Из Петербурга в Великий Новгород молодая актриса приехала, чтобы играть свободно
В Великий Новгород Маргарита САКОВИЧ приехала из Санкт-Петербурга по объявлению в соцсетях: для нового проекта Новгородскому театру драмы имени Ф.М. Достоевского требовалась актриса. На тот момент она работала в Питере, в Филармонии для детей и молодёжи, и постоянно искала какие-то свежие проекты. Сейчас Маргарита уже и не помнит, было ли указано, что актриса нужна на роль Сони Мармеладовой, или нет.
В новой беседе цикла, посвящённого юбилейному театральному сезону, Маргарита рассказала, как около месяца жила в кабинете главного режиссёра театра, каково танцевать «Цыганочку» в ярко-розовых туфлях на бесконечном каблуке и почему Петербург «проиграл» Великому Новгороду.
— Как Великому Новгороду удалось выманить вас из Петербурга, Маргарита?
— Вообще, я родилась в Красноярске и в детстве хорошо попутешествовала по местам папиной службы. Наконец вместе с семьёй остановились в Себеже Псковской области. Но в 10–11 классах родители решили отправить меня в Петербург: там больше выбор профессий. Пророчили мне работу в турсфере. У меня даже есть корочка оконченного колледжа, что-то о менеджере гостиничного сервиса. Но меня всегда тянуло на сцену. Моя мама — преподаватель по классу домры в музыкальной школе. Я, бегая по коридорам школы, всё время заглядывала в танцзал. Так попала в хореографию. Выступления, конкурсы, сцена. Всё это быстро затянуло. Никаких театральных студий при этом не посещала. А вот в Петербурге, оставшись наедине с собой, начала страдать и грустить. Знакомая как-то позвала: «Пойдём со мной». На первых занятиях в театралке мне было очень волнительно. Педагог проводила для каждого упражнение «Колбаса». Включается музыка, и ты что-то представляешь, делаешь какие-то движения. Один выходишь на сцену. В общем, мне понравилось. В Санкт-Петербурге я выбрала мастерскую Александра Строева и окончила её. Это были четыре года весёлых приключений.
— А Великий Новгород?
— Да, я позвонила по объявлению, которое мне передал преподаватель. Оказалось, что для спектакля «Преступление и наказание» на Международный фестиваль Достоевского финскому режиссёру срочно нужна Соня. Интересно! Я на тот момент даже не спросила, сколько будут платить. Я же не за деньги. Только один вопрос: где жить? Полина Леонидовна (Неведомская, на тот момент главный режиссер театра. — Прим. авт.) сказала: что-нибудь придумают. Подумали и выдали такой вариант: жить в кабинете главрежа. Почему нет? Репетиционный процесс длился месяц, я параллельно ещё ездила в Питер, там играла спектакли.
— Как жилось в кабинете главрежа?
— Там есть где спать, душ есть. Тихо-мирно жила. А когда спектакль прошёл, Неведомская сказала: нам нужен такой человек, оставайся. Но я не могла бросить питерское место в разгар сезона. Как-то договорилась сидеть сразу на двух стульях, но жила чаще в Великом Новгороде, здесь же больше работала. Меня взяли в оборот: Маргарита в «Мастере и Маргарите», Соня Гурвич в «А зори здесь тихие…», Бетси в «Анне Карениной». Это был такой творческий поток, что постепенно Новгород меня перетянул. Теперь всё моё — здесь.
— И вы уже не живёте в кабинете главрежа?
— Ещё в прошлом году гендиректор НОТКА Василий Ян решительно сказал, что хватит разрываться, нужно переходить в наш театр. Как только принесла трудовую книжку, мне дали подписать документы и выдали ключи от квартиры. Я даже опешила: «Как это? Квартира мне? Что с ней делать?» Я так привыкла в Питере и здесь жить в съёмном жилье, что сначала даже не могла создать в доме уют.
— А мысли о том, правильный или нет выбор, не накатывают?
— Сейчас это Великий Новгород. И так нужно. А человек везде будет хорош, если он хорош. Мне так кажется. Великий Новгород раскрывается не сразу. К тому же я вообще трудно привыкаю к новому месту, потом трудно его отпускаю. С Петербургом любовь сложилась за три года. С Новгородом всё идёт быстрее и ярче.
— Про яркость и прошедший сезон: каким он вам показался?
— Он был разноплановый! Мне кажется, мы, актёры, даже сами не были готовы к таким приключениям. Труппа — живой организм и по-разному реагирует на спектакли. Иногда смотришь на процесс: не очень-то спектакль нравится. Думаешь: а как же он приживётся? А потом понимаешь, что зрители включаются, реагируют. И тогда новыми глазами видишь постановку. Я некоторые спектакли пересматривала много раз. Чтобы понять, что именно хотел режиссёр, что дали мы, что понравилось зрителям. Удивительно, но мы часто до последнего не знаем, что же будет на выходе и над чем будем работать в перспективе.
— На закрытии сезона Василий Ян сообщил, что новый сезон откроет «Авиатор» по роману нашего современника Евгения Водолазкина и что для актёров это сюрприз. Так?
— Я могу сказать, что тот, кто очень хотел знать, что будет дальше, — знал. Я — дотошный артист. И дёргала всех: что будет дальше, кто будет ставить? Мне кажется, я всех замучила своими расспросами и желанием прочитать текст произведения заранее.
— Не могу не спросить: как Маргарита вживалась в образ булгаковской Маргариты?
— Я тогда и сейчас совершенно по-разному воспринимала и воспринимаю эту роль. Поначалу было и страшно, и лёгкая гордость, и счастье перемешивались где-то внутри. Такой объём, такое произведение, такие мысли и чувства! Где-то совершенно не близкие мне. К премьере, думаю, я открыла героиню процентов на 30: почему именно так поступает Маргарита Николаевна. Мне очень помогали коллеги и, наверное, мой внутренний нерв, а также привычка не останавливаться на достигнутом. И сейчас с каждым спектаклем я нахожу новое. Самопожертвование, уже знакомое мне, дало развитие другим ниточкам, которые оживляют и соединяют этот образ со мной. Я стараюсь не превращать Маргариту в ведьму, сметающую всё на своём пути, в ней есть более чистые и высокие мотивы.
— Театральную новгородскую весну этого года раскрасила «Барышня-крестьянка». У вас там главная, искрящаяся роль. Как работали над образом?
— Когда уже было известно, что ставить спектакль будет режиссёр Леонид Алимов, что на повестке Пушкин, я сразу сказала: ну, в этом произведении меня не займут. Хотелось, конечно, но как? Где я — и где юная влюблённая Лиза Муромская? В общем, когда была читка, и я услышала своё имя, то сильно удивилась: «Леонид Александрович, почему вы обо мне так думаете?» А он: «Ты должна быть такая романтичная, влюблённая, на мягких ногах». На самом деле это было смешно: получается, режиссёр увидел во мне потенциал. Мне кажется, он решил доказать, что я это могу.
— Доказал?
— Очень тяжело сначала было и ему, и мне. Я не понимала, откуда эту лёгкость и искристость достать? С его помощью и с помощью коллег ключик был найден, тут помогла ещё наша Лилечка (народная актриса Лилия Сергеева. — Прим. авт.). Она — прекрасная, подходила, подсказывала. И всё сложилось. Надеюсь, этот спектакль будет расти и расти.
— А как вам сам подход Леонида Алимова к святая святых — Александру Сергеевичу?
— Когда всё это придумывали, принесли эти сумасшедшие розовые туфли на гигантском каблуке, стало понятно, что мы можем расслабиться, побалагурить. У меня до этого было много таких драматических спектаклей, где надо было разбередить своё нутро, достать оттуда какую-то боль. А «Барышня» — лёгкая и весёлая. На одном из спектаклей я забыла, что обычно снимаю свои туфли на «Цыганочке», и продолжила танцевать в них. А потом весь танец думала: только не упади! Но всё сложилось удачно.
— У вас прямо серия классических фигур в неклассической трактовке: Соня Мармеладова, Лиза Муромская, Бетси из «Анны Карениной», попурри из Чехова…
— У Чехова я — такой страдающий подросток. Самое интересное: я не ожидала, что «Роман с контрабасом» произведёт впечатление на нашу молодёжь. После спектакля девчонки-зрительницы подошли ко мне, стали благодарить. Когда зритель готов принять что-то близко к сердцу, это очень трогательно. Вообще получилось так, что у меня Питер был более классическим. Это отметили даже мои родители, когда приехали на «Преступление и наказание». А Великий Новгород позволил творить. Мне кажется, нужно учиться в классике, а потом идти экспериментировать. Экспериментировать сложнее. Даже когда молодые режиссёры приезжают и берут тебя в сотворчество, это и интересно, и сложно. Нельзя утянуть режиссёра на свою волну, у него должны быть стержень и чёткое понимание, что он хочет сказать.
— А чего хочется лично вам?
— Всего хочется! Я жадная до работы. Буквально недавно в голове возник «Тартюф», и я подумала: почему у нас нет Мольера? Но пока театр движется в несколько ином направлении. Я готова двигаться и по этому пути тоже. Готова участвовать во всём. Пока я что-то хочу, я живу. Значит, это моя любимая профессия.
Теги: театр драмы, Маргарита Сакович, Великий Новгород, спектакли, культура
