Статьёй под таким названием откликнулась на выступление Владимира ПУТИНА в ООН американская газета Foreign Policy*
Когда президент Ирана Хасан Рухани встречался в прошлую пятницу с журналистами в Нью-Йорке, он подчеркнуто заметил, что Иран и Россия не объединяют усилия в составе «коалиции» в Сирии. Они делятся разведывательными сведениями. Они обсуждают стратегию. Они постоянно поддерживают связь. Но коалиция? Нет.
Рассказывая о некоалиционной коалиции, Рухани без колебаний подчеркнул, что взгляды Тегерана на ситуацию в Сирии очень близки взглядам русских. Он назвал их «зеркальными». Затем, вспоминая о своей беседе с Владимиром Путиным накануне создания российской военной группировки в Сирии, он рассказал о выраженном российским президентом желании вмешаться в ситуацию в этой стране, дабы начать «более эффективную» кампанию против «Исламского государства».
Более эффективную, чем у кого, спросите вы. Смысл понятен. Путин, который считает крах в Сирии местной проблемой режима в Дамаске, играющего роль бастиона в борьбе с распространением экстремизма и с его проникновением в российское подбрюшье, не очень-то высоко оценивает действия США против ИГИЛ. На самом деле, выступая 28 сентября в ООН, Путин дал понять, что США ничего не делают для борьбы с ИГИЛ, заявив: «Надо наконец признать, что кроме правительственных войск президента Асада, а также курдского ополчения в Сирии с Исламским государством и другими террористическими организациями реально никто не борется».
На самом деле, как сообщают различные СМИ, включая Washington Post, Обама до сих пор пытается понять, какой должна быть его следующая полумера в Сирии. Может, ему надо набрать больше твитов из Совета национальной безопасности? А может, выступить с очередной речью о том, насколько плохи у нас варианты действий в этой стране? Естественно, в своем выступлении в ООН он не дал никаких ясных ответов — ни о чем. (Если вы его пропустили, вот краткое изложение: «Доброе утро. Кексы. Единороги. Радуга. Путин злой. Большое спасибо»).
Несмотря на то что наши действия против ИГИЛ явно не дают результата (в том числе из-за сфабрикованных разведсведений) и что эта экстремистская группировка наращивает силы, вполне может быть, что все это — часть грандиозного плана американского президента. Он хотел уйти из этого региона. Он не хотел вводить туда американские войска. Он хотел, чтобы какая-то страна или группа стран приняла эстафетную палочку. И именно этим теперь занимается.
Путин неоднократно демонстрировал, что он без колебаний направит туда войска. Да и Иран не колеблется, расширяя влияние в регионе посредством своей армии, военных советников и боевиков, находящихся на его обеспечении. Как сказал один высокопоставленный израильский представитель, правительство Биби Нетаньяху считает, что Иран в последние дни перебросил в Сирию около 1500 военнослужащих. Правительства в Дамаске и Багдаде давно уже стали заложниками благорасположения не таких уж и незнакомцев из Тегерана и Москвы. Все эти игроки считают усиление ИГИЛ и гражданские войны в Сирии и Ираке прямой и серьезной угрозой своим ключевым интересам.
По этим причинам, а отнюдь не из-за уведомлений Путина президент США со своими советниками должен был знать, что лучше всего его желаниям отвечает эта готовая сражаться с ИГИЛ некоалиционная коалиция. План Обамы становится понятен. Мы уйдем из Сирии и Ирака, оставив их русским и иранцам. У США нет политической воли для наращивания своего участия. Ну что здесь может пойти не так? Каковы могут быть долговременные последствия, если мы позволим русским и иранцам продолжать свою понятную и пока успешную стратегию по расширению влияния в собственном общем географическом окружении?
Эта стратегия заключается в содействии расколу у соседей, чтобы затем прийти и усилить свое влияние на них, одновременно ослабив их оппонентов. Благодаря такому подходу Россия получила часть территорий Грузии и Украины. Этим объясняется ее демонстрация силы в Белоруссии и Прибалтике. Используя такую тактику, Иран усиливает свое влияние от Ливана до Йемена (не говоря уже о Сирии и Ираке).
Если в годы Второй мировой войны наши умонастроения сводились к «победе любой ценой», то в годы правления Обамы американским девизом стал «уход любой ценой». В то время как самозванные «реалисты» приветствуют сдержанность и непревзойденное мастерство президента Иа-Иа в подчеркивании недостатков американских действий, а защитники президента выдвигают, несомненно, обоснованный аргумент, что катастрофическое вторжение в Ирак довело нас до того положения, в котором мы оказались, они упускают из виду один исключительно важный факт. Что сделано, то сделано. Мы там, где мы есть. Давайте признаем, что Ирак был катастрофой. Давайте согласимся с тем, что арабская весна стала раной, которую сами себе нанесли режимы, пренебрегшие обязательствами перед своими народами и современностью.
Давайте скажем, что никаких хороших вариантов у нас в Сирии не было...
________________
* Публикуется в сокращении
Фото с сайта reuters
