или Почему Герберт Уэллс бежал из Петербурга в Чудовский район
Английский клуб, один из первых и уж точно самый известный российский клуб джентльменов, был создан ещё в XVIII веке, славился обедами и карточной игрой, во многом определял общественное мнение и провозглашал своим девизом латинское Concordia et Laetitia, что означает «Согласие и веселье». Переживая упадки и наслаждаясь возрождением, элитарный клуб успешно просуществовал до наших дней, но... к новгородскому Английскому клубу не имеет никакого отношения.
И если клубовцы с историей издавна ставили своей целью удовольствия, то новгородцы предпочитают совсем иной досуг — сажают сирень, учат зарубежные языки, принимают гостей из Великобритании и мечтают о продлении рода. Впрочем, обо всём по порядку…
Вначале было небо
В следующем году побратимским связям между Великим Новгородом и английским Уотфордом исполнится 30 лет. Однако начиналось всё ещё раньше. Как рассказывает Наталья ЖОГИНА, нынешний председатель Английского клуба, основа дружеским отношениям была положена сразу после Второй мировой войны, когда наш летчик-истребитель Игорь Каберов и англичанин Питер Рул завязали личное знакомство. В послевоенное тяжелое время отношения с Великобританией были, мягко говоря, напряжёнными — так что общение жителей двух провинциальных городов в клубе расценивают минимум как смелый шаг. Каберов написал книгу «В прицеле свастика», Рул перевёл её на английский язык, и дружба завязалась...
— Потом были частные поездки, студенческие обмены. Да-да, два члена нашего клуба, ещё будучи студентами, впервые поехали в Англию, и в конце концов администрации городов решили, что контакты должны стать официальными, — Жогина взглядом воспитателя окидывает площадку вокруг памятника «Тысячелетие России», высматривая своих подопечных, разместившихся на кремлёвских лавочках после очередной экскурсии. — Так был организован Английский клуб. Встречаемся раз в несколько лет, совершаем общие поездки, короче, дружим домами.
Как и предписывает менталитет, англичане демонстрируют большую аккуратность в ведении клубных дел: выпускают собственную газету, поддерживают информационный сайт. Русские ограничиваются изучением языка. И надо сказать, преуспевают — между собой говорят преимущественно на английском.
О солидном возрасте и традициях организации с одинаковым трепетом говорят и Нина Санина, преподаватель английского языка, членствующая уже более 20 лет, и Ира Кокс, 90-летняя уроженка Ростова-на-Дону, прожившая свою жизнь за рубежом, но при первой возможности совершающая экскурсы в Великий Новгород. Её выносливости и любознательности поражаются и англичане, и русские. Она же скромно прячется от любопытствующих и, объясняя отказ в интервью возрастом, следует намеченным путём.
Путь нелёгок — за время пребывания в Новгороде гости и хозяева не только вдоль и поперёк исследуют город, но и успеют заглянуть в окрестные места. Программу визитов диктуют увлечения членов клуба. Русская сторона гордится преподавателями, врачами, учёными. «Чего стоит историк Сергей Трояновский», — шепчутся между собой.
Сирень с видом на стройку
Один из пунктов пребывания англичан в Новгороде — посадка сирени в новоиспечённом сиреневом саду, что на улице Славной. О свежей достопримечательности и новгородцы-то знают через одного. Тем любопытнее наблюдать, как гости из Англии, знакомые со знаменитым на весь мир сиреневым садом в Рочестере, оценивают наш уютный двухгодичный палисадник. Гости по-английски вежливы. Улыбаются и слушают рассказ о проекте, послушно с детской веселостью сажают сиреневый куст — символ дружбы, поглядывают на невесть откуда взявшийся некрасивый забор, отделяющий сад от ручья Тарасовец.
Или только показалось? Ведь это нам, осведомленным жителям города, известно, что к садику в ближайшее время может приблизиться масштабная стройка. Англичане не в курсе местных дел.
Но скромно держащийся в стороне Сергей Трояновский, вроде бы, даёт успокоительные прогнозы:
— На днях состоялось заседание комиссии по культурному наследию, на основании историко-культурной экспертизы было принято решение, что территория может быть застроена. В будущем на ней появятся два небольших дома, каждый около сотни квадратных метров. Но заезд техники и завоз строительных материалов будет осуществляться через территорию водоканала, саду это не помешает. Сплошной забор потом уберут.
О сроках «потом» можно только догадываться. На строительном участке ещё предстоит провести археологические раскопки. Кроме того, каждую весну территорию подтапливает тот самый Тарасовец. Защитного вала, что был здесь в древности, давным-давно нет. Так что уверенным можно быть как минимум в том, что сад будет соседствовать со стройплощадкой. Впрочем, такие проблемы англичан уж точно не волнуют.
— Мы любим историю, культуру, ценим дружбу. Мы сажаем сирень у себя на родине, вы делаете то же самое у себя. У вас даже климат теперь похож на Англию, — вещает англичанин Майкл, посещающий Новгород уже в четвертый раз. — И всё это прекрасно!
Здесь был Уэллс
Чтобы окончательно закрепить общность ощущения и миропонимания, русские члены клуба до последнего припрятывают козырь в рукаве. И наконец, на одной из плановых встреч директор Чудовского краеведческого музея Александр ХОДЯКОВ наносит точно выверенный удар — демонстрирует презентацию с интригующим названием «Герберт Уэллс на новгородской земле». Неизвестно, кого информация о пребывании английского публициста и писателя на Новгородчине поразила больше. Пожалуй, всё-таки местных.
Оказывается, несколько дней в январе 1914 года Уэллс гостил в деревеньке Вергежа Новгородской губернии. В соответствии с нынешним административным делением — это Чудовский район. Спрашивается, и как его сюда занесло?
— В Вергеже находилось имение старого дворянского рода Тырковых, а история знакомства Уэллса и Тырковых, как и всё в этой жизни, загадочна и витиевата, — отвечает Александр Алексеевич. — Дочь Тыркова, Ариадна Владимировна, женщина смелых взглядов и разносторонних интересов, наделенная завидной энергией, из-за участия в политических кружках была вынуждена бежать за границу, там-то и познакомилась с Гарольдом Вильямсом, английским журналистом. А он, со своей стороны, был хорошо знаком с Уэллсом.
Писателя не слишком увлекала светская жизнь Петербурга, куда больше привлекала провинциальная повседневность. Поэтому приглашение погостить в Вергеже было принято. К сожалению, в записках писателя об этом визите сказано очень мало, сохранились только две фотографии Уэллса на Новгородчине.
— Зато в романе 1918 года «Джоана и Питер» писатель изложил свои впечатления от поездки. Правда, уже в художественной форме и устами героя — Питера, — подытоживает Ходяков.
После этих слов связь англичан и русских, внимательно слушающих презентацию, становится как будто осязаемой. Или снова показалось?
* * *
Расставание до будущей встречи всегда печально, тем более что помимо общих радостей у клубовцев есть и общая боль: молодые люди в ряды англофилов вступают с неохотой. То ли потому, что разъезжаются из провинциальных городов: кто в Лондон, кто в Санкт-Петербург. А может, из-за незнания зарубежных языков. Но скорее всего, проблема в том, что проживанию в семьях и прослушиванию лекций молодёжь предпочитает горячие туры и отдых по принципу «всё включено». Обвинять их за это члены Английского клуба не берутся.
Александр КОЧЕВНИК (фото)
