Чтобы не быть мечтателями

Действующую систему психоневрологических интернатов будут менять

О необходимости реформирования психоневрологических интернатов (ПНИ), где общественные организации выявляют многочисленные нарушения, в России заговорили несколько лет назад. Более того, сейчас над проектом по изменению системы ПНИ работает и федеральное Министерство труда и социальной защиты. Поэтому вполне логично, что на заседании рабочей группы Госсовета «Социальная политика», прошедшем 13 августа в Великом Новгороде, отдельная дискуссионная площадка была посвящена этой теме.

В 600 километрах от Москвы

Курировала её известная общественница, учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюта ФЕДЕРМЕССЕР. До своего большого выступления на заседании Нюта провела для новгородских журналистов брифинг, где чётко обозначила свою позицию:

— Мне важно, чтобы СМИ, которые информируют о реформе ПНИ и их работе, понимали, что никто не говорит о том, чтобы эти учреждения расформировывать и закрывать. СМИ должны перестать цепляться к чернушным вещам и начать вдумчиво и аккуратно разъяснять, что будет происходить и зачем, — сообщила она. — В существующую систему ПНИ нужно впускать минимальное количество новых людей, а для тех, кто нуждается в социальной помощи стационарного типа, создавать альтернативные формы. Необходимо двигаться в сторону уважения к человеку. Эту сферу надо делать привлекательной и для инвесторов, и для сотрудников, и для пожилых людей. Их количество неизбежно будет увеличиваться, и без помощи социальных учреждений мы не сможем им помочь. Реформа займёт годы.

Накануне Нюта Федермессер со своей командой посетили один из новгородских психоневрологических интернатов и без указания населённого пункта описала ситуацию у себя на странице в соцсетях: «Четыре санитарки на 50 лежачих пациентов в отделении милосердия. Запах — первое, что встретило нас на входе... И первое чувство — ярость. Изучаем цифры, штатное расписание, зарплаты и расходимся кто куда: финансисты — в кадры, по пациентам идёт юрист по защите прав, я — в процедурный кабинет... Идём в «милосердие». Ярость уходит. Начмед и главная медсестра проработали тут 30 и 28 лет. Две удивительно красивые женщины. И когда они идут впереди, то я вижу, какие усталые у них плечи, спины, ноги больные...».

— Просто не найти людей, которые хотели бы там работать, — сделала пояснение уже для журналистов Федермессер. — И вместе с тем у персонала есть ощущение внутреннего достоинства: «Мы сделаем, только скажите, как надо. А потом посмотрите результат». Приятно, когда, с одной стороны, у сотрудников есть готовность услышать, а с другой — уверенность в собственных силах.

Раздолье вместо ПНИ

По информации общественницы, в российских социальных учреждениях стационарного типа всех видов проживает около 320 тыс. человек, из них в ПНИ — более 160 тыс. человек старше 18 лет, ещё 11 тыс. детей — в детских домах-интернатах. Там же остаётся около 2,5 тыс. совершеннолетних граждан, для многих из которых перевод во взрослое учреждение может закончиться гибелью — они не смогут привыкнуть к новой обстановке.

— Три ключевых слова, которые характеризуют проблему ПНИ, — это монополизация, массовость и закрытость, — отметила Федермессер. — Монополизация — это результат того, что всё сосредоточено в руках директора учреждения. Он является поставщиком и заказчиком услуг, опекуном. Он же занимается ремонтами, он же отвечает за здоровье и качество медицинской помощи своим подопечным. Так сложилось, что большая часть ПНИ управляется бывшими военными людьми.

Среди предложений по реформированию системы ПНИ: принятие закона о распределённой опеке, который позволяет жильцу ПНИ иметь более одного опекуна; разработка и принятие закона о независимой службе защиты прав пациентов психиатрических больниц; реализация права на обезболивание.

Кроме того, рабочая группа рекомендовала региональным органам власти пересмотреть планы по строительству крупных ПНИ (от 150 человек) в пользу жилищного фонда, чтобы в квартирах, малокомплектных жилых домах была возможность оказывать услуги по сопровождаемому проживанию.

— Чтобы мы не выглядели мечтателями, я покажу вам видеоролик о жизни инвалидов дома сопровождаемого проживания, который находится в деревне Раздолье Ленинградской области, — Нюта Федермессер перешла к эпилогу. — В доме живут 10 человек — это бывшие проживающие отделений милосердия ПНИ. Соотношение персонала и подопечных в Раздолье составляет один к одному. На строительство этого благотворительного дома было потрачено 10 миллионов рублей. В то время как строительство подобного здания в рамках государственной системы обошлось бы в два раза дороже.

* * *

Первым новгородским ПНИ, где опробуют новую модель проживания в стационарных социальных учреждениях, станет Боровичский ПНИ «Прошково». Там, по информации регионального министерства труда и социальной защиты, после ремонта в двух его корпусах откроют отделения нового типа. В них будут созданы условия для того, чтобы инвалиды, кому это интересно, смогли развивать навыки самообслуживания.

***

Нюта ФЕДЕРМЕССЕР, учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»:

— В ближайшей перспективе наш фонд выберет 7–8 регионов, которые получат поддержку для реализации реформы системы ПНИ. В регионе должны быть три опорные точки, чтобы он мог претендовать на поддержку, — это заинтересованные в проекте губернатор, который хочет после себя оставить созидательный результат, министр здравоохранения или соцзащиты, а также руководитель ПНИ, который стремится, чтобы его учреждение стало лучше.

Вера УДЯНСКАЯ, председатель Новгородского отделения Всероссийской организации родителей детей-инвалидов:

— ВОРДИ выступает за полное упразднение в будущем ПНИ. Вместо них для инвалидов, кто способен в большей или меньшей степени к социализации и к самообслуживанию, должно быть предусмотрено сопровождаемое проживание, а для тех, у кого нет подобных навыков, — дома долговременного паллиативного ухода. Рассчитываю, что наша организация побывает в «Прошкове» и даст своё экспертное заключение по новым отделениям. Кому как не родителям детей-инвалидов знать, что их детям, а мы даже взрослых называем «дети18+», будет хорошо, а что — плохо.