Почему священник десантно-штурмовой части ведёт свой телеграм-канал и считает отсутствие замполитов в армии большой ошибкой
С настоятелем храма Успения Пресвятой Богородицы с Пароменья протоиереем Алексеем ВОРОНЮКОМ мы познакомились в Великом Новгороде. Эта древняя церковь XVI века находится в Пскове, и полк, в котором служит отец Алексей, тоже псковский — 234-й 76-й дивизии ВДВ. А в Новгороде он был по важному случаю. Наши предприниматели передали полковому священнику новенькую «Ниву Тревел», волонтёры загрузили машину маскировочными сетями и сублимированными продуктами. Такой дар от новгородцев и помощь своим землякам, которые сейчас воюют в этом полку.
— Интересно, как опять соединилась вся многовековая история Новгорода и Пскова. А замечательным скрепляющим звеном, исторической нитью является личность святого благоверного великого князя Александра Невского. Полк носит его имя. И вот как в древние времена князь собирал под свои знамена новгородские и псковские полки, так и сейчас объединяет дружины новгородцев и псковичей уже в зоне специальной военной операции. Вот такой интересный духовный факт, — отмечает протоиерей.
Отец Алексей спешит обратно в зону СВО. Он штатный помощник командира полка по работе с верующими военнослужащими. Эту должность занял после гибели в ноябре 2022 года под Херсоном своего предшественника — отца Александра Цыганова. От прилёта ракет «Хаймарс» тогда погиб и отец Михаил Васильев, которого все называли «батюшкой ВДВ». Священники ушли как воины, для врага они особая цель.
— Отец Александр должен был на следующий день ехать домой. А их, оказывается, уже вела разведка противника через средства наблюдения. Мне потом говорили, что за ликвидацию священника у врага есть даже отдельные расценки. Так что это серьёзная единица, которая помогает нашим военнослужащим эффективно выполнять свои боевые задачи.
Полковой священник — это далеко не только про «помочь помолиться». Вот вам случай из его реальной работы. После одного из боев к отцу Алексею подошёл замкомполка: «Надо пообщаться, ребят накрыло».
— Это был их первый бой, и мужики вышли из него в каком-то подавленном состоянии. Подошёл, вместе помолились, стали разговаривать. Оказалось, что при наступлении наши встретили ожесточённое сопротивление. Четверо вэсэушников против целой роты. Те не боялись, не прятались за укрытия, словно бессмертные. Ребята не понимали причин их куража, думали, что они такие смелые. Потом выяснилось, что под химией вэсэушники находились. Естественно, вещества подавили инстинкт самосохранения. И вот такие моменты уже начинаешь с ними обговаривать. Всё впервые пройти надо, поначалу любая опасность незнакома. И от первого близкого разрыва ноги подкашиваются и сердце учащенно бьётся. Потом начинаешь привыкать.
У отца Алексея есть свой телеграм-канал «Он вам не поп». Более тысячи подписчиков. В нём и про мир, и про войну, и про бога. О вещах, которые важны. О понимании, как быть на нужной стороне, на стороне правды. И чтобы война не расчеловечила.
— Здесь врать бессмысленно. Все каждый день под богом ходят. И совершенно по-другому относятся к священнослужителям. Затрясло от стресса — начинай читать Иисусову молитву. Я на себе испробовал, это действует. Причём вместе с дыханием, всё как положено, не спеша. Полмолитвы — на вдохе, пол — на выдохе. Реальная практика. Поэтому каждое слово, которое ты говоришь, ловится на лету. И это очень ценно.
А ещё отец Алексей заметил, что в зоне боевых действий между людьми разных вероисповеданий нет религиозных конфликтов: мусульмане не ссорятся с православными, православные не унижают неоязычников. В поиске ответов на свои вопросы все обращаются к батюшке. Как-то отец Алексей привез с собой две книги Корана для военнослужащих из Дагестана. Обрадовались, благодарили. Их вера — пусть верят, в этом и польза, говорит протоиерей. Лишний раз подтверждается истина, что в окопах, под огнём атеистов нет.
И местные жители нет-нет да и обратятся за словом и помощью к отцу Алексею. Помогает, но осторожно: тут свои епархии есть — Луганская, Донецкая. Не нарушает канонов, воздерживается от совершения каких-то таинств. Но в общении не отказывает.
— Иногда с опасениями приходят, боятся, чтобы мы не ушли. Своими страхами делятся. Просят найти потерявшихся без связи родных. С представителями администраций есть контакты. Поэтому помогаешь, насколько возможно, решать разные вопросы. Был случай, когда с той стороны через журналистов выходили родственники пропавшего без вести военнослужащего ВСУ, просили узнать, есть ли он в списке пленных.
Приходилось отцу Алексею беседовать и с пленными вэсэушниками. Разные разговоры получались. В мужиках постарше, ещё советской закваски, былой стержень не сломан. Не без характерной национальной хитрецы, но люди просто мирной жизни хотят — «чтобы чем повечерять было». Поколение моложе и с западной Украины — вот эти уже перепрошитые.
— И очень больно начинают: «Вот вы в Буче девочек насиловали, потом их распяли. Вы издеваетесь над пленными». Стоп-стоп. Заготовочки-то какие пошли. Психологи маяками такое называют. Их ЦИПСО действительно даром свой хлеб не ест. Одному такому молодому из Львова говорю: вон, посмотри на наших пацанов из разведки, все пришли на причастие. Они сами говорят, что никто не будет рвать ногти пленным, как вы это делаете. Или пытать такими жестокими методами, что здоровому человеку в голову не придёт. Но свою боевую задачу парни выполнят до конца, и у твоих побратимов шансов выжить нет. Так что с поколением старше сорока будет проще. А с молодыми предстоит тяжёлая работа. Но и их можно будет вернуть к нормальному образу мышления без вот этих националистических заморочек.
А ещё отец Алексей считает, что зря из армии убрали институт замполитов. Именно на этой войне был открыт ящик Пандоры под названием «ментальное оружие». Легко создаются искусственные волны уныния или эйфории. Все будут кричать или возмущаться. Недостаток знаний не смущает большинство обывателей, чтобы делать какие-то свои выводы.
— Человек вообще не разбирается в большинстве вопросов, но имеет своё суждение. Поэтому приходится иногда приводить в чувства. Сейчас с заместителями командиров по воспитательной работе мы в очень тесной связке. У них свой круг вопросов по сохранению боеспособности подразделений. У меня — свой. Но они переплетаются. Мне офицер говорит: «Есть военнослужащий из группы риска, давай, поработай». Я, говорит, психолога подключил, но ты, со своей стороны, тоже, как священнослужитель. Начинаем работать. И всё становится на место. Но, скажем так, в армии воспитывать поздно. Здесь уже не воспитывать надо, а контролировать. И вносить коррективы. Более талантливый замполит сможет это дело организовать, взять под контроль и провести так, что ребята будут довольны и напряг уйдёт на ноль. Эта функция, к сожалению, немножко утрачена. Я, например, находясь в зоне СВО, брал с собой книгу генерал-полковника, дважды Героя Советского Союза Александра Родимцева «Твои, Отечество, сыны», где он описывает свой фронтовой путь в Великой Отечественной войне. Там есть яркие моменты, как работали политруки. Умели убеждённо говорить с людьми. И их влияние было очень сильным. Сейчас такой эффективности нет. Утратили навыки, как доносить до военнослужащих информацию. Посредством телеграм-каналов? Ну, так себе. Здесь нужен чистый источник воды, незамутнённый и неотравленный.
— Отец Алексей, а вы в армии служили?
— Конечно, два года на псковской границе в Пыталовском погранотряде. Граница на замке, слава богу. Ключи в кармане.
Публикации спецпроекта можно найти по хештегу «солдатский орден» внизу страницы.
Теги: Солдатский орден, СВО, Новгородская область, общество
