Купаться нельзя. Но если очень хочется, то можно
Запрет — он всегда вовремя. Хоть при холодной воде, хоть в жаркие дни. Жителям Старой Руссы от него ни холодно, ни жарко. В черте города — где ещё освежишься, как не в речке? Только на курорте, но по билету. Власти обещают оборудовать альтернативную купальню на Соляном озере. Не первый год, правда, уже.
Течёт ручей, бежит ручей...
Ничего оригинального в этой ситуации нет. В который раз повторилась дежурная ситуация: в мае администрация написала заявку в санэпидемиологический отдел, специалисты взяли пробы, микробиологические показатели оказались не в норме, по берегам появились предупреждающие надписи. Можно бы и не проверять — с чего вдруг микробиология должна похорошеть, если никаких специальных мер к водоочищению не предпринималось? Но проверять надо — порядок такой. А может, уже и ритуал.
Новое только одно — иные, представьте себе, жалуются. По крайней мере к нам в редакцию обратились. Пригласили, пообещали показать причины своих старорусских бед.
И вот, ходим-ездим по местам довольно укромным, малолюдным, где, как представляется моим экскурсоводам, имеются выпуски всякой бяки. Действительно, есть какие-то подозрительные нехорошие места. Например, в районе улицы 10-й Ударной армии. Но это так — ручеек. Меня, конечно, тут же спросили, а что я тут хотел — реку с нечистотами, что ли? Боже упаси, что плохого сделали мне старорусцы! Просто как-то иначе представлялся мне масштаб. Поехали тогда на набережную Штыкова. Вот там — труба, как надо. Всё есть: поток, несущий в реку Полисть какую-то неприятно пахнущую темную в разводах муть. Где только её понабрался на пути ручей Войе? О нем любят вспоминать авторы материалов о Старой Руссе на сайтах-путеводителях. Но вот сюда туристов точно не поведут.
А здешнее начальство, как заверили меня мои проводники, они водили. Дело было накануне 1000-летия истории Старой Руссы. И якобы прозвучало честное административное слово: вот отметим юбилей, потом и займемся всеми этими насущными делами. Четыре года минуло, как отметили. Всё течет, но ничего не меняется.
Но что и как должно измениться? Начнем даже с другого вопроса: кто-нибудь брал пробы воды там, где заканчивается Войе?
Холеры нет, и ладно
— Мы берем пробы в двух случаях, — поясняет руководитель санэпидемиологического отдела Михаил БЕРМАН, — если есть надзорное поручение либо в целях производственного контроля.
Ручей, так получается, — это какой-то третий случай. Теоретически граждане могут инициировать исследование, обратившись в ТУ Роспотребнадзора. Но они вот — в газету.
Санэпидемотдел в соответствии со своими функциями отслеживает «точки отдыха». Старорусские реки относятся к водоемам II категории, что подразумевает их использование для рекреации. Воду из них, к счастью, никто не пьет. Питьевая вода в городе — из скважин, очищенная. В городе имеются три организованных пляжа. Вот эти места проверят, на холеру исследование проведут, и все. Холеры нет — отлично, живем дальше, до следующего лета.
При этом ни для кого не является секретом, что в городе много неорганизованных выпусков. Достаточно того, что в санэпидем-отделе это признают.
— Соборная сторона не канализована, вся набережная Достоевского, — говорит Михаил Берман. — Ну и все ливневые стоки сбрасываются неочищенными.
А вот баню городскую от обвинений со стороны экологически озабоченных граждан он защитил: она подключена к центральной канализации. Хорошо, что так.
Частный случай
— О проблеме говорить надо предметно, а то легко превратить муравья в маленького, но слоника, — я совершенно согласен со старорусским краеведом Юрием НИКУЛИНЫМ.
Он еще и рыбак. Отмечает, что уклейка вернулась: она не любит загрязненных вод.
Нет общей картины: где, какие есть выпуски, с какими вредными веществами и какого происхождения.
Впрочем, одного потенциального виновника мне назвали. Это частный сектор. По словам заместителя главы Старорусского муниципального района Владимира Ульянова, каждую неделю на административную комиссию приглашаются выявленные нарушители. Стандартная ситуация: септик закопан в огороде, и если вовремя его не выкачивать, то из этого «сосуда» неизбежно потечет. Канавкой-канавкой, в ливневку, да и в речку. В городе — 19 выпусков ливневой канализации.
Сейчас никто не вправе построить и ввести в эксплуатацию частный дом, не предъявив септик. Всё чаще хозяева устанавливают локальную систему очистки. Похвально, но многие всё ещё, как говорится, сливают. И когда случится полная и окончательная победа цивилизации — вопрос сугубо риторический.
Но есть и хорошая новость.
— Мы — единственные в области попали в программу финансирования очистки и углубления русел, — замечает Владимир УЛЬЯНОВ. — Эти работы будут производиться на реках Порусья и Полисть.
Когда свершится, тогда и посмотрим. При этом почему-то почти не используется местный ресурс. Едва ли не с советских времен. Понятно, тогда многое держалось на промышленных предприятиях. Можно было сесть и сверстать комплексную программу. А сегодня, неужели совсем нет предпринимателей, желающих сделать полезное для своего города? Разговаривал с одним бизнесменом, так он говорил: хотели, но нам не позволили! Это как? Да вот закон у нас такой: инициатива наказуема. Допустим, желаешь ты хотя бы напротив своего дома мелеющую речку почистить. Так ведь тебя расценят как добытчика полезных ископаемых. Не только песка, но и ила. То есть если подойти к вопросу по-государственному, то пусть лежит, где лежало. Порядок должен быть. «А мы ничем не хуже благополучных европейцев, — говорили мне. — Мы точно так же хотим, чтобы у нас было чисто и красиво».
Тридцать лет спустя
Какие красивые названия у старорусских речек: Полисть, Порусья, Перерытица, Малашка. Музыка, а не речки.
Местные музейщики, краеведы помнят, что еще при жизни академика Лихачева поднимался вопрос о возрождении и развитии Старой Руссы как города писателя Достоевского. Впрочем, Дмитрий Сергеевич как бы освятил своим именем идею, потом и проект. А инициатива была своя, местная. Проводились исследования. Где-то под конец 1980-х вроде даже чистили Малашку. Теперь ее называют «болотом», «канавой». Тоже не помощница Достоевскому в туристических делах.
Но, по большому счету, городу тогда не повезло — не хватило чуток советской власти. Программа была, деньги были выделены. И тут страна как бабахнется. Поэтому для кого-то нынешний туристический кластер — это такое дежавю. Сколько лет отделяют один проект от другого? Наводит на размышления, знаете ли.
На очистку ливневых и прочих сточных вод ресурса по-прежнему не хватает...
В 2018 году не соответствовали гигиеническим нормативам по микробиологическим показателям 39,05% проб воды из поверхностных водоёмов — источников централизованного водоснабжения (I категории) и 37,29% проб воды из водоёмов II категории, используемой для рекреационных целей (в РФ соответственно 15,04% и 20,23%). Стабильно высокой остаётся доля неудовлетворительных проб речной воды по санитарно-химическим показателям водоёмов I категории — 68,7% и II категории — 30,82% (в РФ соответственно 23,6% и 20,3%) в связи с загрязнением открытых водоёмов сбрасываемыми в них неочищенными или недостаточно очищенными сточными водами, в том числе ливневыми.
Наибольшее количество загрязненных сточных вод поступает в бассейны рек Волхов и Мста (бассейн Балтийского моря). Ущерб открытым водоёмам наносит также ливневый сток с территорий предприятий и населённых мест — 14,0 млн м3. Как правило, он загрязнен нефтепродуктами, органическими веществами. Основные причины низкого качества воды водоёмов — неудовлетворительное содержание территорий, отсутствие очистных сооружений на выпусках ливневых вод.
Из государственного доклада Управления Роспотребнадзора
по Новгородской области ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии
в Новгородской области», 2019 год
