Как жители Окуловки собирают деньги на лечение своему доктору
Призывами о срочной помощи детям и взрослым, нуждающимся в дорогостоящем лечении, переполнены социальные сети. СМИ, отзываясь на беду, делают новости.
Сообщения о том, что деньги требуются на зарубежные препараты или операции в клиниках Германии и Израиля, становятся вполне будничными.
Социологи и психологи гадают, почему просьбы подобного рода не трогают. Может, как сказал Достоевский, «человек есть существо, ко всему привыкающее»? Или своих проблем у людей столько, что чужие не воспринимаются? Или заключение это, что чужая боль не больна, ложное?
Развернувшуюся в Окуловке народную акцию (назвать ее по-другому язык не поворачивается) по сбору средств на лечение врачу анестезиологу-реаниматологу местной ЦРБ Сергею НИКОЛЬСКОМУ никакое сомнение остановить, похоже, не может. Известие, что ему необходима трансплантация костного мозга, объединило многих людей...
От банки к банку
Жителям Окуловки удалось почти невозможное — собрать за месяц один миллион рублей. Причем отнюдь не благодаря крупным пожертвованиям состоятельных меценатов или при содействии государственных инстанций.
В инициативной группе по спасению доктора Никольского — пять женщин. Кто-то постоянно шлёт обращения о помощи во властные структуры, начиная от родной администрации и заканчивая Государственной Думой, кто-то ведёт группу в «ВКонтакте», где уже более тысячи участников; кто-то занимается сбором денег на местах. Успокаиваться им ещё рано — нужно найти два миллиона рублей.
Одна из добровольцев — Екатерина ЛЕБЕДЕВА. Сейчас она в декретном отпуске, свободное от понятных забот время тратит на волонтёрство. Соглашается показать нам, с чего собственно зарождается денежный ручеек, направленный на лечение доктора.
Трёхлитровая стеклянная банка, закатанная металлической крышкой с прорезью посредине для банкнот и мелочи. Такие на самом видном месте установлены почти во всех магазинах Окуловки. Рядом с ёмкостью стопка листовок с изображением врача, информацией о нём и указанием реквизитов благотворительного фонда и карты Сбербанка врача. К нашему визиту банка была уже солидно наполнена до краёв. Под характерный для сетевых магазинов писк, обозначающий пробитый товар, я беседую с Екатериной.
— Как организовать свою работу: привлечь внимание населения, обезопасить себя от мошенников, нам подсказала одна из участниц группы. Ранее она уже занималась поиском средств ребёнку на лечение, — говорит она. — Седьмого января нам удалось провести благотворительный концерт в поддержку доктора Никольского. Тогда пришло очень много окуловцев, беда-то объединяет. Надеемся, нечто подобное состоится 23 февраля. К счастью, с равнодушием или с теми, кто спрашивает, зачем вам надо ему помогать, не сталкивалась.
Всего по городу размещено 18 банок-копилок. По словам Екатерины, когда только они появились, наполнять их удавалось за день, сейчас, после новогодних праздников, времени уходит немного больше. Обычно в ёмкостях скапливается от трёх до десяти тысяч рублей.
Екатерина предупреждает кассиров магазина, что банка завтра будет новая, и направляется с ней к офису банка, находящемуся на другой стороне улицы. Здесь уже наготове открывалка. Как только денежная масса высыпается на стойку, разделяющую клиента Екатерину и операциониста, приступают к подсчёту. До копеечки.
Монет на самом деле не так много, люди бросают купюры, в большинстве — сотки и пятисотовые. Попадались и пятитысячные. Сейчас удивление вызывают две монетки незалежной Украины достоинством 25 копеек. Екатерина решает пока не ломать голову, как перевести их в отечественную валюту, и снова бросает их на стеклянное дно. На счёт доктору в этот раз было переведено больше семи тысяч рублей.
Есть контакт!
В Окуловке, где всё по-типичному «просто и знакомо», давно знали, что худощавый доктор Никольский серьёзно болен. Однако до декабря посторонних он не оповещал, каким недугом страдает.
Хронический миелолейкоз был диагностирован в 1997 году. Обследование состоялось в одной из московских клиник, там же произошла аутотрансплантация. С тех пор Никольский вынужден регулярно проходить через химиотерапию в клинике Института гематологии и трансплантологии им. Горбачёвой в Санкт-Петербурге.
В конце прошлого года ему сообщили, что лекарственная терапия пользы больше не принесёт. Единственный выход — трансплантация костного мозга. Операцию следует провести как можно раньше. Подсчитали, что донорский материал и последующий реабилитационный период обойдутся не менее чем в три миллиона рублей. Авансом в поиск совместимого донора стали скромные сбережения семьи Никольских.
А сейчас — небольшое, но очень важное отступление. История окуловского доктора, возможно, никогда бы не получила общественный резонанс, она так бы и осталась внутрисемейным несчастьем, если бы не усилия и не настойчивость одного человека, а именно близкого друга Никольских — Елены ДУДАРС. Эта она весь город и область буквально поставила на уши. Вывела местных чиновников, и не только их, из эмоционального равновесия.
Елена Анатольевна еще в молодости переехала из Окуловки в Петербург. Но продолжает навещать отчий дом и оставаться в курсе последних событий города. Узнав о том, что врач в тупике, не ограничилась лишь словами сочувствия, а стала действовать. Из Питера она координирует работу инициативной группы в виртуальном и реальном пространстве. С ней я связалась по телефону.
— Мои обращения в Совет Федерации и Госдуму с просьбой оказать финансовую помощь нашему доктору результатов не принесли, — рассказала Елена Дударс. — Помогают обыкновенные граждане, среди которых немало пенсионеров. Люди передают деньги на лечение доктору через фельдшеров скорой помощи, когда те приезжают на вызов. Молчат окуловские предприниматели, зато недавно получили перечисления из Пестова и Новгорода. Помогают региональные отделения общества православных врачей. Направила письмо к руководству РЖД, поскольку Никольский занимался спасением пассажиров во время крушения «Невского экспресса», так меня занесли в чёрный список, мол, я занимаюсь рекламой. Ничего! По копеечке, по копеечке, так и наберём. На полпути не остановимся.
Неврачебная тайна
…В то время как в копилках потихонечку растёт содержимое, а в группе «ВКонтакте» передают, кто и сколько перечислил, Сергей Вадимович, являясь инвалидом по онкологическому заболеванию, продолжает работать. Его обязанность как реаниматолога — спасать пациентов. Таков парадокс.
В районной больнице, где трудится он больше четверти века, ко мне с фотокорреспондентом проявили настороженность, поинтересовались, согласовано ли наше посещение с департаментом здравоохранения. Признаюсь, вопрос несколько обескуражил. Пришлось объяснять, что передо мной не стоит задача писать критические заметки о ЦРБ, а вот пообщаться с доктором и его коллегами для полноты картины смысл я всё-таки нахожу.
Нас принимают в отделении анестезиологии-реаниматологии. Его заведующий Андрей АВАНОСОВ и заведующий отделением хирургии Юрий Коровин вроде бы не против разговора.
— Наша служба — на острие всей медицины. Если кардиолог, невропатолог, хирург сомневаются, то для уточнения диагноза и назначения лекарственной терапии за советом обращаются к реаниматологу. Он как ангел-хранитель для всех. А Сергея Вадимовича отличает не только высокий профессионализм, но и отзывчивость к людям, — говорит Аваносов.
По признанию заведующего, его отделение укомплектовано медиками менее чем наполовину. Не хотят молодые врачи становиться реаниматологами: ответственность огромная, а зарплата — как у всех. А ведь без этой специальности не запустишь ни хирургию, ни гинекологию, ни родильное отделение. Вот и получается, что если не будет реаниматологических кадров, в общем-то, и новенький, открытый два года назад хирургический корпус Окуловской ЦРБ окажется не у дел.
Вопрос «Есть ли надежда, что материально поддержать доктора смогут государственные ведомства, тот же Минздрав?» мои собеседники оставили без ответа.
И снова про банк
Доктор Никольский не спешил со мной увидеться. Впрочем, меня предупреждали, что человек он скромный и ему неловко от пристального внимания к его персоне. В конце концов, доктор соглашается на беседу.
Единственная просьба — не фотографировать его:
— С мыслью о болезни я живу 16 лет. Уже привык. Работа отвлекает. Бывает, принимаешь по два-три человека, а случается и по 10—15. Но работаешь ведь не с количеством больных, порой на одного пациента уходит много времени. У больного с аппендицитом может произойти и инсульт, и инфаркт. Думаю вернуться обратно в отделение после операции и реабилитации.
— Предполагали, что окуловцы так активно откликнутся на призыв о сборе средств вам на лечение?
— Реакция непредсказуемая. Люди с диагнозом продают квартиры, и я был готов. Но, слава Богу, деньги поступают. Иностранный банк доноров уже шерстит кандидатуры. Как только будет найден подходящий, всё закрутится.
— А почему избегаете общения с журналистами?
— Вы же смотрите телевизор, читаете газеты, там сообщений о детях с такими же, как у меня, проблемами выше крыше. Им-то и надо помогать через прессу и телевидение. А мы уж как-нибудь на местном уровне разберёмся сами, — голос врача становится ощутимо твёрже.
Разговор с Никольским короткий. Внутренне облегчение, возникшее от его завершения, получаю скорее я, чем он.
…В холле больницы в глаза бросается копилка. Фотокор выбирает место, как получше её запечатлеть. Заметив камеру, проходящий мимо мужчина вдруг снимает шапку и протягивает её, словно прося денег: «Вот так сегодня поступают с врачом». Кто-то мне говорит: «Это доктор, друг Никольского». 
Комментарий специалиста
Сергей КОЛЕСНИКОВ, первый заместитель руководителя департамента здравоохранения:
— По ситуации доктора Никольского департамент связывался и с Министерством здравоохранения, и с клиникой в Санкт-Петербурге. С точки зрения законодательства мы не имеем права оплачивать из бюджета донорский материал, поступающий из-за рубежа. А оплата за лечение врача не бралась и браться не будет. Оно осуществляется за счёт квоты на высокотехнологичную медицинскую помощь. Представители медицинского сообщества, как и другие новгородцы, вносят свой вклад в необходимую сумму.
Николай БАРАНОВСКИЙ (фото)
