Путешествие корреспондента «НВ» по Индии, которую лучше не видеть
Мороз чередуется с гололёдом. С утра ещё темно. После работы уже темно. Автомобилисты не пропускают пешеходов на «зебре». Городские автобусы чадят выхлопным газом. Люди возмущаются, ругаются…
Эх, не были они в Индии! Не в той, туристической, по крупным городам и культурным объектам, когда жизнь наблюдаешь из кондиционированного автобуса, как через стекло аквариума, и не на пляже Гоа, а в индийской глубинке, где редко ступает нога европейца.
В начале этого года, пройдя отборочный конкурс, я отправился на орнитологическую конференцию в индийский штат Гуджарат. Так как перелёт оплачивали организаторы, то маршрут они выбрали максимально неудобный, с множеством пересадок, но экономичный.
Дорога — это жизнь?
Утомлённые сходим по трапу в ночном Ахмедабаде. Сюда слетелись орнитологи со всего мира: по два-три представителя от страны.
Нас встречали. На парковке стоял автобус. Помните фильм «Место встречи изменить нельзя»? «Фердинанд». Наш похож, но постарше. Явно довоенного выпуска английская машина. Внутри даже сохранились сиденья, для дополнительного комфорта укреплённые досками и ящиками.
После небольшого отдыха в грязном отельчике стали грузиться в «Фердинанд». Количество пассажиров ровно в два раза превышало число мест. Плюс около десятка сопровождающих худеньких черноволосых мужчин неопределённого возраста. Около часа они озабоченно бегали вокруг автобуса, не отрывая правую руку с мобильником от уха и эмоционально треща.
Прошло ещё около полутора часов, когда тронулись с места. Ехали недолго, около десяти минут. Остановились у мутной реки, на берегу которой возвышалась большая свалка, а рядом — грязненькое здание отеля, из которого стали выходить иностранные орнитологи с чемоданами на колёсах, рюкзаками, штативами, фотокамерами и объективами. Оказывается, их тоже хотели разместить в нашем автобусе.
Двое наших сопровождающих с трудом говорили на забавном английском. Они логично предположили, что нужен второй автобус, но его не будет. Не прошло и двух-трёх часов, как (вы не поверите) после усиленного трамбования все орнитологи спрессовались в салоне, вместе с багажом. Оставшиеся сантиметры были забиты досками и брусками, а на крохотной площадке у входа выросла гора ящиков. «Фердинанд» напрягся, закачался и, попыхивая выхлопной трубой, тронулся с места. Будда с нами!
Зима в Ахмедабаде
Путь предстоял неблизкий — почти 1 000 км, 12 часов пути. За каких-то полчаса доехали до перекрёстка. Ахмедабад — город большой, более пяти миллионов населения. На перекрёстках нет светофоров, регулировщиков и правил. Едут все одновременно друг на друга, громко сигналя. Можно так проехать? Казалось бы, нет. Но как-то потихоньку, сталкиваясь и сигналя, мы пробивались вперёд. Тем более что транспорт состоял в основном из «тук-туков» (трёхколёсных мотороллеров с кабинкой).
Через 20 минут такого проталкивания встали в мёртвой пробке. Температура в зимнем Ахмедабаде днём такая же, как у нас в июле. Мы начали задыхаться в пелене плотного едкого выхлопного газа. Неподалёку в пробке стоял шикарный ярко-красный «ягуар» (Индия — страна контрастов). Две дамы в золотистых сари не могли выбрать себе иной путь. Скорее бы на трассу — неразумно надеялись мы.
За городом на дороге стало просторнее. Меньше транспорта, повыше скорость, значительно выше опасность. Движение бывает правостороннее, левостороннее и произвольное. Именно такое, как в штате Гуджарат.
Наш вертлявый парнишка-водитель явно считал, что только трусы едут по указанной в правилах полосе. Он гнал по встречной, соответственно навстречу нам мчался грузовик, увешанный разноцветными кистями, бумажными цветами, бивнями слона из пластика, голливудскими красотками с журнальных страниц и фигуркой Ганеши над кабиной. Наш парень не малодушничал и дорогу не уступал, тем более что на приборной доске у нас тоже стояли фигурки Вишну и Лакшми. Автомобили сближались, громко сигналя. Мы прощались с жизнью. Но на последних метрах притормозили, как-то разъехались. И так все 12 часов, почти до пакистанской границы.
Озёра в пустыне
Международный орнитологический лагерь в открытой пустыне был устроен относительно комфортно. Большим кругом стояли матерчатые шатры с двумя койками в каждом. Большой конференц-зал тоже был в виде шатра. Весь наш городок походил на английский палаточный лагерь времён колонизации. Вода привозная.
Рано утром отправились на birdwatching (наблюдение птиц). Основная наша цель — большое озеро с пресной водой в центре пустыни. Туда на зимовку собираются тысячные стаи птиц, в том числе и из сибирских российских регионов.
В первую очередь мы хотели увидеть розовых фламинго и кудрявых пеликанов. На берегу озера есть вышки, с которых очень удобно наблюдать птиц в бинокль. Сотни уток, гусей, куликов, лысух, бакланов. Берега патрулируют болотные и полевые луни. Откуда-то из песчаной части пустыни слышны трубные крики журавлей. Через некоторое время стая с курлыканьем поднялась в небо, набирая высоту по спирали. Вечером успели побывать в районе чёрных гор и понаблюдать редких мелких птиц. Многих я видел впервые.
Второй день полностью был посвящён конференции. За нами зашли два новых друга — молодые буры из ЮАР, работающие в национальном парке Крюгер. Казалось бы, странное это дело — сидеть на научной конференции, находясь в экзотической труднодоступной пустыне. Но день не был потрачен зря. Очень интересные доклады и уникальные фотографии представили орнитологи из разных стран. Особенно содержательны были сообщения специалистов из Сингапура, Филиппин, Тайваня. Эти люди выделялись и самой дорогой экипировкой и техникой.
Несомненно, такое живое общение орнитологов из разных стран очень полезно, и мы были благодарны международной бёрдвотчерской организации за эту возможность, несмотря на все трудности и передряги.
Рамсарские озёра
Вернувшись в Ахмедабад, мы с новым другом, московским экологом Сергеем Григорьевым, решили остаться здесь на недельку, посмотреть древний город и посетить близлежащие национальные парки. Тем более что цены на всё, по российским меркам, низкие.
Выйдя утром в город, мы увидели, что он представляет собой сплошную помойку: кучи мусора на дорогах и тротуарах, нечистоты. Сидящие на тротуарах нищие. Чумазые дети в грязных рубашонках, часто без штанов. Весело смеясь, они играли с тощими бродячими собаками.
Довольно быстро мы наняли старенький «лэнд-ровер» за 200 рублей с человека в день. К счастью, путь наш пролегал по узким просёлочным дорогам, практически пустым. Лишь изредка встречалась телега, запряжённая волами, или ярко украшенный «тук-тук». А сколько новых видов птиц мы увидели! Постоянно хлопаем по плечу нашего благодушного водителя, чтобы тормозил, когда у дороги стояли самые большие индийские журавли — антигоны, на ветке сухого дерева сидел изящный пепельный коршун или на развалинах замка в контровом свете распускали хвосты дикие павлины.
Выясняя направление у местных жителей, мы добрались-таки до знаменитых на весь мир угодий — Рамсарских озёр. Вход платный. Мы заплатили за билеты, фотосъёмку и проезд на открытом электрокаре до озера. На наши деньги — 10 рублей.
Мелководное озеро поражает птичьим разнообразием: белые, рыжие и серые цапли, каравайки, утки и гуси в брачном оперении, крупные чайки чегравы, малые бакланы. На мелководье по брюхо в воде бродят большие буйволы. У них на спинах стоят в ожидании насекомых береговые майны. В отдалении в блестящем разноцветном сари, как будто на поверхности воды, стоит женщина. Когда подплыли к ней поближе, увидели, что стоит она в лодочке плоскодонке и пасёт большое стадо буйволов, у которых из воды торчат только рога и нос. Встречным курсом, блестя, как новогодние ёлки, проплывают ещё две дамы. Их лодочка доверху наполнена аккуратно высушенными буйволиными лепёшками — это топливо и ценный строительный материал.
На обратном пути с восторгом наблюдаем большого индийского зимородка, аистов-разинь, горных гусей.
Уже в лучах заходящего солнца на обратной дороге делаю интересные кадры деревенской жизни. После того как деревня заканчивается, вдоль канавы продолжается поселение из картонных коробок и фанеры. На верёвках развешаны лохмотья — одежда. Кто-то моется в канаве, там же набирают воду для питья. На костре готовят пищу. Моё внимание привлекла маленькая девочка лет пяти-шести. Привязав к длинной верёвке какую-то корягу, она крутит её над головой. В заходящих лучах охристого солнца поднимаются тучи пыли. На лице малышки — счастье и блаженство. Она живёт в картонной коробке на обочине канавы, но счастлив человечек.
(Окончание в номере от 20 декабря)
Фото автора
