Как рижский журналист нашёл второе Отечество
Андрей Яковлев родился в Латвийской ССР. Окончил отделение журналистики Латвийского университета. Работал в редакции республиканской газеты «Советская молодёжь» — одной из самых популярных «молодёжек» СССР: газету с тиражом 900 тысяч экземпляров выписывали даже на Сахалине. С 1979 года начал работать на Латвийском телевидении — сначала в редакции документального кино, а затем в молодёжной редакции, где стал редактором военно-патриотических программ. С 1992 по 2001 год — собственный корреспондент ВГТРК в странах Балтии. Гражданин Латвии. С 2023 года живёт в Великом Новгороде, получил вид на жительство в РФ.
— На седьмом десятке лет вы вынужденно меняете страну проживания.
— Не просто страну. Латвия — это моя родина. В Риге на Покровском — старейшем православном кладбище города — покоятся мои прабабушка, дед, отец. Я отношусь к так называемым старым русским, мои предки жили на этой земле ещё до Первой мировой войны, были латвийскими гражданами до 1940 года.
— У вас очень интересная семейная история.
— Мой дед Альберт Юргенович Погель в семилетнем возрасте в 1914 году, когда началась война, был эвакуирован из Туккумского уезда Курляндской губернии и вырос в детском доме в Смоленске. Его мамой была латышская крестьянка, а отцом — лесничий немецкого барона. И вот Альберт Погель вырос, работал на Ярцевской фабрике, потом уезжал учиться, вернулся уже инженером. А бабушка, урождённая Антонина Никифоровна Кутузова, стала Погель. Мама родилась в городе Ярцево Смоленской области. Отсюда Альберт Юргенович ушёл на Великую Отечественную войну. В составе 43-й гвардейской Латышской стрелковой дивизии воевал на Северо-Западном фронте под Старой Руссой и Демянском. Дошёл до Риги.
— Сейчас вы живёте в Великом Новгороде. Почему уехали из Латвии?
— Я не являюсь ни переселенцем, ни беженцем: в начале 2022 года я приехал в Санкт-Петербург на операцию в клинику. А когда началась СВО, стало понятно, что возвращаться нельзя. Тем более что я, как и более десятка русских латвийских журналистов, находился под уголовным преследованием по статье «Нарушение санкций ЕС», а фактически — за сотрудничество с российскими СМИ. И мы с женой — кстати, тоже журналистом, супруга окончила журфак Ленинградского университета и работала в Латвии собкором «Известий» — стали думать, где дальше жить. Выбрали Новгород.
— Почему именно Новгород?
— Мы решили выбрать не мегаполис. Новгород мы знали, не раз здесь бывали. Тем более здесь живёт наш давний друг и коллега Светлана Яковенко — известный режиссёр и ветеран новгородского телевидения. Было на кого поначалу опереться. Да и сам город нам всегда нравился.
— Смелый шаг, тем более для людей не юных, — обретать новый дом.
— Мы продали недвижимость в Риге и построили дом в Новгороде. Пока шло строительство, жили по знакомым — и в Москве, и в Петербурге, и на Валдае. Спасибо большое всем друзьям, которые нам помогли в трудную минуту.
— Причины вашего невозвращения в Латвию имеют, наверное, более давние корни, а не родились только в 2022 году?
— Начнём с того, что моя «лебединая песня» на Латвийском телевидении прозвучала уже в 1989 году, когда Верховный Совет тогда ещё Латвийской ССР готовился принять поправки к закону о воинской службе. Они позволяли любому призывнику заявить, что он убеждённый пацифист, и на этом основании отказаться от службы. Накануне голосования по этому закону я пригласил в студию на прямой эфир два противоположных лагеря — с одной стороны генералы и офицеры военных училищ, с другой — в основном неформалы и представительницы Национальной лиги женщин. Кстати, среди тех неформалов сидели будущие президент Банка Латвии, премьер-министр, председатель комиссии Сейма по иностранным делам, министр обороны. Жаркая дискуссия получилась, микрофон друг у друга вырывали.
На следующий день руководство сказало, что я накаляю страсти в республике. И меня отправили заведовать титрами в коммерческую дирекцию. В сентябре 1991 года как вице-президент Русской общины Латвии я поехал на Всемирный русский конгресс. После этого мне предложили написать заявление об увольнении. В 1992-м я стал собкором ВГТРК. Был аккредитован при МИДах трёх прибалтийских стран.
— Но оставались жить и работать в Латвии.
— Я был уверен и сейчас убеждён в том, что негативным тенденциям можно и нужно противостоять. Окно Овертона открывалось постепенно. Конечно, всегда были те, кто на дух не переносит Россию, но у них не было решающего голоса. Сотрудничество с Россией — в национальных интересах Латвии. Нам казалось, что эту очевидность невозможно игнорировать. Но судьбу Латвии решают за её пределами. Результат печальный: население страны сократилось на треть. Без всякой войны.
— А как бы вы объяснили, что сейчас происходит?
— Назло маме отморожу уши. Сейчас в Латвии рулят те, кто озабочен не реальным благосостоянием жителей, развитием экономики, а строит карьеру и получает выгоду, обслуживая чужие интересы.
После 2014 года началась новая волна как по вытеснению русского языка, так и по разрыву связей с Россией. А с февраля 2022-го, в понимании правящих прибалтов, вообще открылось историческое окно возможностей, чтобы «добить русский вопрос до конца». С началом СВО некоторые политики договорились до того, что знание русского языка вредно, потому что он меняет мышление латышей в неправильную сторону.
— Это уровень политики и идеологии, а что на бытовом?
— В школах русский язык исключён из программ даже как второй иностранный. Все русскоязычные с первого класса должны учиться на неродном языке. Латышизация добралась и до детских садиков, до самых маленьких. Иначе как насильственной ассимиляцией это назвать нельзя. При том, что русские живут на территории Латвии так же давно, как и латыши. Но им не позволяют воспроизводить свою культуру и идентичность. Русский, который является родным для трети жителей, стремятся вытеснить из публичного пространства. Занялись изгнанием русской культуры. Снесли памятник Пушкину, отменяют спектакли на русском языке, музыканты отказываются исполнять Чайковского.
— Но вы сами прекрасно владеете латышским.
— Латышский — мой второй язык. Со 2 класса я учил его в школе, слушал на нём лекции в университете. Потом сам на латышском читал лекции в Балтийской международной академии в Риге.
— Какова сейчас общая атмосфера?
— Под запретом всё советское, символика Победы, да и сама память об этом под запретом. Штрафуют даже за поздравления в соцсетях с 9 Мая. Все лайки — под надзором спецслужб. Очень «популярна» статья 74 уголовного закона Латвии, которая наказывает «за публичное оправдание геноцида и военных преступлений» — имеется в виду спецоперация России на Украине. Хотя ни один международный суд преступлений не установил. Извращённая логика такова: если ты публично чтишь память разгромивших нацизм советских солдат, славишь Красную армию, чьей преемницей является армия российская, ты тем самым оправдываешь преступления против мира.
— За последний фильм — «Забыть латышского снайпера» — вы на днях получили приз в Минске на фестивале документального кино «Евразия.DOC». Расскажите об этом проекте.
— Этот фильм задумывался как рассказ о 43-й гвардейской Латышской стрелковой дивизии и судьбе снайпера Яниса Вилхелмса — Героя Советского Союза, награждённого также высшей наградой армии США. Жизнь внесла в сценарий коррективы: ни одно из четырёх интервью с ветеранами в ленту не вошло. Фильм больше о тех, кто старался защитить историческую память, памятники советским воинам, которые в Латвии стали сносить. Часть материала мы отсняли в Новгородской области. В феврале 2023 года фильм демонстрировался на канале «Россия 24». Сейчас его можно увидеть на платформе smotrim.ru.
— Есть идеи новых проектов?
— Сейчас снимаю фильм о переселенцах в Россию из стран Европы. В Новгородскую область переезжают как люди в возрасте, так и молодые семьи — из-за детей. Недавно общался с такой семьёй, их сын пошёл в первый класс. Директор школы рассказала, что у них уже учатся также дети из Эстонии и Германии.
— Чем занимаетесь в свободное от забот время?
— Что касается хобби — мы с женой очень любим путешествовать. Не можем сидеть на месте, темперамент не даёт. Много где побывали в Новгородской области, смотрим музеи, исторические и архитектурные памятники. Слетали в Казань и на Северный Кавказ. В сентябре на Валаам съездили. Вообще-то мы пока не стремимся к покою. И уверены, что наши знания и опыт могут быть востребованы.
