Как в современной больнице можно потерять человека
13 марта Анна РУЖЕНЦЕВА похоронила отца. На душе у молодой женщины было очень тяжело, потому что не смогла проститься с умирающим папой. Отец скончался в больнице, в которую его привезли как неизвестного двумя неделями ранее.
Дочь всё это время искала без вести пропавшего. Нашла в морге. А вскоре выяснилось, что вести были...
Жди меня
История эта сколь банальна, столь и уникальна. Итак...
Дочь после окончания вуза уехала из Новгорода в Москву. Там и жила многие годы, работала.
Папа остался в Новгороде, жил один. Как говорит Анна, на дню они по несколько раз созванивались. В начале февраля ему исполнилось 68 лет.
— А в последние дни февраля вдруг перестал брать трубку, — объясняет дочь. — Конечно, я стала нервничать, 1 марта приехала в Новгород, а папы нет дома. Успокаивала себя, может, у него появилась дама сердца. Всякое ведь бывает. Но на другой день с заявлением о розыске отца пошла в полицию.
Параллельно обзванивала справочные всех городских больниц с одним чётко сформулированным вопросом: не доставляли ли в стационар гражданина Руженцева или неизвестных пациентов? Отовсюду получала твёрдое «нет».
Наконец, 10 марта утром из полиции сообщили: мужчина с приметами, похожими на те, что описаны в заявлении Руженцевой, находится в морге бюро судебно-медицинской экспертизы. Приезжайте на опознание.
Анна не скрывает: отец мог себе позволить, так сказать, лишнее. В новогодние праздники, когда ударили морозы, обморозил руки. В отделении хирургии клиники № 1 ЦГКБ (бывшая азотовская больница) ему ампутировали фалангу пальца, руки полностью так и не зажили. По ним и идентифицировали личность неизвестного.
Впрочем, на этом потрясения для женщины не закончились. В бюро она с удивлением узнала, что тело отца доставили из первой клиники, где он и умер. Но как же так? Она же звонила и туда.
Обширный инсульт
Анатолию Сергеевичу резко стало плохо на улице в тот самый день, когда дочь впервые не смогла до него дозвониться. Документов при нём не было, потерял сознание, не дойдя всего несколько метров до своего подъезда. «Скорая» мужчину привезла в реанимацию клиники № 1. Там диагностировали обширный инсульт, после чего перевели в палату интенсивной терапии неврологического отделения.
На какое-то время он пришёл в себя и назвал свою фамилию. Анна потом выяснила, что медсестра отделения добросовестно проверила больного по базе данных пациентов больницы. База выдала тут же информацию: мужчина в январе получал лечение в хирургии, высветился и его домашний адрес. Медсестра дозвонилась до дежурной части первого отделения полиции на Пестовской, поскольку именно к нему был прикреплён дом, где жил пенсионер.
— Участковый выходил на адрес, но дверь квартиры ему, что естественно, никто не открыл. Потому что хозяин находился в больнице, — грустно улыбнулась Анна. — Наверное, логичнее было, если бы сотрудник полиции появился в стационаре, осмотрел вещи отца, среди которых находился мобильный телефон. Правда, к этому времени он уже полностью разрядился. Но решить эту проблему не составило бы большого труда...
Ищу человека!
Анна не собирается обвинять медиков. Она уверена, что всё возможное с медицинской точки зрения было сделано. А с административной? Почему сведения о нём так и не поступили в справочную? Тем более что действует электронная база данных пациентов. Как вообще налажена система оповещения родственников о пациентах, доставленных в бессознательном состоянии и без документов? Наверное, ответы на эти вопросы интересно узнать не только семье Руженцевых.
Была женщина и в кабинете руководителя клиники. Но побеседовать ей удалось пока только с его секретаршей. По словам Анны, дама вспомнила, как её спрашивала какая-то женщина по телефону о каком-то Руженцеве. Ах святая простота! Не смутило, что та самая женщина перед ней и стояла.
— А что вы теперь хотите?
— Мне нужно было узнать, приходил ли запрос в больницу из полиции, — пояснила Анна.
Секретарь пролистала небольшую стопку бумаг и достала письмо с Пестовской со словами: «Так вот же оно!». Пришло в клинику в день похорон Руженцева, то есть 13 марта. Зарегистрирован документ был 3 марта, но согласно штампу на конверте его отправили в клинику почтой только 10-го.
В списках не значится
На руках у Анны Руженцевой документов, с помощью которых она могла бы доказать, что из-за действий администрации больницы и полиции терялось драгоценное время, пока немного. Но среди них есть один примечательный — справка капитана полиции Н.Г. Ишковой о том, что полицейскими по заявлению женщины всё-таки были (дословно) «осуществлены телефонные звонки в больницы В. Новгорода, в справочных службах ответили, что Руженцев А.С. за медицинской помощью не обращался/не доставлялся, неизвестных больных нет».
— Мне не по себе от мысли, что когда папа пришёл в сознание, не увидел рядом с собой меня. А вдруг подумал, что я его бросила, разочаровался во мне и умер именно по этой причине? — призналась Анна. — Если бы я его нашла вовремя, я раздобыла бы лекарства, которых не было в больнице. Да хотя бы просто подержала руку родного человека перед смертью.
* * *
Человек — не иголка, да и Новгород — не мегаполис. Но в полиции (одном здании, и не таком уж большом) отдел розыска людей оказался не в курсе информации, которая поступила в дежурную часть. Телефонный звонок медсестры о Руженцеве должны были запротоколировать. И что-то предпринять после того, как участковый вернулся с адреса ни с чем.
Хотя что это я? Они ж приняли меры: «осуществили звонки в больницы»! Как сказано выше, неизвестных там не было. А известный лежал без сознания...
Фото из архива «НВ»
