Как дальневосточник стал бойцом полка новгородских мобилизованных
— Все говорят, что в Новгородской области высокая влажность, а я здесь после Дальнего Востока задыхаюсь от сухости, воду пью постоянно. Для меня до сих пор удивительно, насколько Владивосток и Великий Новгород разнятся по климату.
Семья Николая ВАЛЬКОВА переселилась с восточного края России на западный всего четыре года назад. Дети подросли, захотелось жизнь поменять. Сам Николай и родился во Владивостоке, и прожил там почти 50 лет. Как и положено коренному приморцу, служил матросом на Тихоокеанском флоте. Ещё во времена СССР, поэтому морская служба длилась три года. На гражданке получил профессию инженера-энергетика, но кем только не работал: и в автошколе преподавал, и на промыслы на острова нанимался, и в тайгу по делам заготовительным на месяцы уходил. Человек бывалый, работящий, как говорят — с руками.
— Знакомые сказали, что им понравился Великий Новгород. Мы по Интернету с супругой посмотрели. Вроде красивый, уютный. Так и выбрали. Приехали с двумя чемоданами. Год снимали жильё, потом квартиру купили. Первое время из музеев не вылазили, всё обошли. И работа была, но потом всё равно своё дело открыл, по профессии. И в городе не задержались. Захотелось места поспокойнее. Переехали в один из посёлков Новгородского района. К тишине и земле поближе.
После объявления частичной мобилизации Николай в военкомат пошёл сам. Вопрос «почему?» его удивляет: «Я же советский, по-другому не могу». В военкомате спросили про здоровье. «Палкой не перешибёте. На всех вас хватит». Выдали повестку. А через две недели Вальков уже был в Твери. Специальность водителя присвоили, правда, машины не было. Так без колес и ушёл за ленточку, стрелком.
— Появилось у меня потом транспортное средство, — улыбается Николай. — Вдоль позиции, на которой мы стояли, проходила железная дорога, мы её и прикрывали — сзади была наша артиллерия. Последняя линия обороны. И у меня там машина была, мы её называли маленьким КАМАЗиком. Вагонетка. Обыкновенная. Сколько мы боеприпасов и других грузов перевезли на ней! Там много всего валяется: где-то разбило колонну, что-то на старых позициях находили. Обживаться и обустраиваться нам же надо. Первое время никаких особых подвозов не было. Выручали смекалка и руки.
На том участке их всего 13 бойцов стояло на трёх километрах. Недалеко позади — артиллерийские позиции целого дивизиона.
— Поначалу всем страшно было. Потом привыкаешь. Вылет, прилёт. Где-то блуждающий миномёт работает. Польский. Его вообще не слышно. А наше дело — позиции оборудовать. Я всегда был на пиле. Хорошо, что какое-то мелколесье имеется — строительный материал.
Через несколько месяцев подразделение Николая перебросили западнее — на новые позиции под Краснянку. Как он сам говорит — в болото. Новые заботы по оборудованию позиций. И по сути это уже был передний край. Наши самолёты и вертолёты отрабатывали, не долетая до траншей. Отстреливаемые тепловые ловушки падали на головы бойцов. Соседями опять оказались бойцы ЧВК.
— Нормальные пацаны, прикольные. Безбашенные. И опытные. Некоторые воевали ещё с 2014 года. Их системно ротировали, а мы сидели без замены. Но с соседями мы быстро контакт нашли. Натуральный. На войне вообще всё на всё поменять можно. Вот у меня смартфон был в упаковке, я его с собой привёз. Пошли и выменяли на него буржуйку. Разжечь нечем — всё мокрое. Значит, за порохом к артиллеристам. На войне всё находишь, главное — общение.
Со временем подвоз наладили. Но боевое хозяйство предприимчивых любит. Боеприпасов в окрестностях понасобирали столько, что несколько суток без подвоза могли бой вести. Форма, выданная ещё в Твери, по армейским нормативам — на год, от грязи просто сломалась, кусками. Решать проблему надо. Это, конечно, не суть войны, но точно её будни. Поэтому молодые бойцы и стараются держаться мужиков постарше, с жизненным опытом. С такими, например, как Николай, не пропадёшь. И позывной у него был красноречивый — «Сэнсэй» — учитель, наставник.
— Я же в тайге жил. Что мне стоит блиндаж построить? Вот мы баню себе сделали — чудо. Выкопали яму три на три и столько же в глубину. Ставили бревна, скручивая их брошенным электрическим кабелем. Накат тоже бревенчатый. Буржуйку надыбали. Всё честь по чести: парная, моечная. За раз четверо заходили. Вода закипала за 40 минут. Мы там просто умирали от счастья. А потом про неё и соседи узнали, приходили помыться.
Война учит многому. А ещё со временем осознаёшь, что жизнь на войне может быть короткой.
— Я так скажу: есть люди, которые понимают это только после того, как увидят кровь. Но это достаточно быстро происходит. Отношение к жизни меняется очень сильно. Каждый сначала тянет одеяло на себя. Там, на самом деле, всё идёт от человека. Если ты умеешь что-то делать своими руками и что-то соображаешь, ты не пропадёшь. И народ к тебе потянется. А если ты будешь только горлопанить, на место поставят. От коллектива не надо отрываться. Если ты не будешь прикрывать его, кто прикроет тебя?
Николай признаётся, что после СВО его ценности и отношение к людям совершенно поменялись. Было много знакомых, друзей. Сейчас их очень мало — по пальцам на одной руке. А все остальные отсеялись.
— Те, кто сказки ищут. Кто всё мерит деньгами. На войне, как в бане, все голые.
Вот хорошо, когда у тебя ещё соседи по позициям опытные и оснащённые. И сами работают, и тебя прикроют. Николай смог оценить, что такое эффективное ПВО. Бывало, за час по 7–8 штук дронов противника сбивали. А ещё война не терпит расслабленности. Всё должно быть чётко. Приехал «Град», отработал полный пакет — 40 реактивных снарядов. Сразу задний ход. Не успел даже на пять метров отъехать — в ту точку уже снаряд прилетел. Но все живы.
— Перед нашими позициями ВСУ и не было. Ребята, кто к ним заходил, рассказывали. Поляки в основном. У них даже форма своей расцветки. Много там всяких непонятных людей. Мы одного задержали. Грузина. Говорит, гражданский, а в телефоне — фото штук пяти военных билетов подгоревших. Не стали разбираться, сдали его кому следует.
Валькову шёл 54-й год, когда его демобилизовали. Вышел известный приказ об увольнении военнослужащих в возрасте 50+. Но пока до исполнения дело дошло, пришлось еще несколько месяцев повоевать. С одной стороны, домой, конечно же, хотелось. Но и пацанов своих Николаю оставлять было жаль. Но — приказ.
Вернулся Вальков домой, прихватив с собой на память об СВО здоровенный осколок, что пролетел рядом с ним в один из обстрелов. Как он считает, его осколок. Все своё военное имущество по фронтовой традиции оставил мужикам. Им нужнее.
— Экспонат. У нас в поселковой школе есть Музей боевой славы. Традиционный, по Великой Отечественной войне. Вот хочу там ещё экспозицию об СВО сделать. О наших парнях. Сейчас собираем экспонаты: вещи, фотографии погибших. А жена моя с первых дней волонтёрит в группе ВК «За други своя». Маскировочные сети в школе плетут. Тут недавно в Москву ездил на первый форум ветеранов СВО. Привёз и волонтёрам, и нашей школе привет от военкора Александра Сладкова — написал нам на бумаге. А свой памятный артефакт в виде небольшого осколка в ноге я уже дома сам вынул.
Публикации спецпроекта можно найти по хештегу «солдатский орден».
Теги: Солдатский орден, СВО, Новгородская область, общество
