«Постарела мать за тридцать лет,
А вестей от сына нет и нет».
В середине 1970-х эту песню в стране знал каждый. Стихи Андрея Дементьева, музыка Евгения Мартынова. На фестивале «Песня года» «Балладу о матери» исполнила София Ротару.
Это был реальный случай: в Грузии мать в кинохронике о войне узнала своего сына. Поэт Андрей Дементьев, когда ему рассказали такую историю, был потрясён и тут же написал стихотворение. Юноша, не вернувшийся с войны, стал Алексеем.
«Алексей! Алёшенька! Сынок!
Словно сын её услышать мог…».
Это была незаживающая рана, боль всех матерей — грузинских, русских, украинских, казахских...
Сегодня нам кажется, а что такое — 30 лет от войны? Разве это было далеко? Теперь уже 76 прошло. Не матери состарились — их дети.
Неллии Васильевне НАЗАРОВОЙ — уже за 80. Она никогда не видела своего отца. Вчера, 6 мая, в канун Дня Победы, для неё повторилась та песенная история с кинохроникой. Не точь-в-точь, но всё очень близко.
Сегодня многое проще. Набираешь в поисковике «Союзкиножурнал» № 74 за 31 июля 1941 года», и вот: «Только что в воздушном бою капитан Каштанов сбил ещё один вражеский самолёт. Счёт уничтоженных стервятников непрерывно растёт. Груда горящих обломков — заслуженный конец фашистской гадины», — слышим голос советского диктора. И видим героя дня — Василия Каштанова. Молодого, улыбающегося...
Меньше чем через месяц его самолёт будет сбит в Демянском районе.
Дочь лётчика Неллия Васильевна о киножурнале не знала. Да и известный наш поисковик, командир демянского отряда «Находка» Александр МОРЗУНОВ, специализирующийся на самолётах, до недавнего времени тоже не знал.
— Летом прошлого года мы нашли место падения И-16, на котором летал Василий Каштанов, — рассказывает Александр Петрович. — Нашли его родных. Внук Василия Григорьевича вместе с нами спускался в раскопанную воронку. Надо сказать, нам помогли, была ценная подсказка. Мне позвонил человек, чей отец, будучи ещё мальчишкой, видел, как неподалёку от деревни Коза упал самолёт. Прибежал — всё горело. А в сторонке валялся пистолет ТТ. Именной, с фамилией Каштанов на табличке. Звонивший смог показать это место. Я забрался в архивы. Действительно, 25 августа 1941 года лётчик Каштанов не вернулся с задания, был сбит.
Морзунов узнал гораздо больше, чем этот печальный факт. С его слов, о Каштанове впору снимать фильм: Василий Григорьевич — и лётчик, и человек был замечательный. Воевал ещё в Финскую. Именной пистолет был у него с тех пор. И орден Красной Звезды. Вторым орденом он был награждён уже в начале Великой Отечественной. К августу на его личном счету было шесть сбитых самолётов противника. И ещё полтора десятка — в составе авиагруппы.
Спустя год после его гибели в газете «Сталинский сокол» было опубликовано открытое письмо однополчан, адресованное «дорогим Нелли и Юрке» — детям Василия Каштанова. Чтобы знали, каким героическим человеком был их отец. Вспомнили, как он спас друга, раненного в воздушном бою и оказавшегося на территории, занятой врагом. Каштанов, вернувшись с задания, пересел на У-2, приземлился у самолёта товарища, вытащил его и доставил в расположение части. И это — под носом у немцев!
Если бы не такие подробности, в остальном всё для бывалых поисковиков было вроде бы штатно.
«Раз в село прислали по весне
Фильм документальный о войне…».
Военный киножурнал за номером 74 — о нём Александр Петрович узнал именно нынешней весной. И как-то по-другому заиграл сюжет. Будто сам лётчик, дописав его, поставил точку.
Александр МОРЗУНОВ:
– Они знают, что их ищут и ждут. И в нужный час возвращаются. Просто у меня ещё не было случая, чтобы герой, которого мы разыскиваем, возвращался к нам ещё живым...
Но настоящих живых участников боёв почти не осталось. Сегодня ветераны войны — её маленькие свидетели. Те, кто были тогда детьми. А кто помладше, из них всех ближе — поисковики.
— «Долина» — это не планы и мероприятия, не патриотические слова, — говорит Игорь НИКИТИН, командир маловишерской поисковой группы «Память». — Это прежде всего люди. Неугомонные. Подвинутые на военной истории, не без того. И переживающие. Кто не переживает, тот жив ли вообще? Самая чистая слеза выскакивает не тогда, когда надо, как у актёра. А когда тебя так зацепит, что иначе и нельзя.
Игорь Николаевич вспоминает свой разговор с Александром Орловым, журналистом, первым командиром экспедиции «Долина», увы, не пережившим нынешних ковидных атак.
— Мы тогда завершали тему Грузинского подкопа. Там главный вопрос был о шестом участнике группы. Останки пятерых были найдены раньше. И долгое время считалось, что бойцы погибли из-за предательства. И ветераны так думали. Но мы нашли того, шестого. «Ну что? — допытывался Александр Иванович. — Ты мне честно скажи!». «Не было предательства», — ответил я. «И слава Богу», — выдохнул он.
И слава Богу. Будто камень с души. Будто родственник он им, этот шестой. А ведь это — правда. Ищешь чужую судьбу, и он, этот человек, становится для тебя как живой. Собирая материал для книги про 658-й авиаполк, Игорь Никитин узнал, что в нём служила Анна Филиппова. Единственная девушка — воздушный стрелок в авиаполку и вообще во всем авиакорпусе, летавшая на самолёте Ил-2.
— С трудом, но я нашёл её фотографию. Стал по крупицам собирать биографию. И оказалось, что она родилась в Татищеве Саратовской области. Я жил там год. Потом уехала в Саратов. Я там учился. А потом мне приснился сон. И наутро я сел и написал рассказ. Будто всегда знал лётчицу Аню.
Товарищи по поиску, бывает, называют Игоря Николаевича проводником, а то и экстрасенсом. Есть у него «чуйка».
— Это бывает, — соглашается он. — Вот приходим на раскоп, воронка там огромная, я её обхожу, и вдруг возле одной берёзы мне становится очень плохо. Словно в этот момент я сам переживаю последние минуты жизни бойца, перед гибелью. Говорю: «Ребята, надо копать здесь!». И находим бойца. Не знаю, как всё это объяснить. Честное слово, и управлять этим не умею...
Игорь НИКИТИН:
– Само как-то происходит, словно боец выбирает именно меня и передаёт информацию. Вот такое шестое чувство... Но самое главное — это помогает. С возрастом, конечно, становишься сентиментальнее. Хотя со многими в поиске происходит нечто такое, что не вполне укладывается в головах у людей не из нашего круга.
Своя история — у Асылбека НЕТЕШЕВА, командира поискового отряда «Лычково». Асылбек Мухаметярович при этом — ещё и действующий глава сельского поселения. Родился в Ленинграде, живёт в глубинке. Впрочем, это название — Лычково — известно далеко за пределами нашей области. Как место трагедии — фашистской бомбёжки эшелона с эвакуированными из города на Неве детьми. Но станция Лычково с железной дорогой и в целом территория в направлении посёлка Кневицы — место ожесточённых боёв, в ходе которых наша армия понесла огромные потери.
Накануне выхода этого номера «НВ» мы пообщались с главой-поисковиком по телефону. Найти свободную минуту оказалось непросто: Асылбек Мухаметярович с товарищами — на вахте. Поле для них — сам посёлок.
— Весной 1943-го, когда сошёл снег, страшный вид имела железная дорога, да и по всему селу лежали трупы солдат, — Нетешев пересказывает то, что сам слышал от старожилов. — Вернувшимся в родные места людям было не до торжественных похорон. «Надо было жить!» — это диктовало всё. Было время, приезжали ветераны, участники боёв. «Сколько погибших бойцов в списках на воинском захоронении? Тысяча? Так вот, смело умножьте на двадцать» — так они говорили. Нам тут работы ещё... Отработаешь участок, придёшь через несколько лет, а то и год — опять найдёшь солдатика. Вот так-то.
Это как никем не обозначенное братское кладбище. Как у Владимира Высоцкого: «Здесь нет ни одной персональной судьбы — все судьбы в единую слиты».
Но одну гильзу с бумажкой лычковские поисковики этой весной всё же нашли. Одну на пятнадцать поднятых бойцов. Есть надежда, что удастся прочесть ту бумажку.
А остальные? Кто они? Чьи они? А где-то задают себе вопросы родные, потомки. С этим живёт и сам Асылбек Мухаметярович. Его прадед числится пропавшим без вести. Удалось лишь ненамного подвинуть дату. По документам прадед пропал в апреле 1942-го. Но, как выяснилось, в августе того же года он выписался из Владимирского госпиталя. И дальше — никаких следов.
— Я не мистик, а человек вполне рациональный, — продолжает Нетешев. — И не буду рассказывать, как ко мне где-нибудь в лесу подходил красноармеец, посидел у костра, покурил и молча пошёл дальше. Но знаете, иногда и у меня возникает такое чувство, будто кто-то заглядывает в самое моё нутро, стараясь понять, кто я таков, всё ли делаю правильно. И потом я сам задаю себе вопросы, вновь приходя к одному и тому же выводу: а иначе мне нельзя!
Асылбек НЕТЕШЕВ:
– Я уверен, что поиск — это правильно. Как сама память. Хочу, чтобы наши дети думали так же. И чтобы не было войны. С праздником вас, земляки!..
