Чтобы стать путешественником, новгородцу Валерию Шеботинову пришлось попрощаться с географией
Яхтсмены избегают таких слов, как «верёвка». У них там термины — на каждый парусный случай. Сразу не запомнишь. Не спрашивал, но думаю, что у Валерия к ней отношение положительное, даже нежное. Кормилица! Фирма Шеботинова создаёт верёвочные парки. Уже 200 проектов осуществлено по всей России. Больше, чем новгородцы, таких объектов никто не построил. Причём за полтора десятка лет. Просто лучшие. Оцените!
— С детства грезил путешествиями, — рассказывает Валерий. — В родном Валдае обошёл все окрестности. Пешком, на лыжах. Пошёл бы и по озёрам, да не на чем. Переехав в Новгород — а я после школы поступил на географический (всё же связано!), — хотел заняться яхтингом. Но оказалось, что опоздал. Взрослых не учат.
Продолжил заниматься обычным туризмом, стал ходить в горы, какое-то время подрабатывал промышленным альпинизмом. Там совсем другие заработки, чем ставка доцента на кафедре.
— Нет, научную работу я любил. Палеогеография, геоморфология, древние ледники. Поездил по Русскому Северу, был на Урале, на Кавказе. Было очень интересно. Но если у тебя уже семья…
В общем, бизнес-идея родилась под давлением жизненных обстоятельств. Коллективно — у Валерия есть друг и компаньон. Туризм, альпинизм, спортивно-развлекательные парки — чувствуете логическую связь? Как по ниточке. Точнее, по верёвочке. А что такое успешный бизнес? Новые возможности. Яхтинг — это ведь удовольствие не из дешёвых.
Над бездной
Первым серьёзным испытанием стали Канары.
— Ребята пригласили. Хорошая компания, надо пробовать. В чём их особенность, этих Канар? Океан, огромные волны. Накатываются без передыха. Большие глубины. Просто очень большие. Якоря не бросишь. Всего 100–150 метров от берега, и уже под тобою — от полутора до двух тысяч метров. Когда плаваешь в маске с трубкой, то этот резкий перепад…
— Пугает?
— Конечно! Потом привыкаешь. В этом есть своя прелесть — верх и низ неразличимы. Голубая бездна океана и бесконечного неба. И океанская волна — это незабываемо. Кажется, океан никогда не бывает спокойным.
Раньше он парусным спортом интересовался, а на Канарах этим просто заболел.
Купил собственный катамаран — надувной, разборный. Удобно для перевозки. Обкатал на Ильмене.
— Думали, ну на полкилометра выйдем — и обратно. Так до Николы на Липне дошли. А давай на Козынево! Давай. Тут ветер прекратился, и мы несколько часов на вёслах до берега…
Шахматы на воде
Валерий уже дважды принимал участие в Ладожской регате. Обычно это — июнь, несколько десятков судов, дистанция в 120 километров. Оба раза его экипаж в своём классе приходил вторым.
— Гонка — самое сложное в яхтинге. И именно на небольших катамаранах, как у меня, — избыток острых ощущений от управления. Постоянная борьба с ветром, соперником и с самим собой. Надо держать баланс между скоростью и устойчивостью. Пойдёшь тихо — обойдут. Понесёшься — можешь перевернуться. Какие-то сантиметры шкота в руках — чуть на себя, чуть отпустил. Плюс один километр в скорости — это за несколько часов уже большая дистанция, разрыв. А бывает, что после 40 километров напряжённой борьбы всё решается в финишном створе. Обходишь соперника на полкорпуса — вот это кайф! Не зря говорят, что яхтинг — это шахматы на воде.
Белое море моё
В этом году ходил по Белому морю.
— Всё дело в Соловках?
— Вот там я как раз и не был. Хотелось бы, но на этот раз были чуть южнее Кандалакши, со стороны Карелии. Очень красиво. Скальные выходы — залюбуешься. Что поразило — приливы и отливы. Перепад порядка двух метров, и там, где берег пологий, вода «гуляет» по двести-триста метров. Оставишь катамаран, а потом буквально ждёшь у моря погоды.
Впервые взял с собой сыновей — Ярослава и Даниила. Младшему нет пока и десяти. Оба учатся в Новгородском парусном клубе.
— Как мальчишки? Просили порулить?
— И я давал поуправлять немного. Получается! В какой-то момент даже показалось, что с настройкой парусов они справляются лучше меня самого. «Ты точно знаешь, что это делается вот так?» «Да, нас так в клубе учили!» Не зря ходят!
Вообще-то, он не такой уж отчаянный папа: в походе было чуть не полсотни взрослых, держались недалеко от берега, старались исключить всякий экстрим.
Штиль и немцы
Крайний поход нынешнего сезона — на Средиземное море. Вот там не обошлось без приключений. Вышли из Черногории в Турцию. До турецких вод оставалось несколько миль, когда в левый борт на полном ходу врезался катер.
— Это было вблизи греческого острова Кос, но уже в открытом море. Мы ничего не могли сделать: нет ветра — нет хода. От удара практически оторвалась гондола, катамаран стал постепенно наполняться водой, но мы смогли дойти до берега. Только нам туда было нельзя! Мы же шли транзитом, не имея виз. В итоге заплатили кучу штрафов. Связывались с «лихачом» — это был 85-летний немец. Он не отрицал: да, виноват. Ему-то что, у него страховка. А россиянам Евросоюз страховку не оформляет. Вроде бы, «капитан» катера заверил, что компенсирует нам ремонт, но пока этого не случилось. Далеко не всё ясно, в том числе — как поведёт себя в дальнейшем наша «битая машина».
— А что хорошего в Средиземном море?
— Вахты. Да-да! Звёздное небо, открытое море. Хорошо думается. О жизни, обо всём. Не забываешь, конечно, и о том, как разминуться с каким-нибудь танкером. Там постоянно кто-то ходит. И только по навигационным огням можешь понять, куда и с какой скоростью движется корабль. Интересно было проходить греческие острова. «Блин, это же родина Одиссея!» С ним камни и чахлая растительность — гораздо привлекательнее.
БЛИЦ-ИНТЕРВЬЮ
— Валерий, что у вас в «путёвке» на будущий год?
— Ладога — это уже традиция. Регата на Байкале — очень туда хочу! И в Японском море.
— Мир тесен?
— Да.
— Конюхова не встречали?
— Чуть-чуть разминулись. Недавно были с друзьями в Хибинах, катались на лыжах. Ребята заходят: «Видели мужика в магазине — вылитый Конюхов!» Оказалось, что в тот день он оттуда стартовал на воздушном шаре.
— У вас якорь точно в Новгороде?
— Я консервативен, всегда возвращался и буду возвращаться домой.
— Недавно видел сюжет по ТВ, как наши путешественники чуть не погибли возле Австралии — акулы съели надувной катамаран.
— Они ходили на 32-футовом катамаране — на таких океан пересекают. Первый случай, чтобы акулы кусали катамаран. Думаю, им редко встречаются такие суда. Меня, кстати, звали недавно в проект перехода из Бразилии на Кубу. Пошёл бы, но у меня всё же есть и другие дела.
— Кстати, о них. Как любовь к парусам отражается на бизнесе?
— Не знаю, как это измерить, но думаю, что должно быть какое-то влияние. Всё-таки парусный спорт постоянно тебя испытывает. И, наверное, качества, которые ты в себе тренируешь, транслируются в обычную жизнь. В конце концов, по-другому я жить не умею, да и не могу. Как-то так…
