Новгородский архивист Валерий Колотушкин продолжил дело писателя, фольклориста и историка Дмитрия Балашова.
Рассматривая жизнь Великого Новгорода сквозь литературную призму, нельзя не отметить парадоксальность ситуации: в городе, который по праву зовётся одной из исторических колыбелей России, по сути только двое серьёзных и известных писателей-историков: Станислав Десятсков и Виктор Смирнов. Положение можно было бы назвать кризисным, но после общения с представителями творческой интеллигенции корреспондент «НВ» выяснил, что не так давно на литературном горизонте появился новгородец Валерий КОЛОТУШКИН — молодой писатель, который, по словам товарищей по перу, может вырасти в мастера.
Сам Валерий признаётся, что его увлечение историей началось с произведений Дмитрия Михайловича Балашова «Господин Великий Новгород» и «Марфа Посадница». Значительное влияние оказали и занятия в творческой лаборатории Владимира Тюрина. Его первая, еще ученическая, историческая повесть «Из варяг в греки» была посвящена событиям ХII века.
Валерий, которому 24 года, никак не попадает под привычный стереотип о писателе-историке: благообразном седом мужчине. Поэтому наша беседа началась с вопроса — легко ли быть молодым писателем-историком?
— Валерий, пожалуй, самое главное, что необходимо писателю-историку, — фундаментальный пласт знаний, наработать который в молодом возрасте не так просто.
— Разумеется, публикуя своё первое произведение в восьмом классе, я не мог претендовать на глубокое освещение исторических проблем. Меня часто консультировал во время работы над повестью о купце, который путешествует из Новгорода в Киев, а затем в Царьград, Владимир Васильевич Тюрин. Я прислушивался к совету Дмитрия Михайловича Балашова — все доступные источники должны быть досконально проработаны. Позже я закончил кафедру архивоведения исторического факультета НовГУ, а сейчас работаю старшим научным сотрудником государственного архива новейшей истории Новгородской области, и это, конечно, сильно помогает в работе писателя.
— Чем определяется круг ваших литературных интересов?
— Это та или иная историческая эпоха. Начинал я с XII века, потом заинтересовался XVII столетием: временами шведской оккупации, бунтом 1650 года. Моё последнее крупное произведение — повесть о князе Дмитрии Шемяке, который в конце жизни, а умер он в 1453 году, бывал в Новгороде, на нашей земле. Сейчас вот снова окунулся в XII век. Исследуя различные источники, я столкнулся с очень интересной исторической личностью — новгородским посадником Якуном Мирославичем, которого выбирали на эту должность два, а по другим источникам, и три раза. Человек потрясающей судьбы, его свергали, подвергали суду и ссылке, но он сумел выжить. На него был наложен громадный штраф, долгое время Якун жил при дворе Юрия Долгорукого, а затем всё же вернулся в Новгород и снова стал посадником.
— То есть все произведения так или иначе связаны с Великим Новгородом?
— Скорее всего — да. Раньше я пробовал писать и о других городах: когда увлёкся шведской оккупацией, хотел писать о Смутном времени, о Москве, о Борисе Годунове и Лжедмитрии I. Но, не зная топографии города, запутаться очень легко. Как писать о Москве, когда я был там всего пару раз? А в Новгороде всё своё, знакомое. Кроме того, живя здесь, нельзя не интересоваться городом, не любить его. А уж зная факты истории, просто невозможно молчать. Замечу, даже те из бояр и посадников, что раньше жили в Новгороде и были знамениты когда-то, сейчас неизвестны. А ведь если мы хотим привлекать туристов, то нужно опираться прежде всего на нашу историю. Садко, Василий Буслаев — это фигуры легендарные, но у них были и реальные прототипы, которые жили в XII веке и были упомянуты в летописях. Я, к примеру, работаю как раз недалеко от того места, где жил Якун Мирославич, и часто думаю о нём, когда иду на работу.
— Как вы определяете для себя соотношение исторически выверенного и вымышленного материала?
— Там, где говорят источники, отступать от них нельзя — это закон. Такое правило касается любых исторических фигур. Там, где источники умолкают, писатель может позволить себе определённое творчество, но опять же в рамках. Обычно в древних источниках не пишется о ремесленниках и простых крестьянах. В Новгороде ситуация особая. Большое количество берестяных грамот позволяет быть наиболее правдивым и в описании обыкновенных новгородцев, даже до использования их реальных имён и указания семейного положения. Готовя историческую прозу о Новгороде, писатель может максимально приблизиться к достоверности. Главное, потрудиться для этого.
— Подготовка и есть самая сложная часть в работе писателя-историка?
— Нет, всё-таки самое трудоёмкое — это не работа с источником и даже не написание произведения, а возвращение к нему, редактура и шлифовка. Мало придумать сюжет и наполнить его событиями. В ходе творчества нужно постоянно переписывать, переделывать отдельные части произведения. Редактирование рукописи — по-настоящему кропотливая работа. Особенно, когда создаешь большую вещь: со временем интерес к описываемому периоду может просто угаснуть, увлекает что-то новое.
— Может быть, это особенность молодого писателя, постоянное увлечение новым?
— Возможно. У меня зачастую не хватает терпения доводить до конца начатое. Может быть, именно поэтому ни одно крупное произведение до сих пор не опубликовано. В данном смысле Дмитрий Балашов для меня большой пример: писать так последовательно — это искусство. Надеюсь, что со временем и мне удастся выпустить крупный исторический роман, героем которого будет Великий Новгород.
Сам Валерий признаётся, что его увлечение историей началось с произведений Дмитрия Михайловича Балашова «Господин Великий Новгород» и «Марфа Посадница». Значительное влияние оказали и занятия в творческой лаборатории Владимира Тюрина. Его первая, еще ученическая, историческая повесть «Из варяг в греки» была посвящена событиям ХII века.
Валерий, которому 24 года, никак не попадает под привычный стереотип о писателе-историке: благообразном седом мужчине. Поэтому наша беседа началась с вопроса — легко ли быть молодым писателем-историком?
— Валерий, пожалуй, самое главное, что необходимо писателю-историку, — фундаментальный пласт знаний, наработать который в молодом возрасте не так просто.
— Разумеется, публикуя своё первое произведение в восьмом классе, я не мог претендовать на глубокое освещение исторических проблем. Меня часто консультировал во время работы над повестью о купце, который путешествует из Новгорода в Киев, а затем в Царьград, Владимир Васильевич Тюрин. Я прислушивался к совету Дмитрия Михайловича Балашова — все доступные источники должны быть досконально проработаны. Позже я закончил кафедру архивоведения исторического факультета НовГУ, а сейчас работаю старшим научным сотрудником государственного архива новейшей истории Новгородской области, и это, конечно, сильно помогает в работе писателя.
— Чем определяется круг ваших литературных интересов?
— Это та или иная историческая эпоха. Начинал я с XII века, потом заинтересовался XVII столетием: временами шведской оккупации, бунтом 1650 года. Моё последнее крупное произведение — повесть о князе Дмитрии Шемяке, который в конце жизни, а умер он в 1453 году, бывал в Новгороде, на нашей земле. Сейчас вот снова окунулся в XII век. Исследуя различные источники, я столкнулся с очень интересной исторической личностью — новгородским посадником Якуном Мирославичем, которого выбирали на эту должность два, а по другим источникам, и три раза. Человек потрясающей судьбы, его свергали, подвергали суду и ссылке, но он сумел выжить. На него был наложен громадный штраф, долгое время Якун жил при дворе Юрия Долгорукого, а затем всё же вернулся в Новгород и снова стал посадником.
— То есть все произведения так или иначе связаны с Великим Новгородом?
— Скорее всего — да. Раньше я пробовал писать и о других городах: когда увлёкся шведской оккупацией, хотел писать о Смутном времени, о Москве, о Борисе Годунове и Лжедмитрии I. Но, не зная топографии города, запутаться очень легко. Как писать о Москве, когда я был там всего пару раз? А в Новгороде всё своё, знакомое. Кроме того, живя здесь, нельзя не интересоваться городом, не любить его. А уж зная факты истории, просто невозможно молчать. Замечу, даже те из бояр и посадников, что раньше жили в Новгороде и были знамениты когда-то, сейчас неизвестны. А ведь если мы хотим привлекать туристов, то нужно опираться прежде всего на нашу историю. Садко, Василий Буслаев — это фигуры легендарные, но у них были и реальные прототипы, которые жили в XII веке и были упомянуты в летописях. Я, к примеру, работаю как раз недалеко от того места, где жил Якун Мирославич, и часто думаю о нём, когда иду на работу.
— Как вы определяете для себя соотношение исторически выверенного и вымышленного материала?
— Там, где говорят источники, отступать от них нельзя — это закон. Такое правило касается любых исторических фигур. Там, где источники умолкают, писатель может позволить себе определённое творчество, но опять же в рамках. Обычно в древних источниках не пишется о ремесленниках и простых крестьянах. В Новгороде ситуация особая. Большое количество берестяных грамот позволяет быть наиболее правдивым и в описании обыкновенных новгородцев, даже до использования их реальных имён и указания семейного положения. Готовя историческую прозу о Новгороде, писатель может максимально приблизиться к достоверности. Главное, потрудиться для этого.
— Подготовка и есть самая сложная часть в работе писателя-историка?
— Нет, всё-таки самое трудоёмкое — это не работа с источником и даже не написание произведения, а возвращение к нему, редактура и шлифовка. Мало придумать сюжет и наполнить его событиями. В ходе творчества нужно постоянно переписывать, переделывать отдельные части произведения. Редактирование рукописи — по-настоящему кропотливая работа. Особенно, когда создаешь большую вещь: со временем интерес к описываемому периоду может просто угаснуть, увлекает что-то новое.
— Может быть, это особенность молодого писателя, постоянное увлечение новым?
— Возможно. У меня зачастую не хватает терпения доводить до конца начатое. Может быть, именно поэтому ни одно крупное произведение до сих пор не опубликовано. В данном смысле Дмитрий Балашов для меня большой пример: писать так последовательно — это искусство. Надеюсь, что со временем и мне удастся выпустить крупный исторический роман, героем которого будет Великий Новгород.
* * *
Что ж, мечты Валерия Колотушкина вполне могут стать реальностью. Тем более что не так давно на первом региональном совещании молодых литераторов для вступления в Союз писателей были рекомендованы около двадцати прозаиков и поэтов. Валерий оказался в их числе, даже несмотря на отсутствие опубликованных произведений, — талант всё же перевесил формальность. Мария КЛАПАТНЮК
