Откуда и как появился День независимости России
12 июня 1990 года Первым Съездом народных депутатов РСФСР была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР. Декларация была подписана в условиях, когда бывшие республики Советского Союза одна за другой становились независимыми, поэтому и в России день принятия Декларации о государственном суверенитете стали называть Днём независимости.
Указом Президента России Бориса Ельцина от 2 июня 1994 года день принятия Декларации о государственном суверенитете РФ — 12 июня — был объявлен государственным праздником России. С 16 июня 1998 года он стал называться День России, но официально новое название праздник получил лишь 1 февраля 2002 года, когда в силу вступили положения нового Трудового кодекса. День России — один из самых «молодых» российских праздников — является символом национального единения и общей ответственности за настоящее и будущее нашей Родины.
Отметим, что помимо провозглашения государственного суверенитета, Декларация содержала несколько важнейших положений: впервые в России она провозгласила равноправие политических партий и общественных организаций, устанавливала принцип разделения властей и верховенство Конституции и законов РСФСР над законами СССР, объявляла, что становится «основой для разработки новой Конституции РСФСР» и т.д.
Вообще, это был правовой акт, означавший начало ликвидации СССР. В октябре 1990 года был принят Закон РСФСР о действии актов Союза ССР на территории РСФСР, установивший наказание для граждан и должностных лиц, исполняющих союзные законы, не ратифицированные Верховным Советом РСФСР. Затем — Закон об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР, который перевел предприятия союзного подчинения под юрисдикцию России. Закон о бюджете 1991 года ввел систему налогообложения, которая лишала союзный центр финансовых источников на территории России.
То есть понятно, что Декларация явилась не формальным актом. Установление принципа государственного суверенитета потребовало обращения к работам отечественных государствоведов. В частности, эксперты и ученые считают, что в основу Декларации положены принципы создания «гарантийного государства», каким его представлял русский правовед и государствовед, профессор Русского научного института в Берлине и профессор Сорбонны Николай Алексеев (1879—1964), который эмигрировал на Запад еще в 1917 году.
В своих научных трудах Алексеев стремился исходить из реального состояния России после большевистской революции. Освобождение России от коммунизма, считал он, будет не полным отрицанием Советского государства, а дальнейшим развитием содержащихся в нём положительных элементов. «Возобладавшие в 1917 году идеи демократии, диктатуры и социальной справедливости должны остаться и стать основами будущего периода русской истории, — писал он в книге «Русский народ и государство». — Но они должны быть исправлены и преображены. Должны быть освобождены от материализма и преображены в смысле религиозном... Будущее принадлежит православному правовому государству, которое сумеет сочетать твёрдую власть (начало диктатуры) с народоправством (начало вольницы) и со служением социальной правде».
Партийный тип советской власти, по мнению Алексеева, ставил советский строй перед выбором пути: «или к превращению советского режима в многопартийный, или к конституционной легализации партии как официального органа... Вступление на первый означает превращение России в подобие Европы второго сорта, вступление же на второй является попыткой построения государства нового типа». СССР выбрал второй путь, а когда Михаил Горбачев попытался свернуть на первый, начался развал государства. В государственно-правовой доктрине Алексеев пытался синтезировать политические традиции России, начиная со времён Московской Руси и заканчивая Россией советской.
В том, что касается «гарантийного государства», каким видел его Алексеев... Он писал в работе «Теория государства: Теоретическое государствоведение...» (1931):
«1. Государство ставит своею целью освободить людей от жестокостей личной борьбы за существование путём создания максимально развитой материально-технической базы жизни, организации интенсивного производства необходимых благ..., создания среднего уровня зажиточной жизни и окончательной ликвидации нищеты и бедности (принцип материальной интенсификации жизни).
2. ...Государство... организует соразмерное количество труда прибавочного, весь общественный доход с которого государство обязуется употреблять на культурное строительство, на удовлетворение и развитие духовных потребностей граждан (принцип подчинённой экономики).
3. ...Государство создаёт максимальное количество культурных и духовных благ, предпочтение и выбор которых предоставляется свободе всех и каждого (принцип положительной свободы).
4. ... Государство стремится к созданию высшей культуры, которая воплощала бы в себе идею общечеловеческого достоинства и в то же время максимально служила бы проявлению национальных, племенных и местных особенностей населения евразийского культурного мира (принцип организации культуры как сверхнационального целого на многонациональной основе).
5. ...Государство стремится к вовлечению в экономическое, политическое, социальное и культурное строительство возможно большего количества граждан (принцип демотизма)».
Фактически эти положения составили 1-й раздел «брежневской» Конституции СССР (1977). Увы, только декларативно. «Демотизм» («соучастие народа в своей собственной судьбе») — это фактически нынешнее местное самоуправление, которое — по Алексееву — заключалось в создании системы земских советов, уездных и национальных (в случае малых народов) представительств. А поскольку про МСУ при Брежневе знать не знали, а гарантийное государство — это «государство, обеспечивающее осуществление постоянных целей и задач, государство с положительной миссией», стремящееся получить всеобщее признание со стороны граждан, расхождение теории и практики было очевидным.
Русский философ и политолог Александр Панарин (1940—2003, сторонник теории Алексеева) отмечал в работе «Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века» (1998): «Перед лицом западного вызова России необходима идея евразийского федерализма: не государств — государство должно быть единым, — а гражданских обществ — регионов, сочетающих демократические принципы автономии и самодеятельности с цивилизационным принципом единого пространства (конституционно-правового, экономического, информационно-образовательного, научно-технического и тому подобное)».
Разумеется, наивно надеяться полномасштабно показать в газетной заметке истоки и базис создания Декларации о государственном суверенитете России и затем — Конституции РФ. Об этом пишут статьи и книги, ученые защищают диссертации и получают научные звания. Но по крайней мере эти заметки дают понимание, что Декларация — это не результат чиновничьего творчества, но документ большой исторической и научной силы.
Фото из архива "НВ"
