Короткие встречи и вечное прощание с Василием ПЕСКОВЫМ
Как и в любой порядочной библиотеке, в моем личном книжном собрании томики, надписанные авторами, занимают почетное место. Среди них есть особо дорогие экземпляры, связанные с людьми, которые так или иначе повлияли на мою жизнь. Среди них — «Аляска — больше чем вы думаете» Василия Пескова.
Девять дней назад замечательного журналиста-природоведа не стало...
Оно конечно, заповедь «Не сотвори себе кумира» никем не отменялась, но уж слишком многообразно человеческое бытие, и любому мальчику, «обдумывающему житьё», очень полезно выделять ориентиры в огромном окружающем мире. Одним из таких маяков для меня лично стал Василий Песков, чью рубрику «Окно в природу» в «Комсомольской правде» я сначала просто читал запоем, а потом начал вырезать эти статьи и клеить их в «общую» тетрадь, чтобы иметь возможность перечитывать вновь и вновь.
Открыв «Окно в природу» 40 с лишним лет назад, Песков открыл целое направление в отечественной журналистике и был верен ему до конца, умудряясь оставаться непричастным к определению «вторая древнейшая профессия» и еженедельно выдавая очередной очерк о жизни наших соседей по планете — от самых обычных до самых экзотических.
Испытывая глубочайшее уважение к этому человеку, я никогда не стремился к личной встрече и даже не писал ему в газету. Не то чтобы стеснялся, просто не хотел попусту отвлекать внимание и без того загруженного журналиста. Но судьбу не объедешь, и встреча всё же состоялась. В один из моих приездов в Московский зоопарк его директор Владимир Спицин спросил как бы между прочим: «Завтра еду в наш зоопитомник под Волоколамском с Василием Михайловичем Песковым, не хочешь ли присоединиться?». Риторический вопрос!
Наутро в директорском кабинете скромный провинциал был представлен столичному мэтру, с ходу сбившему мой пиететный настрой:
— Мы с тобой коллеги, а то, что я старше, ничего не значит. Оба делаем одну работу и потому равны…
Впрочем, получилось так, что в питомнике работал он, я же с великим интересом наблюдал, а в перерывах между съёмками слушал рассказы Василия Михайловича о его жизни и работе.
Четверо страусят
Через неделю в пятничной «КП-толстушке» вышел очерк о питомнике за подписью «В. Песков» с фотографиями автора. На одной из них красовались полосатые страусята, «колючим» пухом напоминавшие странных ёжиков…
Эти четверо страусят недавно вывелись в инкубаторе зоопитомника из яиц, взятых в подмосковном совхозе «Салтыковский». Едва нас впустили в вольер, они завертелись вокруг, вызвав восторг Мастера: «Вот это — самое то, что надо!». Однако едва на них наставили объективы, лохматые птенцы заскучали и разбрелись по углам. Блестящая связка ключей, брошенная в знаменитую Песковскую кепку, вновь собрала страусят в кучу. Они наперебой хватали и теребили сверкавшую на солнце «игрушку». Но кадра не получалось: видны были только спины птенцов, а нужно было, чтоб они вытягивали шеи вверх. Как еще привлечь внимание упрямцев? «Крикни-ка погромче», — потребовал Василий Михайлович, перезаряжая камеру. Я напряг голосовые связки, одновременно боясь довести страусят до инфаркта своими воплями, но уже через несколько «дублей» они перестали обращать внимание на этот раздражитель. Кадра нет. А он необходим любой ценой. Резко хлопаю в ладоши. Затем новый вариант: поднимаю булыжник и что есть силы колочу им по металлическому остову вольера...
Ровно через час, изведя несколько пленок, измучив страусят, их воспитательницу Ольгу, меня и себя, Песков водрузил кепку на место и сказал: «Ну, вроде бы, всё».
Такова цена одного лишь снимка. По большому счету проходного. Но в том-то и дело, что у сверхтребовательного к самому себе Профессионала с большой буквы проходных кадров не бывает...
Процент для зоопарка
Постоянным читателям «Окна в природу» хорошо известно отношение Василия Пескова к зоопаркам, проблемам и значению которых посвящено немало его публикаций. Этот взаимный роман имеет давнюю историю. «Приехав в Москву в первый раз, — рассказывал Василий Михайлович, — я отправился в зоопарк едва ли не прямо с Красной площади. Я понял тогда: одно дело — видеть животное на картинке, другое — увидеть, как оно щурится от солнца, как подрагивает жизнь в его мускулах, как чутко навостряются уши при незнакомом звуке».
Бывая в зарубежных поездках, Песков при возможности не обходил вниманием тамошние зоопарки, сравнивал, подмечал особенности, всякий раз отражая положительные моменты на страницах газеты и в телеэфире. И не будет преувеличением сказать, что Василий Песков был и остается одной из очень немногих российских медиафигур, использующих свою известность для повышения престижа зоологических парков, изменения общественного мнения в их отношении. В своё время именно он — лично, по собственной инициативе — открыл в «Комсомольской правде» счет 703, счет Фонда помощи зоопаркам.
— Он сделал это сам, один-единственный, — рассказывал мне директор Московского зоопарка Владимир Спицин. — Пошел к председателю Совмина СССР
Рыжкову и договорился о том, чтобы книги, открытки, марки, разные печатные издания «природного» направления метились символикой фонда, и процент от их стоимости перечислялся в помощь зоопаркам. По этому поводу 25 декабря 1987 года было издано распоряжение Совета министров. И на счёте 703, кроме изданий, пополняемом пожертвованиями неравнодушных людей буквально со всей страны, накапливались вполне приличные деньги, чтобы мы могли помогать нашим зоопаркам, которым всегда жилось непросто.
— Вот ты пишешь о зоопарках, но это же узкая тема, — с некоторым вроде как упрёком говорил он мне, хотя именно в зоопарке-то мы и встретились.
Я вежливо отбивался, мол, Василий Михайлович, это моя тема, и мне её хватает, даже не успеваю рассказать читателям обо всём, о чем хотелось бы.
— Я тоже о них пишу, но сколько тех зоопарков? А природа безгранична. Пиши о природе во всех ее проявлениях — о зверях, птицах наших лесов, об отношении людей к природе...
Признаюсь, полностью совету старшего коллеги я так и не внял, но периодические очерки в «Новом Ноевом ковчеге», посвященные какому-нибудь одному животному, — прямое следствие того самого разговора.
Арбузы для слона
Василию Михайловичу всегда было что рассказать «к случаю». Первый журналист, взявший интервью у вернувшегося на Землю Гагарина, открывший миру «таёжный тупик» с живущей в хакасской горной тайге семьей старообрядцев, много повидавший в поездках по всему белу свету от Аляски до Антарктиды, он умел развеселить компанию, вспоминая очередной случай со свойственным ему добрым юмором:
— Однажды в камчатском городе Елизово директор и создатель местного зоопарка Анатолий Шевлягин решил освятить свое детище. Пригласил для этой цели батюшку. Ну батюшка пришел, начал святить потихоньку обитателей зоопарка, но тут ему поднесли крокодильчика, крокодильчик извернулся и батюшку цапнул. На том церемония освящения и закончилась...
Но и сам журналист подчас становился героем курьёзных и даже опасных случаев. Один из них сегодня рассказывают как легенду. В Алма-Атинском зоопарке Песков фотографировал слона Джонни. Чтобы привлечь зверя, его угощали арбузами. Слон съел арбуз, второй, третий... Журналист попросил смотрительницу: «Пойди, принеси еще пару штук». Сам отвернулся — то ли пленку перезарядить, то ли объектив сменить. И вдруг краем глаза заметил, как что-то серое мелькнуло в воздухе. «Я присел инстинктивно, — рассказывал мне он, — и в ту же секунду кепку с моей головы смело, как будто ее там и не было. Слон сорвал хоботом и в рот потащил, хана кепке».
После съемки Песков рассказал об этом директору Кумеку Альменбаеву, а тот побледнел. «Твое счастье, — сказал, — что ты присесть успел. Не то бы слон тебя за шею схватил и в загон втащил бы!». А Джонни был слон довольно злобный, так что судьбе Василия Михайловича не позавидуешь, попади он ему в хобот да притом без свидетелей...
Что такое счастье?
По большому счету, в «Комсомолке», ныне до предела пропитавшейся «желтизной» в полном соответствии слащаво-тухлому духу «нового времени», Василий Песков со своим «Окном» оставался последним форпостом лучших времен отечественной журналистики, поднимавшей читателя до своих высот, а не опускавшейся до него в угодливом стремлении дать, чего тот изволит. Он всегда видел свою задачу в том, чтобы не просто занимать, но и просвещать читателей, воспитывать в них мировоззрение, основанное не на вере в какие-то чудеса, а на знаниях.
— Человек — существо сложное, — утверждал Василий Михайлович. — В нем пятнадцать этажей с огнями и подвалы с крысами и тараканами. Нормальная жизнь огни на этажах бережет, а подвалы разными средствами под запорами держит. Жизнь нынешнюю нормальной назвать нельзя. Огни этажные светятся еле-еле, а подвалы открыты, и из них наружу лезет активная нечисть. В такой ситуации беседы о природе — еще и глоток чистого воздуха, некий стабилизатор, помогающий человеку не потерять интерес к жизни, верить, что солнце завтра взойдет обязательно.
Однажды его спросили: «Что нужно человеку, чтобы чувствовать себя счастливым?». Песков ответил: «По мне, счастье — это здоровье, хороший аппетит к жизни, благополучие близких людей, возможность добывать хлеб свой любимым делом, возможность путешествовать, а иногда пролежать полдня на животе у муравейника, наблюдая таинственную жизнь маленьких наших соседей по планете. И непременно — благополучие родной страны, Родины».
И вот вам еще штрих к портрету этого человека. Когда мы покидали гостеприимный зоопитомник, Василий Михайлович сказал:
— Я видел, ты очень мало снимал и в основном меня. Давай договоримся так. Послезавтра позвони мне, мы встретимся, и я отдам тебе лишние кадры — ведь ты мог сделать их точно так же, как и я. Только ради Бога не указывай, что они мои, подпиши своим именем.
Через день на лавочке станции метро «Динамо» он передал мне конверт с негативами, которые я храню как реликвию вот уже 14 лет. И еще — свою книгу, тут же надписав ее. Уходя, чиркнул номер своего телефона: «Звони, мало ли что».
Ничего подходящего под определение «мало ли что» не случилось, я не звонил. Ну не люблю тревожить людей просто так. А возможно, и надо было бы, но что теперь толку сожалеть о несвершенном...
Фото автора
