О победах и поражениях, о шахматах Фишера и камерах в очках, о самой лучшей в мире игре
На последних в уходящем году официальных соревнованиях — первенстве СЗФО — шахматная сборная Новгородской области выступила неоднозначно.
С одной стороны, рушанка Полина Полховская выиграла турнир в очень престижной возрастной категории (девушки до 17 лет) с абсолютным результатом — 9 очков из 9! С другой — больше ни в одной из 11 категорий (еще пять — у девушек, и шесть — у парней) мы не попали даже в призеры.
— Самое плохое наше выступление на моей памяти, — не дожидаясь вопроса, признается Эдуард ЕГОРОВ, один из тренеров сборной команды, сопровождавший ее в поездке в Санкт-Петербург. — Конечно, конкуренция была мощная. 330 участников! Но не настолько, чтобы не быть даже в четверке.
— Почему в четверке?
— Четверо первых проходили в каждой категории в финал первенства России в Высшую лигу.
— Да, бывает. Наши хоккеисты тоже вот кубок Первого канала в Сочи проиграли без вариантов…
— Нет, бывает сбой, невезение. А тут — провал…
— Значит, закономерно?
— В принципе, да. Мы дрейфуем в ту сторону, что для большинства новгородских ребятишек шахматы сегодня — это игра, серьезное увлечение, но не повседневный труд. При том, что у нас есть очень талантливые шахматисты, они и их родители не ставят перед собой более высоких задач, чем хорошо выступать, скажем, на первенстве области. Когда нужно ехать на окружной турнир, кто-то отказывается из-за занятий в танцевальном кружке, кому-то просто не хочется…
— Эдуард Валерьевич, но это же несерьезно!
— Всё несерьезно! Например, вместо 60 официальных партий в классику в год — это не супернорма, это еще Ботвинник в 60-е годы высчитал такой норматив — лучшие наши мальчишки и девчонки имеют возможность, не выезжая за пределы области, сыграть около 30. Или — выездные соревнования: гостиницу спорткомитеты оплачивают самую скромную, а на питание дают 150 рублей с напутствием: «Остальное пусть родители добавляют». Соответственно такой заботе и чувство долга формируется. У ребят и их родителей.
— Я помню, ты говорил, да и не один, что шахматам нужно отдаваться без остатка…
— …и не факт, что эта самоотдача окупится сторицей!
— Но ведь и невозможно от всех того требовать?
— Невозможно. Но садиться за доску без цели — победить, тоже ни к чему.
— Тогда я не понимаю! Все-таки садятся?
— Есть такой подход: если мой сын или моя дочь стали разрядниками, чемпионами области, этого достаточно.
— Шахматы всегда считались молодым видом спорта. То есть способности должны выявляться очень рано. Как рано?
— Да, запрос на талант ранний. Если ребенок в шесть лет не может довести партию с шахматными часами до логического конца и при этом записать её, дальнейшие спортивные перспективы весьма туманны. Прикинь сам, в каком возрасте надо осваивать правила...
— Но работа с большой группой не может идти на общественных началах. Так?
— Я со своими подопечными работаю так. Набираю группу первоклассников, которые хотят — как правило, хотят-то родители — играть в шахматы. Два года дети занимаются платно. В этот период идет большой отсев.
А с теми, кто остался, работаю бесплатно. Это справедливо. Превращать шахматную секцию в группу продленного дня несправедливо и неразумно.
— Мне кажется, ты даже больше, чем максималист. Чемпион — всегда один. Но у нас же есть Полховская в Старой Руссе, Арсений Нестеров в Новгороде… Он, кстати, как выступил?
— После подъема всегда наступает спад. Что и произошло. Посмотрим, удастся ли его преодолеть на чемпионате мира в Эмиратах. Сейчас Арсений там…
— Ну вот! Еще, знаю, есть Ира Короткова, Ульяна Анисимова, Александр Денисенко… Да у тебя, Эдуард Валерьевич, больше 150 чемпионов воспитано. Так?
— 155. Но это не имеет значения.
— А что имеет?
— То, что мы почти не прогрессируем.
— Да, обидно. Но ведь и на высшем уровне чемпион — не россиянин. Почему?
— Потому что шахматы сегодня — не спорт, а образ жизни. Вот ты знаешь, что такое Шахматная планета?
— Нет. Программа?
— Сайт в Интернете, где можно играть и выигрывать. Выигрывать титулы и деньги. Очень удобен инет-спорт. Не нужны ни билеты, ни сметы, ни спорткомитеты. Подобрал себе турнир — личный или командный, со взносом или без и сражайся… Призовые фонды иногда составляют семизначные суммы… И как бы скептики ни иронизировали над подобными соревнованиями, никто не берет на себя смелость утверждать, что лет через «дцать» подобные состязания не попадут в программу Олимпиады. Кто, скажем, 50 лет назад мог бы предположить, что умение гонять мяч или шайбу будет сегодня столь значимо и, соответственно, высоко оплачиваться?
— Тогда зачем куда-то ехать? Играй по Интернету!
— В принципе — да.
— Стало быть, мы приходим к выводу, что деньги в шахматах не играют решающей роли?
— Как это не играют? Моя система называется МИФ — Мотивация, Интеллект, Финансы. Я считаю, что все три слагаемых важны. Причем мотивацией могут быть и деньги, и награды. От этого не уйдешь. А финансы в системе — то, что обеспечивает качественный уровень подготовки.
— Например, наличие компьютера, игровой практики?
— Не например, а обязательно. Без ПК сегодня не продвинешься даже в регионе. Хотя он и выхолащивает суть игры.
— Почему?
— Потому что на той же Шахматной планете ты можешь играть против компьютера и не будешь про это знать. Но спора интеллектов нет.
— Раньше вы разучивали дебюты и эндшпили, а сегодня всё это предоставляет компьютер?
— Абсолютно. Не представляешь, сколько бывает скандалов, когда на турнирах ловят участников с видеокамерами в оправах очков и микрофонами под прической! Сам был свидетелем, когда гроссмейстер с горечью воскликнул: «Я не помню, каким здесь должен быть ход!». А речь шла о позиции в районе 20-го хода... То есть он не думает, а вспоминает заученные варианты.
— Слушай, а Каспаров не по этой причине ушел? Проиграл компьютеру и понял: за машиной будущее…
— Нет, не думаю… Не слышал про такую версию. Хотя всё может быть… Но, скорее всего, он просто исчерпал свой мотивационный ресурс. Так часто бывает.
— Тогда выход-то где? Может, его нет? Вот на турнирах после каждого хода показывают на табло варианты более сильных ходов. И игроки это видят…
— Да, даже есть выражение «Сыграть по первой строчке». Это значит, сделать самый сильный ход из выбранных компьютером.
— Иными словами, нравится нам или нет, но компьютер и шахматы нераздельны?
— Я не спорю. Магнуса Карлсена, который месяц назад стал чемпионом мира по версии FIDE, так и называют — «компьютерный чемпион». Он фактически учился играть у компьютера. Лет пять-шесть назад стала популярна фраза «Пришло время карлсенов». И оно действительно пришло…
— Момент! А у Каспарова разве не учился?
— Недолго. Юрий Разуваев по этому поводу очень интересно высказался примерно так: они разошлись, потому что норвежец стал играть точно, как Каспаров, копируя его стиль… У Магнуса — память, как у машины: посмотрел — сфотографировал. В данном случае это не годится: копия не может быть лучше оригинала.
— Но получается, что выигрывает тот, кто помнит больше комбинаций?
— Можно и так сказать.
— А выход?
— Перейти на шахматы Бобби Фишера.
— Поясни.
— Он придумал шахматы, где фигуры можно расставлять произвольно. Это 960 вариантов. Ты приходишь на партию, машина тебе и сопернику вслепую выдает вариант расстановки фигур и — вперед! Чистая игра, честная борьба интеллектов.
— Эдуард Валерьевич, хорошо мы поговорили? А договорились до того, что шахматы…
— Самая лучшая на свете игра.
— М-да… Предлагаю ничью. Или отложим нашу партию?
— Отложим на доигрывание. Обычная шахматная практика: не спеши останавливать часы.
Фото из архива Эдуарда ЕГОРОВА
