— Раньше у людей не было ничего, чтобы ускорить жизнь, но они всё успевали. Получается, что у них времени было больше.
В словах Алексея Деликатного, наставника Крестецкой старообрядческой общины, прячется ирония. Может, в прошлом просто больше дорожили своим временем? Старообрядцы живут в том же веке, что и все. И одновременно стараются жить, как раньше.
Давно ли службы проходят в новом храме? Алексей Геннадьевич мерит срок не в годах и месяцах. Он говорит: «три Пасхи».
Храма у старообрядцев не было в Крестцах бог весть сколько лет. Пригласили молодого наставника, и вот — при его старании, благотворительстве единоверцев и общей молитве — храм стоит. Что снаружи, что внутри — красиво и достойно.
А откуда у батюшки такая замечательная косоворотка? «Супруга пошила». И пошила она ему любимых русских рубах десятка полтора уже.
Он сам льёт свещи (старообрядцы не говорят «свечи») — трудно пока что купить хорошие готовые. Она пишет. Первая книга, в которой много её, Натальи Ким, труда, собрана под резной обложкой далеко отсюда в Ростове-на-Дону. Это рукописное Евангелие Апраксос по старовизантийскому образцу.
— Началось с того, что заказчики увидели в Интернете мои открытки — каллиграфическое воспроизведение старого стиля, — говорит она.
Кроме электронного есть и обычный вариант — в рамочке и под стеклом. Например, такая надпись (очень хорошо смотрится над столом): «Говорил Христос ученикам: нету ложки — ешь рукам». Буквы там, конечно, другие — как в старых богослужебных книгах.
Наталья Вячеславовна собирает изречения и поговорки, в особенности местные. Худого и грубого она не записывает. Ей интересно. Изначально это было как способ привыкания к новому месту. Батюшка из Латвии и матушка из Калининграда познакомились в Санкт-Петербурге, живут в Крестцах.
Она наполовину кореянка. По маминой линии — из старообрядцев. Причём в роду были наставники. А отец, можно сказать, потомственный русский кореец.
— Моя прабабушка сказала ему насчёт женитьбы так: «Крестишься в нашу веру, тогда ещё посмотрим!» Я спрашивала его, когда подросла, как он решился. Папа сказал: «Ну, раз мы тут вместе, было бы хорошо, чтобы и там».
Вот так связалось. Отчасти и об этом семейном, и обо всём — другая надпись. Она на варежках выглядит как орнамент, но если присмотреться, то это на самом деле вязь, выполненная на спицах: «Всё в жизни связано».
— Хороший бренд для какого-нибудь вязального производства, по-моему, — считает Алексей Геннадьевич.
И бренд, и варежки — опять-таки работа супруги. Варежек у них я видел много. В музее на втором этаже храма. Музей пока создаётся. В нём есть одежда старого покроя, есть кресты, найденные местным археологом. Так вот, вяжет в основном сам батюшка.
— Главным вдохновителем в семье был прадедушка! С детства обученный. Выйдя на пенсию, вспомнил. Он и прял сам. Но больше всех в семье вязала моя бабушка. Она была настоящая стахановка, работала на четырёх станках, награждена орденом Трудового Красного Знамени. В числе лучших мастериц России и ближнего зарубежья её приглашали в Русский музей на повышение квалификации. В 75 лет ездила учиться!
Алексей Геннадьевич исповедует каноническое вязание, то есть придерживается признанных старообрядцами образцов. Показывает:
— Вот эти варежки я подсмотрел в Нарьян-Маре (он нередко бывает в других регионах России по конфессиональным делам. — В.Д.), зайдя в местный музей. Словом, перед вами реплика.
Скучает по спицам — последний раз ещё в ковидную пору набрасывал петельки. Стройка, рождение ребёнка — хватало забот.
Вязальный цех открывать он не планирует, но вообще на возрождение нужных промыслов рассчитывает. После храма строительство мастерских уже не кажется какой-то сверхзадачей.
— Только в нашей общине более 100 книг нуждаются в реставрации, — говорит он. — За переплётчика пока я сам. Но, конечно, надо готовить помощников.
О книгах он, наверное, мог бы лекции читать. И с исторической точки зрения: «Канонические рукописные книги созданы Выговским общежительством. И там достигли такого профессионального уровня, что превосходили книги печатные. В XVIII веке Выговское общежительство писало книг больше, чем издавал Печатный двор Православной церкви». И с практической: «Знаете, а ведь книги на полку ставили совсем не так, как сейчас. Чтобы корешок дольше служил, его ставили к стенке, и таким образом книгу брали за обложку — с той стороны, где срез страниц».
И руки перед книгой мыли, и футляры для них шили. Очень дорожили. Рукописные, богато украшенные книги и стоили дорого. Не каждая община могла собрать достаточно средств, выручали состоятельные благодетели-единоверцы. Самыми ценными были певческие книги, ведь «чтение свято, а пение красно, и пресвято!»
Наталье Вячеславовне очень хотелось бы — да так и будет! — написать самой такую каноническую книгу. Понятно, что потом её можно было бы растиражировать уже печатным способом. Такой полиграфический опыт у неё уже есть — обложка для ежегодного старообрядческого календаря.
Старое — не синоним чего-то буквально древнего. Допустим, икона пишется светло, а уже со временем темнеет. Чистить их долго не умели. И люди привыкли думать, что намоленная икона обязательно должна быть тёмной. Даже новые иконы часто заказывают под такую старину. Всё дело — в восприятии. И веры, и традиций, и времени. И можно очень многое успеть. Когда действительно «всё в жизни связано».
Теги: Новгородская область, старообрядцы
