Поразительно, но факт: многие столетия единодушия в этом вопросе на Руси не было. В одном месте Новый год встречали 1 марта, в другом — 1 сентября. В малоизвестной сегодня книге (а в начале ХХ века — университетском учебнике) «Славяно-русская палеография» (1901) академик Алексей Соболевский писал: «Все православные Славяне в древности начинали гражданский год с 1 марта. Можно предполагать, что они в этом следовали Грекам. В переведенном с греческого Хронографе Амартола мы читаем: «тако и нами аще и 1-й (месяц) март чтеться, 8-й же октябрь обретаеться, а 10-й декябрь...». И южно-славянские, и pyccкие писцы XI—XIV веков держатся мартовского счета… Церковь искони держалась сентябрьского счета и праздновала церковное новолетие 1 сентября. Тем не менее, значительная часть ее книг исстари связана с мартовским счетом. Исчисления Пасхалии (руководства находить день Пасхи) ведутся с 1 марта. Богослужебные Евангелие, Апостол, Паремейник имеют на первом месте чтения в день Пасхи».
Таким образом, при отсутствии согласия даже между церковниками простой народ по сложившейся традиции выбирал, когда начинать очередной год. А наверное, были и такие, кто дважды отмечал славную дату — весной и осенью. Ведь мы сегодня не забываем про Старый Новый год…
И вот такая чехарда продолжалась якобы до 1492 года, когда Иван III
утвердил постановление Московского собора о том, чтобы новый год стал исчисляться с 1 сентября (по новому стилю — 14-го) вместо
1 марта. Загляните в любой справочник, в Интернет — везде найдете примерно такой текст об этом событии. Но! Нигде нет постановления Московского собора или грамоты великого князя на сей счет.
Оказывается, намутил славный историк Николай Карамзин. В знаменитой «Истории государства Российского» (т. 6, гл. 7), описывая заслуги очень симпатичного ему Ивана III, Карамзин вспомнил про церковный собор 1492 года, созванный для составления Пасхалий на восьмое тысячелетие (от сотворения мира 1492-й год был 7000-м): «Митрополит Зосима созвал епископов и поручил Геннадию Новогородскому (архиепископу Новгорода и Пскова. — Г.Р.) сделать исчисления Церковного круга», что тот и сделал. А собор утвердил Пасхалии на 20 лет. Что любопытно: архиерейский Собор Русской Церкви открылся в сентябре и продолжался до 21 декабря. Следовательно, если и мог установить новое летоисчисление, то уж только с 1493 года, а не задним числом. Хотя Карамзина такая нестыковка не смутила. «Сей Собор утвердил, что год начинается в России вместе с индиктом 1 Сентября», — пишет он. С чего бы вдруг? Да лишь с того, что к концу ХV века в церкви все-таки был наведен порядок и все большее распространение стал получать сентябрьский Новый год. Хотя и далее его праздновали кому как нравится. Академик Соболевский в указанной книге с сожалением констатирует: «Мы не знаем, когда именно и почему мартовский счет вытеснен сентябрьским из гражданского употребления… По Карамзину, введение сентябрьского счета последовало по постановлению Московского собора 1492 г.; но наши источники не говорят об этом постановлении ничего ясного».
Ясность в 1699 году внес Петр I, издав указ считать началом года
1 января: «Поелику в России считают Новый год по-разному, с сего числа перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с первого января. А в знак доброго начинания и веселия поздравить друг друга с Новым годом, желая в делах благополучия и в семье благоденствия. В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять — на то других дней хватает». Вот так. Хотя, конечно, Петр I взрослым людям не командир. Как это — без пьянства? Это что ж за праздник?!
Геннадий РЯВКИН
