{thumbimage 150px 1}В 1590-е годы земли Новгорода были объектами постоянной агрессии со стороны Швеции
25 февраля 1590 года в русском лагере близ Иван-города был подписан договор о перемирии на один год. В истории такие договоры принято называть полевыми, так как они носят предварительный характер и предполагают, что позднее стороны проведут съезд, где согласуют условия «вечного мира».
Царь Федор, вернув в результате успешной и быстротечной войны три русских города (Иван-город, Ям и Копорье), немедленно назначил туда воевод и разместил гарнизоны. Шведский король Юхан III, пораженный собственными неудачами и наглостью русских приготовлений по укреплению границ, перемирный договор не признал, а подписавшего его фельдмаршала Хорна отдал под суд.
Хорна приговорили к смертной казни. Приговор был отменен благодаря заступничеству родственников короля, когда фельдмаршал уже взошел на эшафот. Он провел в тюрьме несколько лет и вышел на свободу только в 1593 году, после смерти Юхана III.
Но как бы там ни было с одним из творцов перемирия, а не считаться с силами и планами противника не могла ни одна из сторон. Поэтому, чтоб возвратить завоеванные русскими Ям, Иван-город и Копорье, Юхан в ноябре 1590 года направил для переговоров с князем Хворостининым и думным дворянином Писемским свою делегацию под водительством упсальскаго и вестерготского наместников. При этом шведский король, конечно, понимал, что русские ничего ему не вернут, и приказал фельдмаршалу Юрану Бойе держать наготове войско.
Договор не в счёт
Когда стало окончательно ясно, что мирный съезд таковым будет только по форме, но не по содержанию, шведы, не дожидаясь его окончания, предприняли наступление на Иван-город. Это было совсем несложно, поскольку Иван-город и Нарву, напомню, разделяет только река Нарова. Разумеется, наступление армии Бойе было продиктовано не столько намерениями захватить Иван-город, достаточно хорошо укрепленный русскими, сколько желанием продемонстрировать русским свою силу, поиграть «мускулами». Ведь на мирном съезде наши делегаты потребовали ни много ни мало возврата Нарвы.
Правда, царь Федор обещал за это шведам репарации в размере 20 тысяч червонцев. Однако Юхан ответил отказом. Не согласился он и на предложенное нашей делегацией перемирие на 12 лет. И, наверное, напрасно, потому что осадившее Иван-город шведское войско было разгромлено и обращено в паническое бегство бойцами воеводы Ивана Сабурова-младшего (Иван Сабуров-старший погиб при штурме Ругодива в январе 1590 года), находившимися в осажденной крепости и дожидавшимися подкрепления из Новгорода. Да видно ситуация повернула так, что Сабуров счел допустимым атаковать шведов, не дожидаясь новгородской подмоги. Дерзкая вылазка принесла желанную победу и показала заодно слабость шведской армии.
Однако шведы на этом не успокоились. И уже в декабре Бойе послал большой отряд в карательную экспедицию на Ям и Копорье, где были дотла сожжены несколько деревень вокруг городов-крепостей. Узнав об этом, царь Федор приказал закончить переговоры и отозвал своих послов в Москву. Шведы такое решение русского царя восприняли как свидетельство слабости.
10 января 1591 года в русский гарнизон в деревню Тесово (40 км от Санкт-Петербурга) явился перебежчик и сообщил, что на Копорье движется 14-тысячного войско во главе с Юраном Бойе. Навстречу шведам выступили три полка под командованием князей Дмитрия Ногтева и Михаила Салтыкова-Кривого. Одновременно им навстречу из Орешка двинулся отряд князя Федора Звенигородского. Бои продолжались три недели. В итоге наступление шведов было сорвано, и они в феврале 1591 года пошли из земли вон. Но это не был конец.
Летом 1591 года шведы совершили набег на новгородские и псковские территории. Как отмечено в Краткой псковской летописи, они напали на Псково-Печорский монастырь, разорили и сожгли оный с церквами, а братию побили. Навстречу захватчикам вышло войско под командованием князей Петра Шереметева и Владимира Долгорукого, но было разбито, а Долгорукий попал в плен. В Разрядной книге князей Пожарских это поражение объясняется так: князь Владимир Долгорукий от Большого и Сторожевого полков Петра Шереметева отошел вперед далеко, верст за десять, а пособить ему было некому. Терпение русского царя лопнуло.
Тучи на границе
29 августа 1591 года из Москвы в Новгород был направлен князь Семен Лобанов-Ростовский с двумя полками. Он должен был заменить Долгорукого на посту воеводы Новгородского передового полка. Следом за ним 1 сентября в Новгород отправились еще три полка под командованием князя Ивана Гагина-Великого. Кроме того, по приказу царя в срочном порядке пополнялись гарнизоны пограничных Ладоги и Орешка.
Таким образом, в начале осени 1591 года в Новгороде и на подступах к нему были дополнительно сконцентрированы не менее пяти полков русской армии. Да плюс еще усиленные пограничные гарнизоны. Очевидно, что наступление на шведов было не за горами. Но и те не успокаивались, перенеся центр тяжести своих атак на Север, который после оккупации Нарвы превращался в центр европейской торговли для России.
В августе 1591 года отряд Хенрика Пирсона (1200 человек) разорил на Кемскую волость (северная Карелия, до 1917 года волость входила в состав Архангельской губернии). Прямой угрозы эти действия шведов Новгороду, кажется, не несли. Но ведь правительству страны приходилось отвлекать силы и средства для обороны северных рубежей, прежде всего Архангельска, куда шведы могли пройти через Кемь. Поэтому, читаем в Словаре Брокгауза и Ефрона, «в 1591 г. вся волость, с Муезерским монастырем, крестьянами, варницами и промыслами, была отдана Соловецкому монастырю, который выстроил здесь 2-этажный острог и вооружил его пищалями и пушками».
В сентябре 1591 года Свен Петерсон прорвался в Сумскую волость, откуда у нас был прямой выход к Белому морю. И в сентябре же начала наступление на Псков развернутая в Карелии армия
фельдмаршала Карла Флеминга. Это был отчаянный упреждающий удар шведов, который изначально не мог дать им сколько-нибудь удовлетворительного результата ввиду малочисленности войска. Это, скорее, был рейд, набег, призванный напомнить о постоянно присутствующей угрозе, чем попытка фундаментальной оккупации. Войско князей Андрея и Григория Волконских, направленное на усмирение захватчиков, быстро вытеснило их на территорию Финляндии.
Кроме того, сообщает Пискаревский летописец, послал царь и великий князь под Выборг воевод князей Федора Ивановича Мстиславского да Ивана Годунова со многими людьми. И пришли воеводы в Новгород на рождество Христово (1592 года. — Г.Р.) да пошли на той же неделе в поход и пришли в Орешек. Стояли тут три дня, и пошли под Выборг. А шли неделю из-за сугробов великих, и пришли под город. А немцы вышли против воевод и стали по ним стрелять из наряду, и вбили их в город. И той же ночью пошли мимо на Лаврицы и стали воевать без числа, великая война была. И многие городки на реке захватили, немцев перебили и в полон взяли без числа. И пришли опять в Орешек.
Короче говоря, столкновения между русскими и шведами или набеги последних на русские территории, начавшись в период мирных переговоров, продолжались два года (1591–1592). В основном страдали от этого новгородские владения в Карелии. Однако не забывали шведы и о Новгороде.
«Генерал Мориц Грип, вступив в Новогородскую область, сжег многие селения близ Ямы и Копорья. Воеводы наши, удивленные сим нечаянным нападением, послали гонца спросить у него, знает ли он о подписанном в Москве договоре? Не знаю, ответствовал Мориц; шел далее и стоял уже в пятидесяти верстах от Новагорода. Сведав, что многочисленные Российские полки ожидают его впереди, он не захотел битвы и возвратился, но почти без войска, истребленного зимним холодом и болезнями», — описывает события зимы 1591–1592 годов Николай Карамзин.
Понятно, что медлить более было невозможно. Формально выполняя обязательства по договору о перемирии, царь Федор не стал атаковать так нужную России Нарву, но двинул из Новгорода войска в Карелию, на юг Финляндии. Это произошло в октябре-ноябре 1592 года. Русские отряды довольно быстро и легко дошли до Выборга, затем атаковали Гельсингфорс и Або, нанеся большой урон не только шведской армии, но и разорив несколько десятков населенных пунктов.
В Разрядной книге 1550–1636 годов об этом походе сказано: Той зимой бояре и воеводы князя Федора Ивановича Мстиславского с товарищами воевали шведскую землю до Выборга и за Выборг и в иных во многих местах. А выборгские места и Финскую землю, и под Выборгом, и в иных во многих местах шведов побили и городки и мызы захватили и полону бесчисленно. За это государь прислал боярам и воеводам и князю Федору Ивановичу с товарищами милостивое слово и чашника Ивана Федоровича Басманова с золотом.
Той же зимой бояре и воеводы из шведской земли пошли на Орешек, а в шведской земле были семь недель и в Новгород пришли в феврале. И от государя указ был прислан боярам и воеводам — идти к Москве.
Это тоже был рейд сродни шведским. Только нам подобные операции стали необходимы, чтобы как можно дальше отогнать шведов от Новгорода. Успехи русских заставили шведов стать сговорчивее.
Тявзинский мир
Контакты между дипломатами возобновились в декабре, а 20 января 1593 года уже был подписан мирный договор. Правда, переговоры, обещавшие русским удачу, таковыми не стали. Во-первых, в 1591 году крымский хан Казы-Гирей совершил набег на Москву. Его разбили уже под стенами города недалеко от Данилова монастыря. Но следовало учитывать, что Казы-Гирей действовал в унисон со шведами. На это указывает даже Карамзин: «В самое то время, когда мы беспрепятственно опустошали Финляндию (конец 1591 года. — Г.Р.), находился в Стокгольме посол хана крымского, Черкашенин Антоний, требуя золота от шведов за впадение Казы-Гиреево в Россию. «Золото готово для победителя, — ответствовал король Иоанн (Юханн. — Г.Р.). — Хан видел Москву, но не спас нашей земли от меча Российского».
Во-вторых, в 1592 году умер король Юхан, и вожделенный шведский трон достался Сигизмунду III, королю Польши. Иными словами, русские оказались между двух огней — Швецией и Польшей. И хотя угроза войны на два фронта была лишь потенциальной, она в любой момент могла стать реальностью. По этой причине Россия вынуждена была согласиться на двухлетнее перемирие и признать де-юре права Швеции на ее территории в Ливонии.
Мирная жизнь продолжалась недолго. Уже в марте 1594 года шведское войско вторглось в новгородские пределы. Царь не разрешил нанести контрудар, но добился, чтобы начались переговоры о вечном мире, как и было запланировано.
Послы встретились в деревне Тявзино в окрестностях Иван-города. Русские имели четкие инструкции — заключить мир при условии возвращения шведами городов Нарвы и Корелы (Кексгольма). Причем в качестве компенсации за Нарву, если переговоры окажутся на грани срыва, можно было обещать шведам до 50 тысяч венгерских золотых дукатов и перемирие на 12 лет с отказом от претензий на Корелу. Переговоры продолжались более шести месяцев.
Так называемый Тявзинский «вечный» мир был подписан 18 мая 1595 года. Россия признала права Шведского королевства на княжество Эстляндское со всеми городами и замками: Нарвой, Ревелем, Вейсенштейном, Везенбергом, Падисом, Тольсборгом, Нейшлотом, Боркгольмом, Гапсалем, Лоде, Леалем, Фикелем, уступив также часть карельской территории. Швеция согласилась вернуть России крепость Кексгольм (Корелу) с уездом и признала отошедшими к Москве Иван-город, Ям, Копорье, Орешек (Нотебург) и Ладогу. Кроме того, шведы обязались не нападать на Псков, Холмогоры, Двинскую землю, Соловецкий монастырь и другие пограничные крепости со всеми своими урочищами и с морскими берегами и никакой военной силы ни водою, ни землею против них не посылать.
Вместо эпилога
Значительное место в договоре заняла новгородская составляющая, направленная прежде всего на торговлю. Итак, Выборг и Ревель были открыты для русского купечества, а Нарва — для шведского, но не для иностранцев. Причем торг можно было вести только на нарвской стороне, но не на иван-городской. Новгород (а также Псков, Ладогу и Кексгольм-Корелу) открыли для свободной шведской торговли.
Вообще шведские купцы получили права на торговлю по всей России. При этом договор предусматривал разрешение для них на владение складами и недвижимостью (дома, фактории) в Москве, Новгороде, Пскове и других местах, а русские купцы соответственно могли обзаводиться тем же самым в Выборге, Ревеле, Або и других городах.
Хорна приговорили к смертной казни. Приговор был отменен благодаря заступничеству родственников короля, когда фельдмаршал уже взошел на эшафот. Он провел в тюрьме несколько лет и вышел на свободу только в 1593 году, после смерти Юхана III.
Но как бы там ни было с одним из творцов перемирия, а не считаться с силами и планами противника не могла ни одна из сторон. Поэтому, чтоб возвратить завоеванные русскими Ям, Иван-город и Копорье, Юхан в ноябре 1590 года направил для переговоров с князем Хворостининым и думным дворянином Писемским свою делегацию под водительством упсальскаго и вестерготского наместников. При этом шведский король, конечно, понимал, что русские ничего ему не вернут, и приказал фельдмаршалу Юрану Бойе держать наготове войско.
Договор не в счёт
Когда стало окончательно ясно, что мирный съезд таковым будет только по форме, но не по содержанию, шведы, не дожидаясь его окончания, предприняли наступление на Иван-город. Это было совсем несложно, поскольку Иван-город и Нарву, напомню, разделяет только река Нарова. Разумеется, наступление армии Бойе было продиктовано не столько намерениями захватить Иван-город, достаточно хорошо укрепленный русскими, сколько желанием продемонстрировать русским свою силу, поиграть «мускулами». Ведь на мирном съезде наши делегаты потребовали ни много ни мало возврата Нарвы.
Правда, царь Федор обещал за это шведам репарации в размере 20 тысяч червонцев. Однако Юхан ответил отказом. Не согласился он и на предложенное нашей делегацией перемирие на 12 лет. И, наверное, напрасно, потому что осадившее Иван-город шведское войско было разгромлено и обращено в паническое бегство бойцами воеводы Ивана Сабурова-младшего (Иван Сабуров-старший погиб при штурме Ругодива в январе 1590 года), находившимися в осажденной крепости и дожидавшимися подкрепления из Новгорода. Да видно ситуация повернула так, что Сабуров счел допустимым атаковать шведов, не дожидаясь новгородской подмоги. Дерзкая вылазка принесла желанную победу и показала заодно слабость шведской армии.
Однако шведы на этом не успокоились. И уже в декабре Бойе послал большой отряд в карательную экспедицию на Ям и Копорье, где были дотла сожжены несколько деревень вокруг городов-крепостей. Узнав об этом, царь Федор приказал закончить переговоры и отозвал своих послов в Москву. Шведы такое решение русского царя восприняли как свидетельство слабости.
10 января 1591 года в русский гарнизон в деревню Тесово (40 км от Санкт-Петербурга) явился перебежчик и сообщил, что на Копорье движется 14-тысячного войско во главе с Юраном Бойе. Навстречу шведам выступили три полка под командованием князей Дмитрия Ногтева и Михаила Салтыкова-Кривого. Одновременно им навстречу из Орешка двинулся отряд князя Федора Звенигородского. Бои продолжались три недели. В итоге наступление шведов было сорвано, и они в феврале 1591 года пошли из земли вон. Но это не был конец.
Летом 1591 года шведы совершили набег на новгородские и псковские территории. Как отмечено в Краткой псковской летописи, они напали на Псково-Печорский монастырь, разорили и сожгли оный с церквами, а братию побили. Навстречу захватчикам вышло войско под командованием князей Петра Шереметева и Владимира Долгорукого, но было разбито, а Долгорукий попал в плен. В Разрядной книге князей Пожарских это поражение объясняется так: князь Владимир Долгорукий от Большого и Сторожевого полков Петра Шереметева отошел вперед далеко, верст за десять, а пособить ему было некому. Терпение русского царя лопнуло.
Тучи на границе
29 августа 1591 года из Москвы в Новгород был направлен князь Семен Лобанов-Ростовский с двумя полками. Он должен был заменить Долгорукого на посту воеводы Новгородского передового полка. Следом за ним 1 сентября в Новгород отправились еще три полка под командованием князя Ивана Гагина-Великого. Кроме того, по приказу царя в срочном порядке пополнялись гарнизоны пограничных Ладоги и Орешка.
Таким образом, в начале осени 1591 года в Новгороде и на подступах к нему были дополнительно сконцентрированы не менее пяти полков русской армии. Да плюс еще усиленные пограничные гарнизоны. Очевидно, что наступление на шведов было не за горами. Но и те не успокаивались, перенеся центр тяжести своих атак на Север, который после оккупации Нарвы превращался в центр европейской торговли для России.
В августе 1591 года отряд Хенрика Пирсона (1200 человек) разорил на Кемскую волость (северная Карелия, до 1917 года волость входила в состав Архангельской губернии). Прямой угрозы эти действия шведов Новгороду, кажется, не несли. Но ведь правительству страны приходилось отвлекать силы и средства для обороны северных рубежей, прежде всего Архангельска, куда шведы могли пройти через Кемь. Поэтому, читаем в Словаре Брокгауза и Ефрона, «в 1591 г. вся волость, с Муезерским монастырем, крестьянами, варницами и промыслами, была отдана Соловецкому монастырю, который выстроил здесь 2-этажный острог и вооружил его пищалями и пушками».
В сентябре 1591 года Свен Петерсон прорвался в Сумскую волость, откуда у нас был прямой выход к Белому морю. И в сентябре же начала наступление на Псков развернутая в Карелии армия
фельдмаршала Карла Флеминга. Это был отчаянный упреждающий удар шведов, который изначально не мог дать им сколько-нибудь удовлетворительного результата ввиду малочисленности войска. Это, скорее, был рейд, набег, призванный напомнить о постоянно присутствующей угрозе, чем попытка фундаментальной оккупации. Войско князей Андрея и Григория Волконских, направленное на усмирение захватчиков, быстро вытеснило их на территорию Финляндии.
Кроме того, сообщает Пискаревский летописец, послал царь и великий князь под Выборг воевод князей Федора Ивановича Мстиславского да Ивана Годунова со многими людьми. И пришли воеводы в Новгород на рождество Христово (1592 года. — Г.Р.) да пошли на той же неделе в поход и пришли в Орешек. Стояли тут три дня, и пошли под Выборг. А шли неделю из-за сугробов великих, и пришли под город. А немцы вышли против воевод и стали по ним стрелять из наряду, и вбили их в город. И той же ночью пошли мимо на Лаврицы и стали воевать без числа, великая война была. И многие городки на реке захватили, немцев перебили и в полон взяли без числа. И пришли опять в Орешек.
Короче говоря, столкновения между русскими и шведами или набеги последних на русские территории, начавшись в период мирных переговоров, продолжались два года (1591–1592). В основном страдали от этого новгородские владения в Карелии. Однако не забывали шведы и о Новгороде.
«Генерал Мориц Грип, вступив в Новогородскую область, сжег многие селения близ Ямы и Копорья. Воеводы наши, удивленные сим нечаянным нападением, послали гонца спросить у него, знает ли он о подписанном в Москве договоре? Не знаю, ответствовал Мориц; шел далее и стоял уже в пятидесяти верстах от Новагорода. Сведав, что многочисленные Российские полки ожидают его впереди, он не захотел битвы и возвратился, но почти без войска, истребленного зимним холодом и болезнями», — описывает события зимы 1591–1592 годов Николай Карамзин.
Понятно, что медлить более было невозможно. Формально выполняя обязательства по договору о перемирии, царь Федор не стал атаковать так нужную России Нарву, но двинул из Новгорода войска в Карелию, на юг Финляндии. Это произошло в октябре-ноябре 1592 года. Русские отряды довольно быстро и легко дошли до Выборга, затем атаковали Гельсингфорс и Або, нанеся большой урон не только шведской армии, но и разорив несколько десятков населенных пунктов.
В Разрядной книге 1550–1636 годов об этом походе сказано: Той зимой бояре и воеводы князя Федора Ивановича Мстиславского с товарищами воевали шведскую землю до Выборга и за Выборг и в иных во многих местах. А выборгские места и Финскую землю, и под Выборгом, и в иных во многих местах шведов побили и городки и мызы захватили и полону бесчисленно. За это государь прислал боярам и воеводам и князю Федору Ивановичу с товарищами милостивое слово и чашника Ивана Федоровича Басманова с золотом.
Той же зимой бояре и воеводы из шведской земли пошли на Орешек, а в шведской земле были семь недель и в Новгород пришли в феврале. И от государя указ был прислан боярам и воеводам — идти к Москве.
Это тоже был рейд сродни шведским. Только нам подобные операции стали необходимы, чтобы как можно дальше отогнать шведов от Новгорода. Успехи русских заставили шведов стать сговорчивее.
Тявзинский мир
Контакты между дипломатами возобновились в декабре, а 20 января 1593 года уже был подписан мирный договор. Правда, переговоры, обещавшие русским удачу, таковыми не стали. Во-первых, в 1591 году крымский хан Казы-Гирей совершил набег на Москву. Его разбили уже под стенами города недалеко от Данилова монастыря. Но следовало учитывать, что Казы-Гирей действовал в унисон со шведами. На это указывает даже Карамзин: «В самое то время, когда мы беспрепятственно опустошали Финляндию (конец 1591 года. — Г.Р.), находился в Стокгольме посол хана крымского, Черкашенин Антоний, требуя золота от шведов за впадение Казы-Гиреево в Россию. «Золото готово для победителя, — ответствовал король Иоанн (Юханн. — Г.Р.). — Хан видел Москву, но не спас нашей земли от меча Российского».
Во-вторых, в 1592 году умер король Юхан, и вожделенный шведский трон достался Сигизмунду III, королю Польши. Иными словами, русские оказались между двух огней — Швецией и Польшей. И хотя угроза войны на два фронта была лишь потенциальной, она в любой момент могла стать реальностью. По этой причине Россия вынуждена была согласиться на двухлетнее перемирие и признать де-юре права Швеции на ее территории в Ливонии.
Мирная жизнь продолжалась недолго. Уже в марте 1594 года шведское войско вторглось в новгородские пределы. Царь не разрешил нанести контрудар, но добился, чтобы начались переговоры о вечном мире, как и было запланировано.
Послы встретились в деревне Тявзино в окрестностях Иван-города. Русские имели четкие инструкции — заключить мир при условии возвращения шведами городов Нарвы и Корелы (Кексгольма). Причем в качестве компенсации за Нарву, если переговоры окажутся на грани срыва, можно было обещать шведам до 50 тысяч венгерских золотых дукатов и перемирие на 12 лет с отказом от претензий на Корелу. Переговоры продолжались более шести месяцев.
Так называемый Тявзинский «вечный» мир был подписан 18 мая 1595 года. Россия признала права Шведского королевства на княжество Эстляндское со всеми городами и замками: Нарвой, Ревелем, Вейсенштейном, Везенбергом, Падисом, Тольсборгом, Нейшлотом, Боркгольмом, Гапсалем, Лоде, Леалем, Фикелем, уступив также часть карельской территории. Швеция согласилась вернуть России крепость Кексгольм (Корелу) с уездом и признала отошедшими к Москве Иван-город, Ям, Копорье, Орешек (Нотебург) и Ладогу. Кроме того, шведы обязались не нападать на Псков, Холмогоры, Двинскую землю, Соловецкий монастырь и другие пограничные крепости со всеми своими урочищами и с морскими берегами и никакой военной силы ни водою, ни землею против них не посылать.
Вместо эпилога
Значительное место в договоре заняла новгородская составляющая, направленная прежде всего на торговлю. Итак, Выборг и Ревель были открыты для русского купечества, а Нарва — для шведского, но не для иностранцев. Причем торг можно было вести только на нарвской стороне, но не на иван-городской. Новгород (а также Псков, Ладогу и Кексгольм-Корелу) открыли для свободной шведской торговли.
Вообще шведские купцы получили права на торговлю по всей России. При этом договор предусматривал разрешение для них на владение складами и недвижимостью (дома, фактории) в Москве, Новгороде, Пскове и других местах, а русские купцы соответственно могли обзаводиться тем же самым в Выборге, Ревеле, Або и других городах.
Геннадий РЯВКИН
