздух, Алексей Герман-младший, фильмы, кино, Великий Новгород
