О деле своей жизни рассказывает актриса с 45-летним стажем работы
На сцене Новгородского академического театра драмы имени Ф.М. Достоевского актриса Вера ВЕРКАУ служит 45 лет: знаковую дату отмечала в конце марта. За это время театр стал не просто местом её работы, но абсолютно неотъемлемой частью жизни. «Уходить из труппы я не собиралась даже в самые сложные времена. Всегда считала, что нужно подождать и всё наладится. Так и происходило», — признаётся актриса.
В новом интервью проекта, посвящённого 170-му творческому сезону театра, Вера Веркау рассказала «НВ», почему актрисе не обязательно менять место работы, каково летать по сцене в гробу, каким должен быть театр.
— Вера Ивановна, всё случилось вдруг или вы с детства почувствовали, что актёрство — ваше призвание?
— Я себя всегда ощущала артисткой, но при этом никогда даже подумать не могла, что пойду учиться на актрису. Казалось, что это заоблачные дали, в которые невозможно попасть. Даже не мечтала. Но сама с детства родным устраивала концерты с переодеваниями и танцами. В школе всегда читала стихи, пыталась петь, вела праздники. Играла главные роли в школьных постановках в родном Кирове и уже тогда поняла, что это за чувство. В седьмом классе серьёзно занималась балетом.
— Ну а профессиональный театр?
— Когда я училась в восьмом классе, в ТЮЗ в Киров приехал Алексей Бородин, тот самый, что сейчас руководит Российским академическим молодёжным театром в Москве. А начинал он в кировском ТЮЗе. Он привёз с собой группу актёров, организовал свой театр: живой, очень интересный, непохожий на другие. В этот кипучий водоворот я и попала, в атмосферу театра влюбилась по уши. Ходила на все постановки, знала все тексты наизусть. Четырёх подружек привлекла в театр. И вдруг задумалась: а почему бы мне самой не попробовать? Пошла и записалась в театр юных «Алые паруса». И отлично себя там чувствовала. После одного из спектаклей был невероятный успех. Руководитель сгребла меня в охапку: «Вера, поезжай учиться, ты поступишь!» И я поехала в Горьковское театральное училище, сейчас это Нижегородское театральное училище имени Евстигнеева, выпустившее Хитяеву, Панкратова-Чёрного. Крепкое и надёжное, дающее хорошее образование. Я подготовилась, поехала поступать одна, мне не было и 17 лет. С собой взяла огромный чемодан, внутри – книги. И поступила! Поступила с первого раза. Отучилась! Экзамен у нас принимал Вениамин Радомысленский, ректор Школы-студии МХАТ. Он меня позвал продолжать учёбу во МХАТе. И все педагоги его поддержали: «Да, конечно!»
— И?..
— А в это же время режиссёр Анатолий Кошелев пригласил меня в Новгород. Он увидел меня на экзамене в марте и предложил поработать в театре. Педагоги говорят: ты пока поезжай, поработай, но потом обязательно во МХАТ! Ну вот я и приехала сюда. Здесь, в театре, моментально встретила своего будущего супруга, влюбились, вышла замуж.
— Это судьба?
— Думаю, да. Он был художником-постановщиком спектакля «Провинциальные анекдоты». И больше о МХАТе я уже не думала: город есть, семья есть, театр есть, работа тоже.
— 45 лет на одном месте?
— Я понимаю, что кто-то думает: прожить жизнь в одном театре — это скучно. Нужно ездить по разным городам, искать, менять. А я говорю, что за время работы в театре у нас сменилось больше десятка главных режиссёров. А каждый главреж — это другой театр. У него свои взгляды и принципы, своё видение мира. Значит, начинается новый виток истории, новый репертуарный план, новые задачи.
— А для вас новый режиссёр — это новая головная боль или новый опыт?
— Это, прежде всего, интересно! Всегда! Другое дело, что очень хочется совпасть с главрежем в своём видении жизни и особенно в видении театра. Хочется понравиться друг другу в профессиональном смысле: этот процесс вызывает волнение и большой интерес. Чаще, на мой взгляд, всё складывалось.
— Ваши самые яркие образы?
— С Владимиром Ветрогоновым у меня было одно понимание театра: он должен быть живой, игровой, яркий. То, что я люблю! Он поставил спектакль «Семейный ужин в половине второго» по пьесе Виталия Павлова. При нём же приглашенный режиссёр Лариса Артёмова ставила «Как важно быть серьёзным» Оскара Уайльда. Очень интересный спектакль! Когда главрежем был Алексей Говорухо, в репертуаре появился спектакль «Любовная лихорадка» по пьесе «Сенная лихорадка» Ноэля Кауарда. В ней я играла Майру. Это было признание в любви к театру. Заканчивался спектакль феерично: на сцене лил дождь, мы разбрасывали цветы. Зрители вопили от восторга. Ещё особенно помню роль Панночки в пьесе Нины Садур. Интересная постановка. Мистическая. Я там летала в гробу.
— Эта роль на вас не давила? Мы все, наверное, помним признания Натальи Варлей о её Панночке. Насколько серьёзно вы относитесь к своим ролям?
— Мне кажется, что на тот период, что я работаю над ролью, я даже сама меняюсь. Погружение идёт каждый день: какой ты в предлагаемых обстоятельствах. Но к мистической стороне дела я отношусь легко. Наша профессия — лицедейство. Такая игра. Впрочем, будучи Панночкой, в гроб я клала с собой куклу, чтобы всё было хорошо. В труппе считали, что она нам помогает. Спектакль зрителя впечатлял.
— А вообще, как вы работаете над новой ролью?
— И раньше, и сейчас мне первым делом нужно представить, как внешне выглядит моя героиня. Потому что я иду от внешнего к внутреннему. Придумываю реакции, выражение лица, походку, привычки, одежду и постепенно от этого перехожу к характеру. В общем, изученная система Станиславского очень помогает в работе: по крупицам собрать единый образ.
— Тогда вопрос о самой свежей роли — Грейс Чарльзовны, бонны из «Барышни-крестьянки». В сравнении с пушкинским текстом её роль в новом спектакле Леонида Алимова очень усилена. Как она создавалась?
— Сценарий писал Леонид Алимов, и, я считаю, его огромная заслуга в том, что он увеличил маленький анекдот до таких размеров, благодаря стихам и монологам. Думаю, это гениальная находка: чтобы не придумывать от себя текст для англичанки мисс Жаксон, её снабдили русскими народными пословицами, поговорками, скороговорками. Мне эта придумка очень понравилась. И она имеет основания: человек приехал из другой страны, с чего ему начать учиться языку? Вот она и выговаривает незнакомые фразы. Режиссёр наметил места, в которых могут появиться пословицы, а я, работая с ролью, вставляла что-то подходящее по смыслу. Иногда предлагала дополнительные варианты. Алимов азартно кричал: «Замечательно, оставляем!» А эти наши пробежки, «любовные» игры в жмурки с барином Муромским мы сочинили полностью сами. Получилось замечательное совместное творчество. Мне нравится подход к театру Алимова. Он игровой, музыкальный, яркий. При этом мы все должны быть живыми и узнаваемыми. Он добивался жизненных реакций везде. Призывал нас открыться, показать себя настоящими, такими, какими мы бываем дома.
— У спектакля весьма необычное и акцентное музыкальное сопровождение! Более того, оказалось, что труппа театра очень даже поющая!
— Когда душа поёт, не важно, из какого времени эта песня. Главное, что она выражает твоё внутреннее состояние, и если это состояние совпадает с ощущениями зрительного зала, то эмоция умножается многократно.
Я люблю эксперименты. Вы заметили, что я говорю «мы поставили». Потому что чувствую свою сопричастность. Потому что театр — это большая совместная работа, которая день за днём наполняет тебя жизнью. Не зря же я всё время напоминаю, что без театра жизнь была бы скучнее, душа скуднее, а сердце суше. Театр — великое изобретение человечества.
Теги: Вера Веркау, театр драмы, Великий Новгород, спектакли, культура
