В парфинских Дубровах жизненный тонус задаёт Моряк
Преодолеть 12 километров дороги от центра Лажинского сельского поселения во время распутицы было делом непростым: машина то и дело проваливается в ямы и ухабы на годами не ремонтированной дороге. А вот летом, говорят, здесь дороги нормальные и ведут они в настоящий ягодный и грибной рай. Само же название населенного пункта Дубровы, по заверениям старожилов и местных краеведов, произошло от огромной дубовой рощи, остались от которой сегодня отдельные деревья. Зато вторая достопримечательность этих мест — практически непроходимое болото Невий мох, как и прежде, расстилается на огромной территории, добираясь аж до Крестецкого и Демянского районов. Из него вытекает масса небольших речушек, включая попавшуюся на пути Колпинку, темную воду которой в здешних местах тоже прозвали «моховой».
На рубеже
При въезде в деревню — обелиск в плотном обрамлении деревьев. Время почти не тронули надпись на нем, и я легко разобрала строки, рассказывающие о том, что именно на этом рубеже, бойцы 180-й стрелковой дивизии 31 августа 1941 года смогли остановить наступление фашистов. В район деревни Дубровы гитлеровцы вышли, обходя озеро Ильмень с востока, чтобы соединить свои фланги, но русские так просто сдаваться не собирались и на реке Колпинке преградили им путь. В память об этом сражении на дороге Пола — Лажины и установили обелиск.
От самой же деревни Дубровы, в довоенное время большой, в три улицы, сегодня осталось всего лишь 16 домов, включая дачные. Но их жители не теряют оптимизма и по мере сил сражаются и с мировым экономическим кризисом, и с массой других жизненных невзгод. Как именно, мне рассказали еще в Лажинах, в поселковой администрации. Перво- наперво заместитель главы Екатерина ГРОМОВА поделилась со мной неподдельной радостью:
— Представляете, в Дубровах впервые за последние десять лет родился ребенок! Разве это не значимое событие для деревушки, где долгое время обращались в органы загса лишь для того, чтобы зарегистрировать очередную смерть?! Двое бывших безработных не уехали в поисках работы, что стало уже правилом, а пытаются создать свое дело. Да и сами пенсионеры — у кого хоть какие- то силы есть — огороды сажают, пчел разводят. Более того — стараются скрасить свою жизнь любыми доступными способами. Вот, к примеру, инвалид там живет, Валерий Николаев — ну очень любопытная личность! Поговорите с ним, не пожалеете! Его все окрестные деревни знают!
И действительно, искать деревенскую знаменитость не пришлось. Я сидела в местном медпункте, где вели прием новгородские врачи. Вдруг старушки, глянув в окно, зашушукались и зашептались: «Моряк, Моряк идет!». По деревенской дороге как-то странно и неуклюже, то и дело опираясь на палку, двигалась грузная фигура. Глубокие калоши на босу ногу, из распахнутой на груди (несмотря на осенний дождь) рубахи выглядывал синеватый профиль Ленина. Едва перешагнув порог, Валерий Васильевич разулся, поздоровался и босыми ногами пошлепал в кабинет. Через секунду все сидящие в очереди услышали, как на возглас врача он ответил: «Да мне не холодно, я привык, и зимой так же хожу». Это не было особым образом жизни или бравадой — просто у инвалида не сгибаются ноги, и надеть на них те же носки было бы большой проблемой. Да и Моряком, как оказалось, его прозвали в деревне без малейшего на то основания. Но все это я узнала позднее, во время беседы в его небольшой квартирке.
Чудак-человек
На входной двери — нарисованный яркой масляной краской российский флаг. В коридоре — довольно большая мастерская с тисками, верстаками и множеством всевозможных инструментов: одни отвертки, аккуратнейшим образом расставленные по местам, занимали целую стену от пола до потолка. В таком же идеальном порядке хранились гвозди, болтики и шурупы, а с потолка свисали ножницы, пилы, топоры, ножовки и даже чучела птиц. Но дело было даже не в этом, интерес вызывали всяческие поделки — смешные, яркие, наивные. Кому еще в голову придет разукрасить в четыре цвета обыкновенный вентилятор или разрисовать самодельный абажур так, как сделал это мой новый знакомый?
В комнате, значительную часть которой занимает большая кровать с вышитыми подушками, тоже было не все как у обычных людей: повсюду стояли вольтметры, амперметры, старую допотопную рацию с надписью «Внимание — враг подслушивает!» украшала акула, вырезанная из ольхи. В серванте красовались корабли с парусами из майонезных банок и фольги, а на стене — модели военных самолетов. Все это рукодельное богатство можно было разглядывать долго, что я и делала, пока расспрашивала Валерия Васильевича о его житье-бытье, которое легким не назовешь.
— Моряком, говорите, меня бабки называют? И откуда взяли это! Я ведь сам родом с Волги. Может, оттого, что раздетый круглый год хожу? Ноги-то совсем не сгибаются, вся жизнь в вертикальном положении проходит. Это после того, как я на мотоцикле разбился, 19 лет уже на инвалидности.
До трагедии Валерий Васильевич жил в Риге, работал плотником, сварщиком, и за золотые руки его ценили, но операцию делать отказались, посоветовали в Россию ехать. Так судьба и закинула его на новгородскую землю, где инвалида не только приютили, но и выделили от совхоза полдома, по соседству с почтой. И здесь медики помочь не смогли, вот и пришлось Николаеву привыкать к новому своему положению.
— Я ведь из-за своей немощи стал всей этой ерундой заниматься — все какое-то развлечение, от дурных мыслей отвлекает, — сетует Валерий Васильевич. — Да и нравится мне это: из любого подручного материала можно что- нибудь смастерить. Был бы топор, руки да краска! А что еще в такой глухой деревне придумать можно? Многие спиваются от безделья, а я сдаваться не собираюсь! Меня часто спрашивают, с чего бы это я улыбаюсь да смеюсь, а я всегда отвечаю, что жизнь — ее всякую любить надо.
В квартире деревенского оптимиста было на удивление чисто, хотя любые хозяйственные дела явно давались ему с трудом. Из помощников же имелся в наличии лишь один друг в соседней деревне Ростани — такой же нестандартный, по общим меркам, пенсионер Владимир Баринов, известный на всю округу своей коллекцией топоров и способностью примагничивать к себе любые металлические предметы. Прощаясь, Валерий Николаев взял с меня слово, что обязательно навещу при случае его товарища и расскажу о нем читателям «НВ». Ну а пока я отправилась на свою следующую встречу, с еще одной жительницей деревни Дубровы, которая тоже не сидит сложа руки и пытается выжить в эти не лучшие для страны времена.
Шанс хорошо, а два — лучше
Наталье Петровой — 32 года, и около десяти из них она числилась безработной, перебиваясь случайными заработками в совхозе или в ДК. Когда в конце лета услышала, что жители деревни Лажины берут у местного райпо на откорм поросят, тоже решилась на это и взяла ни много ни мало 15 штук! Условия договора нехитрые: тебе дают животных и корм, а когда вырастишь и откормишь — заберут, оставив за работу каждого третьего. Муж Натальи, такой же безработный, супругу поддержал и принялся срочно достраивать скотный двор. Поэтому когда в местной службе занятости населения предложили принять участие еще в одной программе и на безвозмездную субсидию в 58 800 рублей взять в хозяйство еще несколько поросят, дубровцы не отказались: согласно бизнес-плану часть полученных средств разрешено потратить именно на строительные и ремонтные работы. А где 15 поросят, там и 20 — их, привычных к деревенскому труду, и таким числом не напугать.
Надо сказать, что Петровы подошли к организации своего бизнеса разумно: решили из выращенных на субсидию пяти животных заколоть на мясо лишь двух, а двух свиноматок и борова оставить, чтобы в будущем было свое потомство. По окончании программы, рассчитанной на один год, будет возможность сохранить хозяйство.
Директор Центра занятости населения Парфинского района Ирина ИВАНОВА рассказала, что таких, уже бывших безработных, как Наталья, в районе 71 человек. И многие из них, получив субсидию через службу занятости, одновременно подписали договоры и с райпо на откорм животных. Такой подход к делу только приветствуется, ведь чем увереннее будет старт нового бизнеса, тем больше шансов у новоиспеченных предпринимателей работать с прибылью. А будет работа — будут и планы на будущее, которые, как я убедилась, можно строить и в такой небольшой деревушке, как Дубровы.
На рубеже
При въезде в деревню — обелиск в плотном обрамлении деревьев. Время почти не тронули надпись на нем, и я легко разобрала строки, рассказывающие о том, что именно на этом рубеже, бойцы 180-й стрелковой дивизии 31 августа 1941 года смогли остановить наступление фашистов. В район деревни Дубровы гитлеровцы вышли, обходя озеро Ильмень с востока, чтобы соединить свои фланги, но русские так просто сдаваться не собирались и на реке Колпинке преградили им путь. В память об этом сражении на дороге Пола — Лажины и установили обелиск.
От самой же деревни Дубровы, в довоенное время большой, в три улицы, сегодня осталось всего лишь 16 домов, включая дачные. Но их жители не теряют оптимизма и по мере сил сражаются и с мировым экономическим кризисом, и с массой других жизненных невзгод. Как именно, мне рассказали еще в Лажинах, в поселковой администрации. Перво- наперво заместитель главы Екатерина ГРОМОВА поделилась со мной неподдельной радостью:
— Представляете, в Дубровах впервые за последние десять лет родился ребенок! Разве это не значимое событие для деревушки, где долгое время обращались в органы загса лишь для того, чтобы зарегистрировать очередную смерть?! Двое бывших безработных не уехали в поисках работы, что стало уже правилом, а пытаются создать свое дело. Да и сами пенсионеры — у кого хоть какие- то силы есть — огороды сажают, пчел разводят. Более того — стараются скрасить свою жизнь любыми доступными способами. Вот, к примеру, инвалид там живет, Валерий Николаев — ну очень любопытная личность! Поговорите с ним, не пожалеете! Его все окрестные деревни знают!
И действительно, искать деревенскую знаменитость не пришлось. Я сидела в местном медпункте, где вели прием новгородские врачи. Вдруг старушки, глянув в окно, зашушукались и зашептались: «Моряк, Моряк идет!». По деревенской дороге как-то странно и неуклюже, то и дело опираясь на палку, двигалась грузная фигура. Глубокие калоши на босу ногу, из распахнутой на груди (несмотря на осенний дождь) рубахи выглядывал синеватый профиль Ленина. Едва перешагнув порог, Валерий Васильевич разулся, поздоровался и босыми ногами пошлепал в кабинет. Через секунду все сидящие в очереди услышали, как на возглас врача он ответил: «Да мне не холодно, я привык, и зимой так же хожу». Это не было особым образом жизни или бравадой — просто у инвалида не сгибаются ноги, и надеть на них те же носки было бы большой проблемой. Да и Моряком, как оказалось, его прозвали в деревне без малейшего на то основания. Но все это я узнала позднее, во время беседы в его небольшой квартирке.
Чудак-человек
На входной двери — нарисованный яркой масляной краской российский флаг. В коридоре — довольно большая мастерская с тисками, верстаками и множеством всевозможных инструментов: одни отвертки, аккуратнейшим образом расставленные по местам, занимали целую стену от пола до потолка. В таком же идеальном порядке хранились гвозди, болтики и шурупы, а с потолка свисали ножницы, пилы, топоры, ножовки и даже чучела птиц. Но дело было даже не в этом, интерес вызывали всяческие поделки — смешные, яркие, наивные. Кому еще в голову придет разукрасить в четыре цвета обыкновенный вентилятор или разрисовать самодельный абажур так, как сделал это мой новый знакомый?
В комнате, значительную часть которой занимает большая кровать с вышитыми подушками, тоже было не все как у обычных людей: повсюду стояли вольтметры, амперметры, старую допотопную рацию с надписью «Внимание — враг подслушивает!» украшала акула, вырезанная из ольхи. В серванте красовались корабли с парусами из майонезных банок и фольги, а на стене — модели военных самолетов. Все это рукодельное богатство можно было разглядывать долго, что я и делала, пока расспрашивала Валерия Васильевича о его житье-бытье, которое легким не назовешь.
— Моряком, говорите, меня бабки называют? И откуда взяли это! Я ведь сам родом с Волги. Может, оттого, что раздетый круглый год хожу? Ноги-то совсем не сгибаются, вся жизнь в вертикальном положении проходит. Это после того, как я на мотоцикле разбился, 19 лет уже на инвалидности.
До трагедии Валерий Васильевич жил в Риге, работал плотником, сварщиком, и за золотые руки его ценили, но операцию делать отказались, посоветовали в Россию ехать. Так судьба и закинула его на новгородскую землю, где инвалида не только приютили, но и выделили от совхоза полдома, по соседству с почтой. И здесь медики помочь не смогли, вот и пришлось Николаеву привыкать к новому своему положению.
— Я ведь из-за своей немощи стал всей этой ерундой заниматься — все какое-то развлечение, от дурных мыслей отвлекает, — сетует Валерий Васильевич. — Да и нравится мне это: из любого подручного материала можно что- нибудь смастерить. Был бы топор, руки да краска! А что еще в такой глухой деревне придумать можно? Многие спиваются от безделья, а я сдаваться не собираюсь! Меня часто спрашивают, с чего бы это я улыбаюсь да смеюсь, а я всегда отвечаю, что жизнь — ее всякую любить надо.
В квартире деревенского оптимиста было на удивление чисто, хотя любые хозяйственные дела явно давались ему с трудом. Из помощников же имелся в наличии лишь один друг в соседней деревне Ростани — такой же нестандартный, по общим меркам, пенсионер Владимир Баринов, известный на всю округу своей коллекцией топоров и способностью примагничивать к себе любые металлические предметы. Прощаясь, Валерий Николаев взял с меня слово, что обязательно навещу при случае его товарища и расскажу о нем читателям «НВ». Ну а пока я отправилась на свою следующую встречу, с еще одной жительницей деревни Дубровы, которая тоже не сидит сложа руки и пытается выжить в эти не лучшие для страны времена.
Шанс хорошо, а два — лучше
Наталье Петровой — 32 года, и около десяти из них она числилась безработной, перебиваясь случайными заработками в совхозе или в ДК. Когда в конце лета услышала, что жители деревни Лажины берут у местного райпо на откорм поросят, тоже решилась на это и взяла ни много ни мало 15 штук! Условия договора нехитрые: тебе дают животных и корм, а когда вырастишь и откормишь — заберут, оставив за работу каждого третьего. Муж Натальи, такой же безработный, супругу поддержал и принялся срочно достраивать скотный двор. Поэтому когда в местной службе занятости населения предложили принять участие еще в одной программе и на безвозмездную субсидию в 58 800 рублей взять в хозяйство еще несколько поросят, дубровцы не отказались: согласно бизнес-плану часть полученных средств разрешено потратить именно на строительные и ремонтные работы. А где 15 поросят, там и 20 — их, привычных к деревенскому труду, и таким числом не напугать.
Надо сказать, что Петровы подошли к организации своего бизнеса разумно: решили из выращенных на субсидию пяти животных заколоть на мясо лишь двух, а двух свиноматок и борова оставить, чтобы в будущем было свое потомство. По окончании программы, рассчитанной на один год, будет возможность сохранить хозяйство.
Директор Центра занятости населения Парфинского района Ирина ИВАНОВА рассказала, что таких, уже бывших безработных, как Наталья, в районе 71 человек. И многие из них, получив субсидию через службу занятости, одновременно подписали договоры и с райпо на откорм животных. Такой подход к делу только приветствуется, ведь чем увереннее будет старт нового бизнеса, тем больше шансов у новоиспеченных предпринимателей работать с прибылью. А будет работа — будут и планы на будущее, которые, как я убедилась, можно строить и в такой небольшой деревушке, как Дубровы.
Светлана ДУБОВИЦКАЯ
