Корреспондент «НВ» побывал на краю Западной Европы
Дальнее расстояние от Москвы до Лиссабона даже могучий и скоростной аэробус преодолевает только за пять часов. Пофотографировав землю и облака через иллюминатор, я обратил внимание на свою соседку по креслу. Майя Ивановна из Балашихи сообщила, что на днях ей исполнится 78 лет. Работает она в регистратуре военной академии, и все средства и свободное время тратит на путешествия.
Потом старушка предложила выпить вина за знакомство и попросила глянуть в иллюминатор. «Что там видите?» — живо интересовалась она. «Вижу большой золотой город» — с восторгом отвечал я. Таким казался блестящий огнями вечерний Лиссабон. Под крылом, над рекой Тэжу тянулся такой же золотистый мост с высокими опорами, и летела грандиозная статуя Христа.
Золото в тумане
Лиссабон встретил комфортным теплом, после российского холода казалось даже жарковато, хотя все заранее сняли теплую одежду еще в Домодедове. В кронах высоких финиковых пальм невидимые птицы щебетали голосами, похожими на попугаичьи, но рассмотреть их в сумерках было невозможно.
Утро следующего дня началось необычно: одновременно густой туман и яркое солнце. Туман стелился вдоль земли клочьями, солнце сияло в вышине. Температура около 25 градусов тепла, но влага, ползущая с океана и реки Тэжу, наносила приятную прохладу. Едва успел снять несколько пейзажей со знаменитым красным мостом 25 Января, как он полностью исчез в тумане, хотя над головой продолжало сиять солнце.
Исколесив красивый Лиссабон (произносится «Лишбоа» — прекрасная гавань), к обеду утомились и тормознули в уютном сквере с фонтанами, стоящими в воде гусями и черепахами, с памятником почитаемому маркизу ди Помбалу.
Ну разве может быть в Португалии обед без вина? Официант принес несколько сортов на выбор, дал понюхать пробки. Каждое новое казалось лучше предыдущего. Выбрали по рисунку на этикетках. Я остановился на белом с рисунком цапель.
Заранее знали: на обед будет меч-рыба и жидкий рис. Что это такое — увидели только на столе. В объемистом судке из нержавеющей стали была похлебка из риса, томатов, красного перца, креветок, рыбы, различных моллюсков, крупных очищенных и мелких, прямо в раковинах. После такого обеда Португалия показалась еще приятнее.
Столичная мозаика
От дальнейших экскурсий я, как всегда, отказался, и пошел бродить по городу, фотографируя, отдыхая на скамеечках в скверах и беседуя с людьми. Надо заметить, что на английский с легкостью переходили почти все.
Из тенистой прохлады мавританского фонтанчика легко было фотографировать людей и наблюдать обширную часть города с белыми домами и красными черепичными крышами на террасах. Витрины многих магазинов можно рассматривать как музейные экспонаты, да и перед стеклянными окнами ресторанов невольно остановишься. В них лежат диковинные морские рыбы, шевеля плавниками. Живые крабы пускают пузыри, а в большом аквариуме быстро перебирают ножками лангусты и омары, их клешни перехвачены для безопасности резинкой.
От маленькой тележки посреди улицы валит дым. Здесь жарят каштаны. Видно, семейное дело: отец раздувает угли, мать подсыпает свежие плоды, а девочка лет четырех хватает всё подряд, гоняет лопаткой голубей или вдруг остановится в задумчивом созерцании.
По переулку льются приятные, грустные и высокие звуки. На каменных плитах сидит девушка в надвинутой на глаза кепке с длинной бамбуковой флейтой в руках. Рядом с ней — семь больших собак дворняг, внимавших жалобной музыке.
Уже поздним вечером, крепко проголодавшись, забрел в портовую таверну. В сумеречном зале сидели рыбаки в черных куртках и кепках. У многих на шеях красные платки. Почти все играли в карты, бросая их на плетеные шерстяные коврики, разложенные на освещенных столах. Перед ними стояли бокалы с вином, рюмочки с агуарденто (крепкая виноградная водка) и запотевшие стаканы воды. Разносился веселый дружеский смех.
Нетрудно было догадаться, что парень в центре стола проигрывал, с озабоченной улыбкой сдвигая кепку на затылок, а товарищи с силой хлопали его по плечу. Два спокойных друга ужинали у барной стойки: макали куски белого хлеба в оливковое масло с чесноком, и по очереди из одной тарелки накалывали на вилки куски овечьего сыра и крупных помидоров. Стул рядом с ними был свободен.
Мужички легко говорили по-английски и сразу, не спрашивая, налили мне стакан белого шипучего вина. Решил заказать такую же пищу, но парни посоветовали взять рыбу, запеченную целиком на решетке. С такой едой не очень-то хотелось возиться, но друзья пояснили, что эту рыбу только что принесли рыбаки, вернувшиеся с моря, она самая свежая.
В ожидании закусил хлебом и оливками, а когда разломил хрустящую корочку горячей рыбы, оценил предложение сотрапезников. Они подивились, что в их портовую таверну занесло русского, и откупорили еще одну бутылочку шипучего.
Потом старушка предложила выпить вина за знакомство и попросила глянуть в иллюминатор. «Что там видите?» — живо интересовалась она. «Вижу большой золотой город» — с восторгом отвечал я. Таким казался блестящий огнями вечерний Лиссабон. Под крылом, над рекой Тэжу тянулся такой же золотистый мост с высокими опорами, и летела грандиозная статуя Христа.
Золото в тумане
Лиссабон встретил комфортным теплом, после российского холода казалось даже жарковато, хотя все заранее сняли теплую одежду еще в Домодедове. В кронах высоких финиковых пальм невидимые птицы щебетали голосами, похожими на попугаичьи, но рассмотреть их в сумерках было невозможно.
Утро следующего дня началось необычно: одновременно густой туман и яркое солнце. Туман стелился вдоль земли клочьями, солнце сияло в вышине. Температура около 25 градусов тепла, но влага, ползущая с океана и реки Тэжу, наносила приятную прохладу. Едва успел снять несколько пейзажей со знаменитым красным мостом 25 Января, как он полностью исчез в тумане, хотя над головой продолжало сиять солнце.
Исколесив красивый Лиссабон (произносится «Лишбоа» — прекрасная гавань), к обеду утомились и тормознули в уютном сквере с фонтанами, стоящими в воде гусями и черепахами, с памятником почитаемому маркизу ди Помбалу.
Ну разве может быть в Португалии обед без вина? Официант принес несколько сортов на выбор, дал понюхать пробки. Каждое новое казалось лучше предыдущего. Выбрали по рисунку на этикетках. Я остановился на белом с рисунком цапель.
Заранее знали: на обед будет меч-рыба и жидкий рис. Что это такое — увидели только на столе. В объемистом судке из нержавеющей стали была похлебка из риса, томатов, красного перца, креветок, рыбы, различных моллюсков, крупных очищенных и мелких, прямо в раковинах. После такого обеда Португалия показалась еще приятнее.
Столичная мозаика
От дальнейших экскурсий я, как всегда, отказался, и пошел бродить по городу, фотографируя, отдыхая на скамеечках в скверах и беседуя с людьми. Надо заметить, что на английский с легкостью переходили почти все.
Из тенистой прохлады мавританского фонтанчика легко было фотографировать людей и наблюдать обширную часть города с белыми домами и красными черепичными крышами на террасах. Витрины многих магазинов можно рассматривать как музейные экспонаты, да и перед стеклянными окнами ресторанов невольно остановишься. В них лежат диковинные морские рыбы, шевеля плавниками. Живые крабы пускают пузыри, а в большом аквариуме быстро перебирают ножками лангусты и омары, их клешни перехвачены для безопасности резинкой.
От маленькой тележки посреди улицы валит дым. Здесь жарят каштаны. Видно, семейное дело: отец раздувает угли, мать подсыпает свежие плоды, а девочка лет четырех хватает всё подряд, гоняет лопаткой голубей или вдруг остановится в задумчивом созерцании.
По переулку льются приятные, грустные и высокие звуки. На каменных плитах сидит девушка в надвинутой на глаза кепке с длинной бамбуковой флейтой в руках. Рядом с ней — семь больших собак дворняг, внимавших жалобной музыке.
Уже поздним вечером, крепко проголодавшись, забрел в портовую таверну. В сумеречном зале сидели рыбаки в черных куртках и кепках. У многих на шеях красные платки. Почти все играли в карты, бросая их на плетеные шерстяные коврики, разложенные на освещенных столах. Перед ними стояли бокалы с вином, рюмочки с агуарденто (крепкая виноградная водка) и запотевшие стаканы воды. Разносился веселый дружеский смех.
Нетрудно было догадаться, что парень в центре стола проигрывал, с озабоченной улыбкой сдвигая кепку на затылок, а товарищи с силой хлопали его по плечу. Два спокойных друга ужинали у барной стойки: макали куски белого хлеба в оливковое масло с чесноком, и по очереди из одной тарелки накалывали на вилки куски овечьего сыра и крупных помидоров. Стул рядом с ними был свободен.
Мужички легко говорили по-английски и сразу, не спрашивая, налили мне стакан белого шипучего вина. Решил заказать такую же пищу, но парни посоветовали взять рыбу, запеченную целиком на решетке. С такой едой не очень-то хотелось возиться, но друзья пояснили, что эту рыбу только что принесли рыбаки, вернувшиеся с моря, она самая свежая.
В ожидании закусил хлебом и оливками, а когда разломил хрустящую корочку горячей рыбы, оценил предложение сотрапезников. Они подивились, что в их портовую таверну занесло русского, и откупорили еще одну бутылочку шипучего.
Фаду
Нельзя быть в Португалии и не послушать фаду. Конечно, я слышал и смотрел его на видео, знал, что это своеобразный португальский романс. В отличие от испанского фламенко — страсти тела, фаду — страсть души. И еще одна особенность, о которой как-то не говорится. Исполняют фаду всегда в харчевнях.
Четыре крупные буквы FADO светятся неоном перед входом. Стены кафе традиционно выложены азулежу — керамической плиткой с декоративным узором или рисунком, популярной еще с времен мавров. Подумалось, что такое покрытие хорошо для теплой Португалии, а не для стран с холодным климатом. В зале фаду всегда приглушенное освещение, на столах свечи, не освещена и низкая сцена. Да и исполнители ею не всегда пользуются. Солистка может появиться в зале и петь, прислонившись к колонне. Не направляют луч света и на гитаристов. Обычно это два аккомпаниатора с классической и португальской гитарой (она имеет двенадцать струн и формой похожа на мандолину).
Фаду слушают, попивая вино и закусывая. Репертуар построен по нарастающей. Лиричные песни — вначале, когда гости еще не утолили жажду и голод, и усиление страсти и драматизма — к концу концерта, когда бокалы уже осушены. Это понятно и без знания языка. Хотя, несомненно, чтобы оценить фаду, нужно знать португальский, а лучше всего — быть португальцем.
Горные деревни
Всю прелесть далекой Португалии можно понять только в стороне от евростандартов. В горах запада Пиренейского полуострова люди селились издревле. Тут легко было обороняться от врагов, наблюдая за всеми свысока.
Сегодня Иданья-а-Велье каменной улиткой поднимается к вершине, когда-то здесь находилось древнейшее римское поселение Цивитас Игедитанорум, которое в VII веке стало мусульманским городом Инданией. Деревянные двери каменных домов покрашены яркой краской, чаще зеленой, иногда синей, красной, но всегда насыщенной. Причем впечатление такое, что красочный слой не покрывает дерево, а пропитывает его. Поскреб ногтем — точно.
Людей в португальской деревне встречаешь нечасто и они в основном пожилые: мужички почти все в кепках и шерстяных пуловерах, несмотря на теплый день. Многие дамы в шляпках синего цвета. Старушка в таком элегантном уборе моет щеткой с мыльным раствором булыжную мостовую. Здесь редко увидишь развешенное, как в Италии, белье для просушки. Рядом с яркой дверью, порой разрисованной цветами, найдя крохотную щель между стеной и мостовой, обязательно посажено какое-нибудь декоративное растение: магнолия, подсолнухи, киви или мальвы. Закружившись в каменных спиралях, спускавшихся вниз улиц, остановился в раздумье у очередной развилки. Пришлось обратиться с вопросом к старушке, отдыхающей на скамейке у окна с белыми кружевами. Она молча провела палкой по булыжнику невидимый маршрут. Я отлично его запомнил. Кстати, в португальском языке нет короткого слова «спасибо», а есть элегантное «обригадо» — «я благодарю вас». Так и не догадался, поняла ли бабуля вопрос по-английски, хотя, что еще мог спросить турист, спускающийся с вершины, не зная дороги.
Затормозил на очередной площадке, чтобы сфотографировать величественную панораму долины, а когда обернулся, увидел, что ручку моей поставленной у стены сумки задумчиво жует коза цвета молочного шоколада. Пришлось спасать имущество.
В глазах животного явно читалось удивленное возмущение. Презрительно оглянувшись, коза взбежала по вертикальной изгороди из базальтовых плит и с гордым достоинством застыла на черепичной крыше.
По моим наблюдениям, животные в Португалии спокойны и неспешны. Кошки не прыскают в испуге от прохожих, собаки не поднимают злобного лая из подворотни. Дикие горлицы подпускают на расстояние вытянутой руки. Правда, такая беспечность стоит некоторым жизни. На дороге увидел раздавленную генетту, хищного зверька семейства виверовых. Определить несчастное животное можно было только по пушистому полосатому хвосту.
Спокойны в этой стране и люди. Здесь не увидишь свойственной итальянцам экспрессивности. «Нас охлаждает океан», — с добродушной улыбкой говорят португальцы.
Студенческая Коимбра
Впрочем, энергичных молодых португальцев тоже довелось наблюдать. Коимбра — древняя столица страны, известная своим университетом. Барочный комплекс его зданий образует автономный район в верхней части города.
Древняя университетская библиотека — одна из самых красивых в мире. Красное дерево и позолота, мозаичный паркетный пол, гигантские стеллажи и бесценное собрание редких книг. Студенты в праздничные и торжественные дни облачаются в черную форму и белые рубашки. Комплект дополняет черный шерстяной плащ. Он хорош в прохладную погоду, но в Португалии почти всегда тепло, тем не менее с этим атрибутом расставаться нельзя. Свернув в трубочку, его полагается носить через плечо или перекинутым на сгибе руки. В Коимбру мы попали как раз в День студента. Ребята разгуливали по городу большими группами, пели и веселились. Забава состояла в угнетении салаг, абитуриентов, только что поступивших в университет. Форма им не полагалась, с разрисованными лицами бедняги ходили по кругу гусиным шагом, отжимались по краю фонтана, бродили черепахой под шерстяным плащом. Причем все проходило весело и доброжелательно. Поздним вечером, когда стемнело, я пошел фотографировать город со штативом. Гулянье продолжалось и даже усилилось. Среди студентов совершенно не было пьяных, агрессивных или просто угрюмых. С понимающей улыбкой смотрели на веселящуюся молодежь и люди старшего поколения.
Владимир БОГДАНОВ
