Никто не хотел отступать-2

А уже 31 июля шведский король Густав-Адольф в письме матери признался, что не будет нападать на Псков до 20 августа. В этом не следует искать какие-то особые причины, кроме чисто военных: шведы испытывали острую нехватку орудий и боеприпасов.

Правда, три недели в ожидании прибытия артиллерии шведы не сидели сложа руки. Они построили через реку Великую понтонный мост. По свидетельству шведа Рудбека, состоявшего во время осады Пскова придворным проповедником, мост был сплетен и мог выдержать до 200 рейтаров, то есть всадников. Кроме того, 15 августа в лагерь шведского короля прибыли дополнительные отряды англичан, шотландцев, французов и голландцев.
В итоге, как сообщали 15 августа в донесении царю Михаилу Федоровичу псковские воеводы, 14 августа король, придя со Снетной горы, стал против Варламских и Ильинских ворот на Чертовом ручье за версту от города, а пеших немецких людей поставил в стрельбище (на расстоянии выстрела. — Г.Р.) от города, где находятся монастыри Спаса Надолбин да Воскресенской на Стадищах, и там они рвы покопали.
19 августа король поставил Самуила Кобрина подле Великой реки на Луцкой дороге в Обраском монастыре за версту от города против Великих ворот, другим ротмистрам велено было встать подле Псковы реки на Новгородской дороге за полверсты от города в Дмитриевском монастыре против Петровских ворот. Окружение Пскова было закончено к 20 августа. Ну, может быть, днем-другим позже, ибо воеводы писали царю 25 августа, что из-за немецкой осады Пскова гонцы пробираться в Москву не могут. И в тот же день, 25 августа, они отправили в Москву с двумя псковскими «россыльщиками» челобитную царю с просьбой оказать военную помощь…
Вообще, чтение отписок есть занятие прелюбопытнейшее. Это не просто какие-то чиновничьи доклады, которые воеводы обязаны были делать царю, но свидетельства эпохи. Например, о развитой структуре разведки: Пришел во Псков из Великого Новгорода можеитин Матвей Евреев, а в роспросе нам, холопам твоим, сказал: взяли его в полон немецкие люди на Бронницах, как пошел из Бронниц твой, государь, боярин, князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. А из полону его выкупили в Новгороде у немцев Григорий Муравьев с товарищами. А вестей сказал: немецкий воеводка Эвер Горн в Новгороде, а с ним немецких людей тысячи две, но только, государь, из острожков соберутся немецкие люди в Новгород, и немецких людей будет четыре тысячи. Да слышал он в Новгороде от Якова Пунтусова (Делагарди. — Г.Р.) немчина Юрки, что Эвер Горну с немецкими людьми однозначно быть нужно под Псковом вскоре, и запасы, государь, в Порхове для него делают. Это псковские воеводы Хованский и Бутурлин писали еще в феврале 1615 года!

 

Впрочем, вернемся в август. Несмотря на сложное свое положение, псковичи ежедневно устраивали вылазки. У Георгия Замятина в его «Псковском сидении» тому много свидетельств: «Вот что писал 15 августа 1615 г. «немчин ис подо Пскова Анца Эрн Фунтурмо в неметцкую землю в город Спандо к свояку к Ефиму Шрястор»: «яз с людьми своими дал бог здорово пришел в Ругодив (Нарва.— Г.3.), а из Ругодива, рассмотря, нас послали подо Псков. И нам подо Псковом теснота великая, потому что русские люди по всякой день из города выходят и нам великую школу чинят. Город велик добре, кругом... полторы мили, а наших добрых людей побили, также убили полевого воеводу (Горна? — Г.3.), а моя рота по всякой день менши ставитца». Как видно из показаний Т. Белухина, вылазки псковичей бывали конные и пешие. В вылазках принимали участие «охочие всякие люди», другими словами, добровольцы. С Т. Белухиным отправились из города 40 добровольцев, но трое из участников вылазки, в том числе сам Т. Белухин, были захвачены шведами, а остальные благополучно вернулись в крепость».
18 августа псковские воеводы послали за Ильинские ворота голову Ивана Баскова с дворянами и с детьми боярскими и с атаманами и с казаками за языками. В тот же день казаки Смагины станицы Веревкина Сенька Григорьев с товарищи привели к воеводам немцев пеших четырех человек. Пленные дали важные показания о численности прибывших к королю наемников. 19 августа, когда король продвигался с частями от Варлаамских ворот на Новгородскую и на Луцкую дорогу, воеводы выслали голову стрелецкого Богдана Сиротина, а с ним конных казаков разных станиц. Богдан Сиротин привел к воеводам еще четырех пленных. Таким образом, пусть пассивно, но все-таки псковское военное командование ситуацию контролировало и знало, что происходит в стане шведов.
Примерно в это время (все примерно, а что поделаешь?!) пришли люди ко Пскову на помощь с воеводою Иваном Плещеевым, шведского короля подо Псковом побили, многих людей взяли, наряд (артиллерию. — Г.Р.) захватили. Это, конечно, не ответ на просьбу о помощи, адресованную царю 25 августа. Реакция не могла быть столь резкой. Вернее всего, что помощь была направлена еще до получения, до написания челобитной.
К слову, интересна судьба авантюриста Плещеева. В 1612 году он, находясь под Москвой в составе первого, ляпуновского, ополчения, присягнул самозванцу. Это произошло 2 марта, а уже 11 апреля он прибыл в Псков, где заявил, что истинный царевич стоит в Тушине, а тот, что ходит вокруг Пскова (некто Сидорка, выдающий себя за царевича), — вор. В итоге псковский «Лжедмитрий» был Плещеевым схвачен и отвезен в Москву. В сентябре этого же года, когда второе (нижегородское) ополчение уже организовалось и даже достигло крупных успехов (отражение войска Ходкевича), глава ополчения князь Дмитрий Пожарский едва не поплатился жизнью: Плещеев подговаривал атаманов и казаков убить Пожарского. В 1615 году, как мы видим, он уже был на царской службе, где и останется до конца дней своих, занимая различные должности.
Между тем, возобновив наступление на Псков, Густав-Адольф параллельно начал мирные переговоры с Москвой. 13 августа 1615 года Якоб Делагарди во главе команды шведских уполномоченных выехал из-под Пскова в Новгород. 18 августа были на месте. Позже к ним присоединились Генрих Горн (бывший глава шведской делегации на переговорах в Выборге в 1613 году) и наместник Выборга Арне Теннессон. Шведский секретарь Монс Мортенссон (русские называли его Монша Мартынов) жил в Новгороде безвыездно.

Собственно, это не был королевский экспромт. Как пишет Вильям Похлебкин в книге «Окрестности Петербурга», «В силу того что обе стороны уже не доверяли друг другу (русская сторона потому, что шведы неоднократно предавали и обманывали русских, а шведская сторона, опасаясь, что русские ответят им на вероломство той же монетой), переговоры о месте съезда заняли целый год — с февраля по декабрь 1615 г. Наконец место было определено — на полдороги между г. Осташковом и Старой Руссой, занятой шведами. При этом были приняты все меры военной предосторожности: послы и сопровождавшие их охранные
войска должны были медленно двигаться одновременно друг к другу, а авангардные разъезды разведчиков не только контролировали это взаимное продвижение навстречу друг другу, но и производили разведку с флангов, опасаясь, как бы помимо строго оговоренного числа охранных войск с посольствами не следовали бы дополнительные отряды, готовые напасть на противника из засады и полонить посольство противной стороны как заложников».
В конечном счете переговоры состоялись в период с 4 января по 22 февраля 1616 года. Было решено отложить… переговоры, но установить с 22 февраля полевое перемирие до 31 мая, пока Москва и Стокгольм не согласуют позиции.
Сговорчивость шведов, на чьей стороне была в тот момент инициатива, объясняется двумя факторами. Осложнением международного положения: резко ухудшились отношения с Англией, опасавшейся усиления Швеции на Балтийском море и потери английскими купцами права беспошлинной торговли в захваченных шведами городах. Известно, что английский король Яков I Стюарт обещал 16 апреля 1616 года в грамоте царю Михаилу Федоровичу оказать русским военную помощь в борьбе со Швецией, если посредничество Меррика не даст результата.
Неспокойно было и в самой Швеции. Правительству не хватало средств на ведение военных действий на новгородской земле. Оно прибегало к займам: в 1615 г. был заключен с помощью учрежденной в том же году торговой компании внутренний заем из 12%. Об этом знали и русские. Подьячий Старой Руссы Григорий Сулешев передавал в роспросе 16 октября 1615 года: Только милостию божиею Псков отстоится или от государевых людей Пскову помощь будет. А они (шведы. — Г. Р.) свою землю всю погубят, потому что многие города у них уже в наймах заложены. Об этом пишет Эдуард Берендтс в монографии «Государственное хозяйство Швеции» (1890).
«О тяжелом внутреннем положении в Швеции можно судить по документам, отправленным из Стокгольма к королю под Псков, которые были перехвачены русскими и посланы в русском переводе московским послам, читаем в «Псковском сидении». В Москве пришли к убеждению, что Сигизмунд III «прямо то умыслил накрепко, а хочет нынешнего Адольфа свейского короля с свейского королевства ссадити, а сам или сына своего на свейское королевство хочет учинить».
Напомню, Сигизмунд Ваза, сын Юхана III и Екатерины Ягеллончик, избранный в 1587 году польским королем, унаследовал после смерти отца в 1592 году шведский престол. На какое-то время установился союз между католической Польшей и лютеранской Швецией. Ошибкой Сигизмунда III было то, что он решил сделать католической и Швецию. Однако первые же попытки в этом направлении встретили отпор со стороны большинства шведского дворянства, горожан и крестьян. После отъезда Сигизмунда в Польшу третий сын Густава Вазы герцог Седерманландский Карл и Государственный совет (иначе высшее дворянство) взяли управление государством в свои руки, а риксдаг в феврале-марте 1597 года признал Карла штатгальтером Швеции. А в 1604 году Карл принял титул короля. Подробнее об этом можно прочесть в «Истории Швеции» (1951) Ингвара Андерссона.
Однако вернемся в Псков. Переговоры переговорами, но шведы начали новую бомбардировку города 11 октября. Затем планировался штурм. Но неожиданный взрыв порохового погреба шведов испортил все дело. Об этом взрыве стало известно Меррику. В отписке московским послам oт 3 ноября он сообщал: В разговоре, господа, сказывал мне Яков Делегард, что будто король хотел было посланника моего дожидаться, только неизвестно как грех учинился: из огненного наряду по городу король бил, ядро разорвало и великую шкоту учинило, пороху много сгорело и людей многих перебило и переранило, и будто король из-под Пскова затем прочь и отошел.
Делагарди со своим войском вернулся в Новгород, другие части шведской армии, сопровождая короля, ушли в Нарву. Так шведы отступили от Пскова.

Последствия «псковской войны» описывает Юхан Видекинд: В крепостях же начал чувствоваться голод, и просьбы офицеров к его величеству о спешной присылке продовольствия с наступлением весны все учащались. Особенно плохо дело обстояло в Новгороде. Голод там все более и более усиливался: бедные горожане, которым и до того едва хватало средств к существованию, стали вымирать. В городе начались убийства из-за куска хлеба. Поэтому главнокомандующий дал возможность уехать из города восвояси большому количеству бояр и простого народа из тех, кто ничего не имели для собственного пропитания и уж конечно никак не могли содействовать прокормлению войска 600. Часть же из них он приказал рассредоточить. Одновременно главнокомандующий все время настойчиво требовал присылки продовольствия для армии, которое, однако, не могло быть доставлено ранее лета.
Вот так вступали новгородцы в 1616 год.