в одной руке — удочка, в другой… лодка
Правило Салтыкова-Щедрина гласит, что власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления. Как мастер гротеска Михаил Евграфович определенно перегибал. Но оглянитесь, и вы их увидите — этих изумленных людей. Среди них и Иван ПЛОШЕНКО, житель Новгородского района, который имеет желание быть законопослушным, но не имеет возможности.
— Это такая же правда, как и то, что я — сварщик, — говорит он. — Вот мои руки.
В свободное от сварки время он — рыбак. Неисправимый. И поэтому... нарушитель.
Табу на табун
Заглянем в Водный кодекс, там есть ст. 65, ч. 15, п. 4: «В границах водоохранных зон запрещаются движение и стоянка транспортных средств (кроме специальных транспортных средств), за исключением их движения по дорогам и стоянки на дорогах и в специально оборудованных местах, имеющих твердое покрытие».
Намерения, кто бы сомневался, самые благие. Тут и общее оздоровление экологии, и сохранение биологического разнообразия в реках и озерах. Машины у воды — это источник загрязнения. Иные автовладельцы так и купают свои «подкапотные табуны» в водоемах.
Правда, иные, как Плошенко, доказывают, что «грязнуль» на берегу не так уж много. А рыбаки и вовсе чуть ли не поголовно с понятием о чистоте. Мол, настоящий рыбак и сам не мусорит, и за другим приберет.
Водоохранная зона колеблется в зависимости от протяженности водоема. Если он длиннее 50 километров, то зона охраны — 200 метров. Сущий пустяк при стрельбе из пушки. При доставке к воде лодки и всяких разных снаряжений и запасов — проблема. А тяжело!
— Ладно, когда есть моща, а пожилому человеку каково? — спрашивает Иван. — Для него рыбалка — может, как последняя радость.
При подъезде на авто к воде (а хоть бы и не так близко) — перспектива схлопотать штраф в размере от 3 тысяч рублей. И обязательно схлопочешь, если нарвешься на проверяющих. Ведь где эти специальные дороги и стоянки с твердым покрытием?
Дуй до горы
«Нет таких мест для спуска моторной лодки на воду озера Ильмень из автомобильного прицепа», — сообщила Плошенко администрация Крестецкого района.
Но местами — более позитивно. Вот, например, ответ Плошенко И.А. от заместителя председателя правительства Новгородской области Гусева Т.Б.: «В целях безопасного спуска маломерного судна на воду на территории Великого Новгорода и в п. Волховский имеются оборудованные места с твердым покрытием... также на территории города расположены лодочные станции...». А на территории Новгородского района, как информирует зампред правительства, «имеются 6 съездов с твердым покрытием (д. Волотово, д. Новая Деревня, д. Котовицы, д. Пахотная Горка, д. Белая Гора, д. Божонка), которые впоследствии будут оборудованы в соответствии с нормативно-правовыми актами».
Видимо, между «имеется» и «будут оборудованы» есть некая разница. Не значит ли это, что на данном этапе, по теории, можно штрафовать и там? И достаточно ли этих съездов? Впрочем, последний вопрос — риторический.
Уважаемый Иван Александрович!
К Плошенко теперь часто так обращаются, он ведь у нас graf — это часть его электронной сущности (он пишет в различные ведомства через Интернет). Впрочем, титул пока ему не помог ни на грамм. Хотя 40 писем уже.
Это похоже на игру. Он коллекционирует ответы, сам же их комментирует: «Исходя из моего опыта специальные места нужно оборудовать в деревнях Наволок, Голино, Береговые Морины, Сергово, Замленье»; «Вы ссылаетесь на лодочные станции, может быть, вы обяжете их владельцев открыть доступ всем желающим?».
Между тем норма закона, которая сильно смущает «уважаемого Ивана Александровича», действует с 2011 года. Давайте честно: сколько дорог и стоянок с твердым покрытием прибавилось у водоемов за это время? Зачем же было принимать запретительную норму, не создав тех условий, что прописаны в законе?
Пандора сыграла в ящик
Недавно депутаты Госдумы дискутировали об этом. Поводом послужил законопроект, внесенный Олегом Шеиным. Депутат-волгарь убеждал уважаемых коллег, что требование Водного кодекса избыточное. Мол, люди со времен неолита привыкли селиться вблизи рек, и что, вся деревня — нарушители, если у них там асфальта нет или хотя бы щебенки? А как быть с теми, кто вынужден пересекать замерзшие реки?
По мнению Шеина, корень запрета — в попытке ввести платную рыбалку, отправив любителей за услугой к коммерсантам. Попытка, дело было как раз в 2011-м, не прошла, а запрет на движение и стоянку вне пресловутых «спецмест» остался. Соответственно, следовало бы внести поправку, разрешив легковым автомобилям «посещать» водоохранную зону.
Развернулась дискуссия. Автору законопроекта напомнили о приоритете охраны перед пользованием. Депутат Шеин счел это лицемерием, выразив мнение, что коллеги сами тихо нарушают закон ввиду его невыполнимости.
Депутату Шеину заметили, что он, видимо, давно не был на рыбалке, иначе видел бы наезженные дороги по посевам зерновых и подсолнуха. Он со знанием дела отвечал, что мало найдется в низовьях Волги таких полей.
Но победил примерно такой резон: надо оставить запреты и постепенно открывать возможности. А то такой ящик Пандоры откроем... Типа, дай нашим людям волю, никакой культуры и экологии у рек и озер не станет. Так что позиция должна быть твердой. Как дорога.
Ехали медведи на велосипеде
Пожалуй, что и прав Михаил Евграфович: «Идти вперёд — трудно, идти назад — невозможно».
Однако русским сатириком выведена и норма утешения: «Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения». Но оно ведь как: иногда — работает, а иногда — наоборот. Оштрафованные таки есть.
Хотя все относительно. Допустим, уж лучше попасть на инспектора, чем на медведя.
— Люблю Карелию, — мечтательно произносит graf Плошенко. — Собираюсь там порыбачить. Да вот недавно читал про случай, как семья спасалась от медведя: бросив палатку, попрыгали в машину. А если бы эта машина стояла в двухстах метрах и дальше?
Ну, для медведя, понятно, закон не писан. «А для велосипедиста?» — задался вопросом Иван. Вероятно, под воздействием депутатских словопрений. Звучало же с трибуны Госдумы, что и за велосипед в водоохранной зоне можно ответить.
«Велосипед, — как разъяснили Ивану Плошенко в Северо-Западном ТУ Росрыболовства, — это транспортное средство, кроме инвалидных колясок, которое имеет по крайней мере два колеса и приводится в движение, как правило, мускульной энергией лиц, находящихся на этом транспортном средстве...». В общем, это не механическое ТС, следовательно, на нем можно въезжать в водоохранную зону и даже парковаться на берегу реки. Расслабьтесь, люди...
Игорь ВИКТОРОВ, начальник Отдела государственного контроля, надзора и рыбоохраны по Новгородской области:
— Режим водоохранной зоны касается не только рыбаков. Его должны соблюдать и отдыхающие, и организации, ведущие хозяйственную деятельность. Как иначе? Ведь что такое водоохранная зона? Это водосборник! Если не ограничивать движение транспорта, то автомобильная грязь будет попадать в водоём. Специально оборудованные места, подъезды к водоёмам — они есть, только их мало. Создавать их — это полномочия органов власти. Напомню, однако, что в нашей области — 500 рек и 1000 озёр. Попробуем представить, что повсеместно у нас появятся асфальтированные дороги, ведущие к воде или почти что в воду. Думается, что это несколько странное ожидание. Так что нужно просто соблюдать действующее законодательство. По крайней мере жителям областного центра это не так уж трудно. В черте города спуск — в нескольких мерах от воды. Можно найти приемлемый и законный вариант и за городом. Современные ПВХ-лодки оборудованы колёсиками, поэтому не надо рассказывать про перенос тяжестей. Что касается штрафных санкций, то их приходится применять всё реже и реже.
Александр МАРУНИЧ, директор Валдайского филиала Государственного гидрологического института:
— Ещё на стадии экспертиз Водный кодекс имел массу замечаний. Было решено принимать его как есть, а уж потом дорабатывать. Но с доработками не заладилось. На Валдайском озере нет ни одного подъезда с твёрдым покрытием, как того требует закон. Но это не очень актуально, поскольку рыбаку-любителю вообще не выйти в озеро на моторке — действует запрет. И в то же время какой-нибудь начальник или чей-нибудь сынок рассекают на катерах, и никто их не наказывает. Кому-то таким же неформальным образом разрешено пользоваться плавучей баней. Речь уже о другой экологии — социальной. Люди видят, что функционирует примитивный принцип: одним — всё, другим — ничего. Я не уверен, что проезд легковых машин по водоохранной зоне — это серьёзный вред. Все-таки современные автомобили довольно экологичны. С моей точки зрения, очевиден рекреационный вред: режут колею, буксуют, тянут застрявшего трактором. Берег потом перепахан. Возможно, было бы достаточно запрета на проезд вне существующих дорог.
