Московский пенсионер написал книгу о солецкой деревне
Приусадебные сотки в Велебицах дедушки Михалыча, как любит сам себя называть Александр Михайлович ГУБИН, заканчиваются видом на Шелонь.
Пасторальная картина захватывает дух. Лепота! Но помимо умиротворения, которое хочется заполучить любому городскому жителю, это место привлекает своей исторической ценностью.
Вправо от утёса с вековыми соснами, где берега реки перестают быть крутыми, развернулось одно из самых великих сражений средневековой Руси, положившее начало объединению государства Российского и определившее конец самостоятельности Новгорода Великого. Есть версия, что само название деревни Велебицы происходит от слов «веле бица», то есть великая битва — та, что состоялась между войском Ивана III и новгородским ополчением 14 (27) июля 1471 года.
Ключи от храма
Александру Михайловичу — восьмой десяток. Он — бывший военный и давно в отставке. Но натренированная годами выправка не даёт согнуться в спине. Карьеру начинал лейтенантом в Краснознамённом тяжелом авиационном бомбардировочном полку, базировавшемся в Сольцах. Здесь нашёл себе будущую супругу. Потом была военная академия в Москве, служба в Сибири. Но покинуть насовсем солецкую землю не получалось – в Велебицах оставался родительский дом жены. Отпуск с семьёй проводил исключительно на Шелони. И уже на пенсии несмотря на московскую прописку перебрался сюда на постоянное место жительства.
Привязался не только к этим живописным местам, но и к местному храму — церкви во имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Ёе название, кстати, сохранилось от более древней, что была построена по указу Ивана Грозного в честь победы Москвы над Новгородом. Губин был благословлен на помощь в проведении служб. Ему даже доверили ключи от храма. Сейчас он по большей части стоит закрытым, поскольку своего батюшки у него нет.
— Воцерковились, хотя в прошлом — коммунист? — намеренно провоцирую.
Но мой собеседник ничуть не смущён:
— Да ещё какой! Всегда был каким-то секретарём. Но когда сюда приезжал, всегда шёл в храм. Конечно, стеснялся, стоял недалеко от двери, у стеночки. Даже стыдно было перекреститься. Но вот что любопытно: то же самое явление я переживал в 17 лет, когда учился в военном училище. Переодели в форму, а честь отдавать — стыдно. Как это? Я же простой пацан. Но офицеры быстро пропесочили и всему научили.
— А не возникало мысли переквалифицироваться в священники? — спрашиваю, поскольку чувствую, что вопросы веры и православия для дедушки Михалыча отнюдь не праздные.
— Нет, — ответил он серьёзно. И поспешил пояснить: — Хотя подобное предложение однажды мне от нашего солецкого священника поступило. Однако дело это сложное. Люди заблуждаются, что священники в масле купаются. Нет у них ни сна, ни отдыха. А кроме того, если бы Господь судил мне быть им, я бы об этом знал. И тогда на все труды пошёл.
Одна из забот Александра Михайловича — встречать паломников. Они регулярно приезжают сюда. Пенсионер проводит для гостей экскурсию, рассказывает об истории храма и деревни. И всегда ему задают вопрос: а есть ли книга о Велебицах, которую можно было бы сохранить в память о поездке. Увы, нет.
В общем-то, по этой причине и решил Александр Михайлович взяться за перо и написать если уж не книгу, то хотя бы брошюру о своей деревне. Признался, что наполеоновских планов на этот счёт не строил, но посчитал, что публикация будет пользоваться спросом у людей.
Тем более что история деревни достойна отдельного издания. В Велебицах любил останавливаться на охоту Михаил Пришвин, бывали здесь писатели Вячеслав Шишков, Иван Соколов-Микитов. А знаменитый живописец Кузьма Петров-Водкин создал здесь свою картину «Девушка у окна». Впрочем, об этом пенсионер в своей рукописи упоминает вскользь. Центральными темами для своего исследования он выбрал совсем другие.
С песнопением по жизни
Велебицы каким-то судьбоносным образом в начале прошлого века стали местом, где состоялись эксперименты по созданию, если хотите, нового общественного порядка. Один был оценён как вполне удачный, а вот второй оказался неоднозначным.
Надо сказать, что нынешняя неоштукатуренная церковь из красного кирпича в Велебицах была построена в 1906 году на земле и на средства князя Василия Ивановича Шемякина. Десять лет он был главным наблюдателем церковно-приходских школ Российской империи. Работал над тем, чтобы в школьные программы были введены такие предметы, как природоведение, история, география, занятия по сельскому хозяйству и даже пчеловодству. Вся его деятельность была направлена на быстрейшее развитие школьной сети, опирающейся на церковь. Реализовать свою идею он смог именно в Велебицах, «в которых без шума и крикливой рекламы создаётся великое просветительское дело России». Слова из статьи 1913 года, которые мне привёл Губин.
Александру Михайловичу удалось выяснить, что Шемякин организовал здесь ещё и певческие курсы. Князь был убеждён: церковное пение способно оказывать благотворное влияние на воспитание учащихся. Сегодня это, возможно, покажется парадоксальным, но в царской России педагогика по-шемякински прессой была оценена положительно.
Курсы в Велебицах были примечательны тем, что в них ученики держали экзамен и на звание учителя сельской школы. А принимали на курсы деревенских. Правда, только тех, кто был не лишён хороших музыкальных способностей. Ученики осваивали садоводство, огородничество, столярное и кузнечное ремёсла. Были предусмотрены певческие предметы: история церковного пения, сольфеджио, осмогласное пение (система пения 8-ми голосами), скрипка и т.д. И, как тогда отмечали, в результате «вырабатывался тип учителей общительных, обходительных, здоровых и жизнерадостных, разносторонне развитых и практических, не боящихся никакого труда».
Скорее всего, курсы просуществовали недолго. В марте 1916 года Шемякин умер, а уж потом грянули атеистические времена, когда церковные песнопения были заменены революционными.
Российский Дон Кихот
Пожалуй, о священнике Николае Михайловиче Опоцком, ставшем впоследствии епископом Макарием, сегодня знает лишь узкий круг исследователей. В 1908 году его назначили настоятелем храма во имя Иоанна Богослова. В том же году он основал в Велебицах Преображенское православное трудовое братство. Входили в него семьями. Утро начиналось с общей молитвы, каждый член братства был обязан трудиться и весь заработок вносить в общую кассу, блюсти трезвость, посещать храм, оказывать материальную помощь пострадавшим.
Пришвин, хорошо знавший отца Николая, назвал его «российским Дон Кихотом». Благодаря записям в дневнике писателя можно восстановить, какой уклад был в общине, и понять, почему спустя два года после основания она была разрушена. Братство богатело, началась в нём зависть. И когда Опоцкий уехал по делам в Санкт-Петербург, братчики взяли топоры и пошли друг на друга. Узнав про скверное событие, архиепископ Новгородский Гурий своим указом закрыл общину.
— Это была утопия, — говорит Александр Михайлович. — Между мужем и женой в общине была только духовная связь, ничего плотского. Это в монастыре можно закручивать гайки, а мирянам такого не выдержать. По этому случаю паломникам я рассказываю про десять христианских заповедей. Ничего сверхъестественного в них не содержится, но попробуй выполни. А? Отец Николай проповедовал, что люди любовью должны приблизиться ко Христу, подражать ему. Однако кто на это способен?
Разговор шел — текла Шелонь. С дедушкой Михалычем я ещё долго беседовала о духовных исканиях епископа, о братском строительстве, о том, что является идеалом христианской любви и жертвенности.
* * *
Материалом Губина заинтересовался Солецкий краеведческий музей. Там пообещали помочь в его напечатании. Глядишь, так Велебицы включат в какой-нибудь уже светский туристический маршрут, поскольку посмотреть здесь есть на что. Да и дорога к деревне для экскурсионных автобусов вполне сносная.
А что касается дальнейших планов Александра Михайловича, то свою исследовательскую работу он оставлять не собирается. Следующую рукопись намерен посвятить велебицким священникам.
Солецкий район
Фото автора
и Максима ОЗЕРЦОВА
