Среди обитателей Новгородского центра социальной адаптации — всё больше людей трудоспособного возраста
Во дворе два мужика с испитыми лицами привязывали ванну, выброшенную кем-то из жильцов, к санкам.
— Зачем она вам? — поинтересовалась я.
— Чугунная. Сдадим, денег получим. Устроим праздник души.
— А живете-то где?
— Ты для чего интересуешься? — насторожились мужики. Но услышав, что просто любопытствую, признались, что в одном из подвалов.
— Так ведь холодно, наверное, там?
— Не, от труб тепло, свет есть, места много.
Молодой контингент
По признанию Евгения АНДРЕЕВА, директора Новгородского центра социальной адаптации (ЦСА), о единственном в области учреждении для бродяжек потенциальная клиентура осведомлена хорошо:
— Не знаю, как в среде бомжей распространяется информация. Но точно могу сказать, что сведениями, где и чем им могут помочь в трудную минуту, они обладают. Нас безошибочно находят не только бомжи Великого Новгорода, но и из районов. И по другим регионам молва идет. Как-то из Москвы к нам привезли мужика, который в прошлом был прописан на Новгородчине, так вот он при оформлении сразу заявил: знает, что условия в нашем учреждении нормальные и что порядок строгий.
Согласно статистике, ежегодно из числа лиц без определенного места жительства в ЦСА обращаются порядка 200 человек. Зимой — больше, летом — меньше, но общее количество постояльцев не сокращается. В женском отделении — посвободней. Это объяснимо: дамы психологически лучше держат удары судьбы, не так подвержены депрессиям, ответственности за детей у них больше, чем у супругов, за работу держатся, спиваются дольше.
— Седьмой год я в центре. Меняется континент, — продолжает разговор Евгений Андреев. — Бомжи молодеют. Раньше много было людей, которые из-за мошенников оставались без жилья, сейчас таких — единицы. Немного погорельцев и сирот, которые живут в центре и ждут, когда получат от государства жилье. В основном же сегодня обращаются за помощью мужчины трудоспособного возраста, давно все пропившие, либо бывшие зэки. И еще к нам идут, когда понимают, что здоровья нет совсем и что на улице могут просто умереть. Но при этом вернуться в общество хотят единицы. Подавляющее большинство приходят отоспаться, помыться, поесть (в центре раз в день кормят бесплатно. — Прим. авт.), восстановить документы, поправить самочувствие. А потом несмотря на все наши уговоры, предложения лечения от алкоголизма, трудоустройства, проживания за небольшие деньги в социальной гостинице, что действует при ЦСА, снова уходят бродяжничать.
Метод кнута и пряника
На поступивших в центр с их согласия составляется психологический портрет, который должен служить навигатором по реабилитации человека. Однако, по словам социального работника Оксаны ОРЛОВОЙ, порой невозможно проработать варианты возврата постояльца к нормальной жизни: так далеко зашел процесс разрушения личности.
— Нередко люди за годы бомжевания теряют элементарные образовательные навыки — разучиваются читать и писать, — приводит примеры Оксана Владимировна. — Большинство учились лишь в школе. Но есть примеры, когда на дно скатываются педагоги, музыканты с консерваторским образованием. К сожалению, есть уже семейные династии бомжей. Возможно ли хоть кого-то вернуть в общество? Практика показывает, что когда контролируешь, даешь четкие указания, некоторые задумываются о своей дальнейшей судьбе, трудоустраиваются, находят жилье. Но им и на воле нужна какое-то время «жесткая рука», поскольку своей силы характера не хватает. В год примерно человек 20 удается вернуть из небытия благодаря усилиям нашим и партнеров (РПЦ, общественные организации по избавлению от вредных привычек, наркодиспансер «Катарсис», Новгородский музей-заповедник, киноцентр «Россия», службы занятости. — Прим. авт.).
По мнению специалистов центра, сейчас условия нахождения в ЦСА довольно вольготные для бомжей. Они, при наличии мест, могут жить довольно долго, отказываясь от трудоустройства или перевода в интернаты, если есть инвалидность.
— Но в этом году правила ужесточатся. Теперь за бюджетный счет постояльцы смогут занимать койку только до момента восстановления им документов, на что уходит примерно два-три месяца, — объясняет директор Новгородского ЦСА. — И те, у кого серьезные проблемы со здоровьем и кому мы помогаем получить инвалидность, в случае отказа от переезда в интернат обязаны будут покинуть ЦСА. Или перебраться в социальную гостиницу и платить за свое проживание — 130 рублей в сутки.
Между сотрудниками центра возник спор по поводу мер, которые на государственном уровне должны предприниматься по ликвидации такого социального явления, как бомжевание. Специалисты добрым словом вспомнили советские лечебно-исправительные профилактории (ЛТП), которые, может, навсегда и не отворачивали выпивох от алкоголя, но зато на несколько лет убирали таких людей с городских улиц, заставляя трудиться. И еще высказались за возврат в УК статьи против тунеядства.
— Однако чтобы предметно говорить о способах борьбы с бичами, бомжами, просто бездельниками, живущими за чужой счет, нужно знать, сколько в России бродяжек. А такой статистики нет ни по регионам, ни в целом по стране, — рассуждает Андреев. — Пару лет назад полиция в Великом Новгороде провела операцию по выявлению бомжей. Несколько сотен подвальных жителей нашли. А сколько не попали в поле зрения? В микрорайоне, где проживаю, такие дети подземелья тоже имеются. Зрительная память у меня хорошая — так вот ни один из них в наш центр за шесть лет не обращался. И получается, что только в областном центре — несколько тысяч людей, живущих на улице. А помножьте на районы!
Работники центра убеждены, что бомжи — это целый слой населения со своим менталитетом, правилами поведения и даже традициями. Но некоторых их них вполне можно повернуть лицом к обществу. По крайней мере, на это надеются в Новгородском ЦСА.
Не тот кураж
Специалисты учреждения предупредили: историям постояльцев о своей непростой судьбе не стоит особо верить. Соврут — недорого возьмут.
Примечательно: на контакт обитатели ЦСА идут охотно, рассказывают подробно, не стесняясь своего образа жизни и поведения.
Василий А. за всю свою жизнь (ему сейчас 51 год) и двух месяцев не отработал.
— Родом я из Демянского района. Но почти все время — по зонам. И за хищение, и за незаконное хранение оружия сидел, — говорит собеседник. — В январе 15-го освободился. Естественно, решил отметить это дело. В общем, загулял на восемь месяцев. Как-то по осени вышел утром в магазин за бутылкой, чтоб опохмелиться. И прямо на улице случился инсульт — вся правая половина отнялась. Прохожие вызвали скорую. А уже из больницы, когда стал сам передвигаться, меня сюда отправили, ведь жилья своего у меня нет. В центре подлечили немножко, документы выправили, пенсию по инвалидности помогли оформить. Предлагают в дом ветеранов, но я не хочу.
— Так что, из центра выйдете и снова в запой?
— Нет. Ну какой сейчас кураж напиваться — все болит, рука так и не двигается. Да и потом, уж больно дорогой алкоголь стал.
— Куда же подадитесь, если в интернат не поедете?
— К сестре в деревню под Демянск. Она пенсию получает, я — тоже. Вот и будем на пару дни коротать.
— А сестра-то в курсе, что вы к ней собираетесь?
— Нет. Сюрприз будет...
Фото Владимира МАЛЫГИНА
