{thumbimage 150px 1}сумел осуществить две давние мечты наш корреспондент
«Люби и знай свой край!» — повелительный лозунг этот накрепко засел в моих мозгах со школьного детства. А край, так нас учили, — это не только место твоего рождения — родной угол и окрестности, но и любой конец необъятной Родины. Три года назад конечной целью моего отпускного путешествия стал Краснодарский край. В году нынешнем выбрал я край созвучный, но совсем другой — Красноярский, лежащий в центре России и делящий страну Сибирь на Западную и Восточную. Причем выбрал в качестве не цели, а фактически отправной точки — маршрут новой экспедиции по зоопаркам предполагал возвращение оттуда к дому через Западную Сибирь, Урал и Поволжье...
От столба к столбу с Надеждой
«Хотел ли бы ты увидеть что-нибудь еще, кроме нашего зоопарка?» — спросил меня директор красноярского парка флоры и фауны «Роев ручей» Николай Кулаков.
Я и правда хотел. И честно ответил, что много слышал о здешнем заповеднике «Столбы» и, конечно же, мечтал в нем побывать, так что если бы получилось попасть туда, это было бы очень здорово.
Оказалось, что Николай Васильевич, как и большинство жителей Красноярска (а кто бы сомневался?) любит это уникальное место в нависших над городом отрогах Восточного Саяна и гордится этим уникальным явлением природы, названным по версии российской редакции журнала «GEO» одним из семи чудес России. И вообще здесь процветает явление под названием «столбизм», апологеты которого — столбисты — всё свое свободное время проводят среди причудливых скал заповедника, не просто общаясь друг с другом, а постоянно, часто с самого детства, совершенствуясь в мастерстве скалолазания. Это особый образ жизни, и неудивительно, что много знаменитых альпинистов родом из Красноярска. Кстати, столбизму уже более полутора веков, и именно столбисты стали инициаторами заповедания этих мест в 1925 году, дабы сохранить любимые скалы в естественном, первозданном окружении. Сегодня площадь заповедника «Столбы» составляет 47 219 га.
В принципе, я бы и сам прогулялся к некоторым из скал-столбов, тем более что дорога к ним начинается недалеко от зоопарка. Но это 7 км в гору, а времени с гулькин нос, и Кулаков, спасибо ему, решил вопрос по-директорски: договорился о пропуске в заповедник для машины, дал мне «Волгу» с водителем и сотрудницу ветеринарно-карантинного отдела Надежду Штурма как завзятую столбистку в качестве проводника.
Внизу уже вовсю распускались листья, и кое-что даже цвело, а здесь еще лежали снежные языки, и воздух чистый и прозрачный обволакивал родниковой прохладой. Надя порхала впереди, торя путь по известным ей приметам, я пыхтел следом, а она подбадривала меня, уверяя, что в гору я двигаюсь совершенно замечательно.
Первый столб (он так и называется — Первый) вырос перед нами неожиданно — для меня, не для Надежды. Вроде, скала как скала, да не совсем так. С какой стороны ни подойди, в ней, прихотливо обработанной ветрами, водой и временем, всякий раз различаешь очертания предметов, людей или животных, и тем больше, чем богаче воображение.
Есть столбы с конкретным «характером» и пошедшим от него названием. И вообще, почти все скалы и даже большие валуны имеют здесь имена собственные. Из-за недостатка времени мы не могли пройти к многим из них, но и того, что успели, мне было достаточно: Баба с Внучкой, Дед, Львиные Ворота, Спящий Лев и, конечно же, Перья — «визитная карточка» заповедника...
К моему удивлению, Надя потащила меня и на сами скалы — туда, конечно, куда может взобраться любой новичок: «Аккуратнее. Ногу сюда, так. Руку — сюда. Прекрасно!». Я чувствовал себя снежным барсом, никак не меньше.
«Тот, кто хоть раз поднялся на столб и посмотрел вокруг, — убеждала меня она, — навсегда заболеет этой красотой, никогда ее не забудет и непременно захочет возвращаться сюда снова и снова!».
Сначала смысл сказанного Надеждой дошел до меня на выступе скалы, именуемом Плечом Деда, а чуть позже — на Спящем Льве. От открывшихся панорам захватило дух, хотелось кричать во всю глотку, петь что-то патриотическое и даже, может быть, полететь. Я, правда, ограничился высоким, чуть не до слез, душевным подъемом. А летать и петь оставил более способным...
Зверь в полоску
Отправляясь в центр Сибири, в тайгу, имел я с собой и еще одну мечту — маленькую, но заветную и, пожалуй, даже более существенную, чем увидеть Столбы. С детства хотелось мне встретить бурундука. Именно на воле, в родной для него среде. И сфотографировать. В клетках я этих полосатых кузенов белки и суслика видел немало, но это не то.
Сибирякам бурундук, ясно, не в диковину. «Чего? — спрашивают. — Бурундук? Эко диво! Да их тут как грязи». И рукой машут — мол, не приставай с пустяками.
А у меня сердце не на месте. Вон она, мечта — где-то рядом совсем, а ведь возьмет и не сбудется запросто. По закону подлости.
Теперь представьте моё состояние, когда подъезжаем мы на отправную площадку у Центральных Столбов, и первое, что я замечаю, — сидящего на ступеньках у закрытого торгового киоска бурундука! Я, понятно, за фотоаппарат, но едва хлопнула дверь «Волги», зверушка шасть под ступеньки, и только ее и видели.
Ладно, мы же только приехали.
На обратном пути от Столбов, лёгком и приятном (спускаться — не взбираться), я вновь размечтался о встрече с бурундуком. Не сидит же он до сих пор под ступеньками! Но на площадке не было и намека на присутствие шустрого зверька. Где его искать? Что ж, не судьба. Время ехать. Выезжаем на обратную дорогу, и вдруг... Бурундук! Уселся на сломе ствола лиственницы и сосредоточенно грызет что-то зажатое в лапках.
«Стойте!!!» — кричу спутникам. Водитель Витя тормозит, я выскакиваю вон и, пытаясь двигаться плавно, что трудно в возбужденном состоянии, направляюсь в сторону грызуна, всем своим видом показывая: мне до тебя дела нет, я тебя вообще не вижу, просто гуляю, воздухом дышу.
А сам начинаю фотографировать издалека, по дуге подходя всё ближе. Вижу, зверек глазенками на меня посверкивает, но пост свой не оставляет. Вот он уже практически во весь кадр. Выравниваю дыхание, унимаю дрожь в руках, делаю снимок за снимком.
Наконец опускаю камеру. Бурундук и я смотрим в глаза друг другу. «Спасибо, дружище, — говорю ему. — Ты занят делом, грызешь что-то и даже не представляешь, что значит наша встреча для меня. Грызи дальше, и да обойдут тебя стороной ястреба, соболя, кошки и дурные люди».
«Ну, как?» — спросили меня Витя с Надей. «Нормально. Дело сделано, — похлопал по фотоаппарату. — Спасибо и вам, что подождали».
Маленькая, но заветная мечта сбылась. И вечером со спокойной душой и чистой совестью я садился в поезд, следующий до Новосибирска.
Андрей КОТКИН
