Трагедия Жестяной Горки не должна повториться
22 октября, Жестяная Горка, открытие музейно-мемориального комплекса, посвящённого мирным жителям, погибшим от рук оккупантов в годы Великой Отечественной войны.
Вместо солнца — листва, улетающая с берёз. Вместо слёз — холодный осенний дождь. Чёрные зонты — как траур по жертвам жесточайшей из войн.
Так надо — слиться со временем, прошедшим, казалось бы, слишком давно. И с этой влажной печалью небес. И пусть тянется рука к лицу, чтобы смахнуть — нет, не дождинку...
22 июня здесь хоронили останки, найденные в прошлом году. Более 500 человек, в том числе более 180 детей. Всего же, по данным судебно-медицинской экспертной комиссии, работавшей накануне Новгородского процесса над нацистскими преступниками, 1947 года, возле деревни Жестяная Горка было зарыто не менее 2600 трупов.
И снова на календаре эта цифра — 22. Что в ней, осенней, теперь? Это День белых журавлей. Он признан ЮНЕСКО. Это — от великой песни на стихи Расула Гамзатова: «...не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей». Да, там про солдат. Слишком долго, чтя воинов, мы забывали отдать дань памяти мирным жителям, ставшим жертвами фашистского террора.
В Жестяной Горке они теперь рядом — погибшие с оружием в руках и принявшие смерть от пули в затылок. Помнит о каждом бронзовая «Скорбящая матерь».
Из акта комиссии по содействию в работе ЧГК, составленного в декабре 1944 года: «...отряд войск СС на протяжении времени с октября 1941 года по 1943 год производил массовые аресты и расстрелы советских граждан, коммунистов, советских активистов и военнопленных красноармейцев. Каратели советских граждан после ареста привозили группами и в одиночку в деревню Жестяная Горка. Здесь некоторым из арестованных производился короткий допрос с пытками. Часть людей без допроса сразу же расстреливали. Трупы расстрелянных граждан складывали по порядку в заранее приготовленные ямы, засыпали тонким слоем снега, а потом вновь расстреливали и хоронили в те же ямы».
Из показаний свидетелей, выступавших на процессе 1947 года: «Зимой 1942 года я шла на лыжах за деревней Жестяная Горка и была очевидцем, как каратели вели к месту казни двух девушек. Одна из них была блондинка, другая — брюнетка с коротко постриженными волосами. Одежда на них была изорвана. Подведя этих девушек на место казни, каратели закололи их кинжалами».
Неизвестная женщина
Над братской могилой воинов, погибших при освобождении батецкой земли, — имена, имена, имена. У плиты в месте упокоения жертв карателей «тайлькоманды» СД — много ровной поверхности, не тронутой памятью. Ни смертных медальонов, ни документов у них при себе не было.
— Возможно, это про неё, мою бабушку, — новгородка Галина ИЗОТОВА указывает на надпись «неизвестная женщина». — А могли за цыганку принять, она чёрненькая была. Но «цыганка с грудным ребёнком» — это не про неё. У неё ребёночек был внутри.
Евдокия Терехова жила в деревне в Поозерье. В чём её вина? Оружие, оказавшееся в доме ещё в Гражданскую, не было сдано. Кто-то донёс.
— Меня спрашивают, почему я думаю, что её убили в Жестяной Горке? А где ещё? У нас в семье и в деревне всегда так думали.
Галина ЛЕОНЕНКО из Санкт-Петербурга.
— Бабушкин брат Федя Семёнов лежит здесь, — рассказывает она. — По рассказам людей, нашёл ружьё и раза два просто так выстрелил. В деревне были полицаи, они его забрали. Ему ещё пятнадцати не было. Я ещё маленькой была, когда первый раз меня бабушка привезла в Жестяную Горку. Мы всегда приезжали сюда 9 Мая.
Молчит про Федю Семёнова деревня Лабожи — она не восстановилась после войны. Молчит могильная плита Жестяной Горки. Возможно, обращение в правоохранительные органы на фоне начавшегося в посёлке Батецкий процесса о геноциде поможет снять завесу неизвестности?
— В семье всегда знали и помнили про Федю, — говорит Галина Николаевна.
А ещё через поколения они помнят, как звали литовца-хуторянина, сказавшего близким Феди, угнанным в Прибалтику: «Молитесь, чтобы победили ваши, а то будете в этом пруду!».
Более 160 тысяч жителей Новгородчины немцы отправили на принудительные работы.
«Память — это приговор»
Так сказал протоиерей Игорь БЕЛОВЕНЦЕВ. Открытие мемориального комплекса — приговор тем, кто злодействовал на новгородской земле, приговор на вечные муки всем, кто поднял руку на женщин, стариков и детей.
Приговор, заметим, не окончательный. Не случайно в день открытия мемориала глава региона напомнил о других страшных местах, доставшихся нам от войны.
Андрей НИКИТИН огласил обращение Владимира ПУТИНА. «Наш общий долг — противостоять любым попыткам оправдать убийц, представить захватчиков, карателей, коллаборационистов невинными заложниками обстоятельств, заменить факты лицемерной ложью. Мы обязаны постоянно и настойчиво восстанавливать историческую справедливость», — говорится в обращении Президента РФ.
В церемонии открытия приняли участие председатель Новгородской областной Думы Елена ПИСАРЕВА и сопредседатель центрального штаба ОНФ Елена ЦУНАЕВА.
— Жестяная Горка — это место, куда мы будем приходить, вспоминать и вновь давать клятву, что не позволим повториться этому геноциду, — сказала Елена Цунаева.
Это первый в России памятник, посвящённый трагедии мирных жителей, установленный в рамках федерального проекта «Без срока давности». Нет срока давности таким преступлениям, как те, что совершались в Жестяной Горке. Нет СССР, гражданами которого были и жертвы, и их палачи — исполнители убийств. Время называть вещи своими именами. Поэтому в посёлке Батецкий проходит суд об установлении факта геноцида.
* * *
Андрей НИКИТИН, губернатор Новгородской области:
-- В Новгородской области ещё немало мест страшных расправ над мирными жителями в годы войны. Например, это лагерь «Коммунар» в Чудовском районе, где замучено более 50 тысяч граждан, и другие лагеря смерти. Я благодарен Следственному комитету, Министерству обороны, прокуратуре, поисковикам за расследование этих преступлений, работу по установлению исторических фактов. Мы не имеем морального права её останавливать.
ПОКА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
27 октября Батецкое присутствие Солецкого районного суда признало геноцидом массовое убийство нацистами мирного населения в Жестяной Горке во время войны.
