Валдайский фотограф Тимофей ШУТОВ и его разноцветные истории
На аватарке аккаунта в соцсети Тимофей Шутов — это щекастый пацанёнок с удивлёнными глазами и светлым чубчиком. Судя по фото, тот, кто сделал этот снимок, застал парня за каким-то не очень хорошим делом — мальчик полез в шкаф то ли за конфетами, то ли за шоколадом, то ли ещё за чем-то вкусным, но был обнаружен на месте «преступления».
Во всяком случае, мне кажется, что за чёрно-белой фотографией скрывается именно такая история. Хотя всё может быть в точности до наоборот. Не было ни шоколада, ни конфет... А что было? Да какая, в конце концов, разница!
Как говорит сам Тимофей, ныне уже взрослый, серьёзный мужчина и фотограф, без которого трудно представить себе Валдай, искусство возникает там, где зритель додумывает сюжет на снимке. Важно, чтобы он был на фотографии. Техника техникой, но на кнопку нажимает человек. Он помещает в кадр то, что делает изображение историей, на которую откликается то, что называют человеческой душой. Будь это причудливый поворот русла реки или травинка, перенесённая рукой фотографа с одного берега ручья на другой.
Говорят, хороший натюрморт от плохого отличить не так и сложно. На полотне должен быть человек. Хотя формально его там нет — только незнакомые нам вещи. Зритель должен почувствовать его незримое присутствие в том особом беспорядке, какой может создать только живое существо. Так и у Тимофея Шутова. В его работах редко можно увидеть людей, но на его снимках есть жизнь, которую хочется рассмотреть поближе.
Карельский синдром
Как водится в таких историях, Шутов никогда не собирался стать фотографом. Хотя его отец в юности почти не расставался с фотоаппаратом. Всё изменилось лет пятнадцать назад, после того как Тимофей с друзьями побывал в Карелии. Много воды, много сосен, много разноцветных мхов, монументальных выходов каменной породы... В общем, вернулся оттуда другим человеком. Через три месяца получил водительские права, что 30-летние мужчины делают не часто, купил «Ниву» и отправился обратно — смотреть и фотографировать. Тогда у Шутова был ещё простенький цифровой аппарат. «Взрослую» камеру купил уже потом.
С тех пор многое изменилось. Парк фототехники стал куда более солидным, география фотоархива — шире в десятки раз. Шутов объездил вдоль и поперёк не только свою любимую Карелию, но и весь Русский Север, не раз побывал в Казахстане, Украине, Белоруссии...
Если мы скажем, что в Валдае и его окрестностях фотографа знает каждый камень, вряд ли сильно преувеличим. И беседуем мы в молодёжном центре «Валдай» на берегу озера, которое он обошёл не один десяток раз. Хотя родился не здесь — в Киришах. А корни и вовсе костромские. Но в «глубоком» детстве вместе с родителями переехал в Новгородскую область, поэтому считает себя стопроцентным валдайцем.
Вообще, у фотографа-пейзажиста, кем сегодня Тимофея Шутова можно называть смело, взаимоотношения с природой — дело особое. Нужно уметь наблюдать за ней, чтобы знать, когда «светанёт» (по-шутовски: придёт красивый рассвет), когда будет туман, когда небо закроют облака и съёмка не получится... Как говорит жена фотографа, летом он уже с вечера начинает беспокойно бегать вдоль окон, стараясь определить, какой будет погода на следующий день.
Но началось всё даже не с первой карельской поездки. Так уж получилось, что наш герой всегда был ближе к соснам и ручьям, чем все мы, обычные люди. Будущий фотограф и путешественник практически вырос на гидрологической станции в Архангельской области, где работали родители. Звучит скучновато, но на деле это совсем не так.
Станция находилась на территории огромного болота, с перекинутыми там и сям мостками. Болото для русского человека — не бог весть какая экзотика, но для Шутова оно стало домом. Может быть, поэтому его слишком часто тянет туда, где есть вода, текут ручьи, а камни покрылись сочным зелёным мхом. Архангельские болота позже сменились валдайскими, когда родители переехали сюда работать в гидрологической лаборатории.
«Сядьте, встаньте...»
Может сложиться впечатление, что фотограф Тимофей Шутов — полноценный «ботаник». Совсем не так. Много лет назад чуть было не увлёкся бизнесом — некоторое время работал в салоне печати, где помимо прочего фотографировал жителей города «на документы».
— Всё как обычно — сядьте, встаньте, повернитесь, с уголком или без, — усмехается Шутов своим воспоминаниям.
И сегодня большую часть жизни Тимофея занимает его «ребёнок» — информационно-туристский портал Valday.com. «Дитю» скоро стукнет 19. Почти два десятка лет весьма беспокойной, но успешной журналистской жизни, сотни репортажей о событиях в городе и районе, тысячи публикаций, миллионы просмотров. Полгода назад к этой работе добавился и фотокружок в молодёжном центре. В таком ритме без деловой сноровки долго не протянешь.
Но художественная фотография всегда выигрывала конкуренцию с журналистикой. И сегодня в телефоне Шутова можно найти удивительные, на взгляд обывателя, записи. К примеру, расписание восходов луны в Валдайском районе и полнолуний — в эпоху Интернета какую только информацию не найдёт любопытный человек.
Фотограф делает «напоминалку», в момент «х» будильник звенит, Шутов бросает свои дела и отправляется на съёмку. Или не бросает и не отправляется. Погода — дама капризная. Но 21 января 2019 года всё сошлось: точно по расписанию, в 17.55 над Валдаем взошла огромная жёлтая, пятнистая луна. В этот момент Тимофей уже стоял с фотоаппаратом у Иверского монастыря.
Несколько десятков дублей на морозе, пара часов работы дома за компьютером в ночи, трудный выбор лучшего варианта по цветопередаче и композиции, наконец, монтаж двух снимков — одного, на котором луна видна с пятнами кратеров, и другого, на котором чётко прорисован Иверский монастырь, каждый отсвечивающий в лунном свете крест.
.jpg)
— Человеческий глаз и луну, и монастырь видит одинаково чётко, а камера — нет, — поясняет Тимофей. — Невозможно снять оба объекта с одинаковой яркостью, не хватает динамического диапазона камеры. Поэтому делаю монтаж. Могу себе это позволить, потому что это — художественное фото, а не репортажный снимок для агентства. Получается, что обработку делаю только для того, чтобы устранить недостатки техники.
Через несколько часов мерцающий лунный пейзаж уже видели все подписчики фотографа в социальных сетях. Снимок, как и сотни других работ, отправился путешествовать в Интернет, чтобы где-нибудь его увидели те, кто захочет однажды увидеть Валдай не на фотографии, а вживую. Постоять у стен разноцветного Иверского монастыря, помолчать на берегу Валдайского озера. И попробовать снять, как Шутов.
Сам себе режиссёр
Тимофей уже давно понял, что фотограф — это ещё и режиссёр, драматург своих снимков. Скажем, приходит он как-то зимой на своё излюбленное место съёмок — Валдайское озеро — и видит свежую лунку. Но какая лунка без рыбака? Или, в крайнем случае, без рыбы? И фотограф отправляется к усевшемуся неподалёку рыбарю, у которого в ящике, слышно, бьются несколько рыбёшек. Просит его одолжить несколько рыбок на время, для съёмки.
— Час клянчил, — рассказывает об этом случае. — Выпросил-таки. Снял. И снимок попал в National Geographic.
В другой раз, тоже зимой, на протяжении недели каждый день Шутов ездил рано утром к Иверскому монастырю, чтобы «поймать» нужный свет. Поднимался в пять утра, навьючивался техникой и — вперёд.
— По прогнозу должен быть хороший рассвет, а приезжаю... Облака, ветер или ещё что-нибудь. Не то, не нравится. Но однажды всё-таки «светануло». Протоптал следы и...
И на свет появился ещё один снимок. Кому принадлежат те следы? Может, и не Тимофею вовсе? Может, монаху, который отправился по какой-нибудь надобности в город или на службу... Один, тёмным зимним утром, поёживаясь от мороза и думая о чем-то своём. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся, и нам сочувствие даётся, как нам даётся благодать...». Так говорил Тютчев, а мы скажем, что каждый увидит в работе валдайского фотографа что-то своё, личное. Так что выходит, что снимает Шутов и не монастырь, и не зиму, и не утро, а что-то такое, что нельзя потрогать руками, а можно только видеть. Не глазами, а внутренним зрением.
Создание таких снимков нельзя поставить на поток. И сам Шутов признает, что в его работах много простого ремесла, красивых, ярких картинок: полыхающих закатов, восходов, таинственных лесных закоулков, тёмных, неторопливых рек, которыми так богаты валдайские края.
Следующий его шаг — чёрно-белая фотография и художественная портретная съёмка, к которым Тимофей ещё подбирается.
— Это, видимо, фотографическое взросление. Но до этого надо дорасти. Может, и не дорасту, — замечает не без грустного юмора.
Потом смотрит в панорамное окно, за которым мы видим заснеженный берег Валдайского озера, и говорит, что свет сейчас хороший. «Свет как свет», — думаю я. Но Шутову виднее.
