В деревеньке с красивым и необычным названием Пенно даже в лучшие годы насчитывалось всего 43 жилых дома.
В первый раз её порядком «тряхнуло» во время коллективизации, когда тут насильно организовали колхоз. Второй удар по деревне нанесла Великая Отечественная война, спалив её дотла.
И совсем уж согнулась Пенно во времена перестройки. Молодёжь, почувствовав ветер перемен, собрала вещи и укатила по большим городам и весям, а старики-старожилы постепенно уходят в мир иной.
Сегодня в деревне остался всего один коренной пенновец Николай Скатулев. Компанию ему составляет соседка Любовь Вахрушева. Она не коренная жительница, но к деревеньке женщина прикипела всем сердцем.
В поисках провинции
Найти деревню Пенно оказалось непросто. И не потому, что затеряна она в провинциальных дебрях Старорусского района, а оттого, что дорожный знак, указывающий поворот на неё, начертан лишь с одной стороны. Если вы едете из Демянска в Руссу, то всё нормально. А вот если из Руссы, то чтобы обнаружить указатель, голову придётся повернуть на 180 градусов назад.
Как бы то ни было, дорогу в Пенно корреспондент «НВ» нашла — с помощью жителей близлежащих деревень.
Пять минут на машине по просёлочной расчищенной дороге, и вот она долгожданная, таинственная и, как и положено в России, плотно заметённая снегом деревня.
На единственной широкой улице Пенно безлюдно. Если бы не собаки с их громким лаем и неистовым рвением укусить машину в колесо, то невольно подумалось бы: вымерла деревенька, и делать здесь нечего. Но по одной стороне улицы сугробы были по пояс, а по другой — по колено. Так природа пошутить не могла, а значит, расчищает кто-то белое убранство. И следовательно, живые души в деревне всё же есть.
И верно: я отыскала-таки неказистый, но крепкий домик с чисто выметенной от снега тропинкой. Но ни отчаянное стучание по окнам, ни заливистый лай моих пушистых сопровождающих хозяина на улицу так и не выманили. Лишь через полчаса из домика с веником в руках и в распахнутой фуфайке вышел дедушка. Столкнувшись со мной, от неожиданности он встал на месте как вкопанный — видимо, нечасто в Пенно бывают гости. И тут же бодро объявил: «А я в баню, мне некогда!».
Баня для русского человека — дело святое. Но гостеприимство и, наверное, любопытство пересилили. Коренной пенновец Николай Скатулев решил-таки познакомить заезжего журналиста с достопримечательностями родной деревни.
Коренной и главный
Главной достопримечательностью Пенно, собственно, и оказался сам Николай Викторович, или, как он себя величал, дядя Коля. Энергичный, улыбчивый, он за первые минуты рассказал всё и про всех.
— Там, за рекой, женщина одна живёт. Постоянно ли, али так — не знаю, врать не буду. А вот в доме напротив — Любовь Вахрушева с мужем. Женщина хорошая, общительная. Не скучно ли одному? А я и не один! У меня вторая половина есть. Она ко мне из Волхова приезжает. Сейчас только заболела, а потому домой убыла.
Николай Викторович родился и всю жизнь прожил в Пенно.
— У нас в деревне особенно-то богатых людей отродясь не было. Земля хорошая, но мало. Так что покосов знатных не водилось, сажали-сеяли скромно.
Самое яркое воспоминание детства — война. Пенно оказалось расположено как раз между Демянском и Руссой, где шли наиболее ожесточённые бои. Маленькая деревенька переходила от немцев к русским и наоборот аж три раза! Всё это время жителям не давали права на эвакуацию.
— Наши придут и говорят, что больше фашистов здесь не будет. Немцы придут — просто не выпускают.
Ещё в 1941-м семья тогда 11-летнего Николая попыталась спрятаться в лесу. Немцы отыскали и вывели ее обратно насильно. Так что практически все бои шли на глазах пенновцев. Как уцелели они, Николай Викторович по сей день удивляется.
— А у меня фронт прямо вот за баней был. Много там солдатиков полегло.
Однажды всё-таки семья Скатулевых выпросила у немцев разрешения выехать в безопасное место. Только путевой лист дали на прохождение в стороне прямо противоположной от наших войск.
— Двинулись мы всей семьёй: дед, бабка, я и мать. А как на дорогу, ведущую в сторону, захваченную немцами, свернули, наши же русские стали в спину стрелять. Как сейчас помню: бежим-бежим, да и упадём. Мать только окликнет: все живы?! Ну раз все, поднимаемся — и дальше бежать.
В тихое место Скатулевым попасть не удалось. В ближайшей деревне их задержали и сослали в Латвию. В родное Пенно Николай вернулся лишь под самый конец войны.
Сегодня Николай Викторович является единственным хранителем истории деревни. Иногда к нему заезжают с расспросами работающие в этой местности поисковые отряды. Николай Скатулев чем может помогает. Да только, как сам признаётся, память всё чаще и всё коварнее отказывает в помощи.
Чем живём, кормимся
В доме напротив живёт Любовь Вахрушева. Новоиспечённая пенновка приехала в деревню несколько лет назад из Бурятии и развила здесь такую бурную общественную деятельность, что весь район о ней по-доброму наслышан. Любовь Павловна пишет стихи и песни, принимает живейшее участие в жизни всего сельского поселения.
К сожалению, познакомиться с активисткой мне так и не удалось. Она с утра укатила в город по «неотложным делам». Именно так пояснил Николай Викторович. Зато сам Скатулев с удовольствием провёл экскурсию по родным местам.
— Вот наша цивилизация — телефон на столб повесили. Повесить-то повесили, а кто им пользуется — шут его знает.
Николай Викторович с гордостью извлёк из кармана фуфайки небольшой мобильничек.
— Вот, у меня своя цивилизация — карманная! А если бы не было такого маленького телефона, то я бы с радостью и с большого звонил.
Владения у коренного пенновца, несомненно, обширные. Баня своя. Колодец с чистой водой — конструкция которого тоже своя, и сделан он своими руками.
Вот дома дачников. Вот сруб «ничейный» гниёт. То есть хозяева-то есть. Да только строить дом нужда отпала, а покупать недоделанный дом в такой глуши никто не спешит.
Магазина нет, и даже автолавки в такую глушь не заезжают — много ли прибыли с двух человек, да ещё пенсионеров. Продукты пенновцы покупают в соседней деревне.
— Вот я потому и бодрый такой для своего возраста. Пешочком пару километров несколько раз в неделю до местного магазина сам преодолеваю.
Раз в месяц в Пенно заглядывает почтальон. Он — связной с внешним миром, но отнюдь не главный. Самым долгожданным гостем в деревне является доктор. Именно он и новости старикам расскажет, и здоровье поправит. Тем более что главный житель деревни состоянием своим весьма и весьма обеспокоен, и даже ведёт дневник наблюдений за здоровьем.
Под зонтиком борщевика
Когда-то деревня Пенно славилась удивительно вкусной скороспелой картошкой. Почва здесь песчаная, а потому влага впитывается быстро. Поля подсыхали рано по весне, и посадки начинали тоже рано. Выкапывали урожай, соответственно, тоже быстрее всех. Тем и жили пенновцы.
Второй статьей доходов была клубника, которая в песчаной почве чувствует себя великолепно и вырастала до размеров, поражающих воображение.
Сегодня даже зимой при подъезде к деревне Пенно поражает обилие запущенных полей вокруг. Земля, некогда, вероятно, хорошо возделываемая, сегодня зарастает борщевиком. Городские жители, может, и не знают, что это за огромные зонтики, похожие на гигантские шапки укропа на тонких ножках. Деревенским же это растение знакомо хорошо. Оно — одно из самых ядовитых в нашей местности. Избавиться от борщевика практически невозможно. Шапки на ножках возвышаются на несколько метров от земли даже зимой. Так что если сегодня начать вновь возделывать пенновские угодья, землю придётся долго и упорно чистить.
Надежда, что поля возродятся вновь, хоть и слабая, но всё же есть. Как пояснили нам в местной сельской администрации, на деревню заглядываются питерские инвесторы. Они постепенно скупают поля в округе, обещая реанимировать земледелие.
— Может, я и дождусь новых пенновцев, которые дадут начало новому коренному населению деревни, — с надеждой вздыхает Николай Викторович
Людмила РЕБРОВА
Фото автора
