В Центре современного искусства работает выставка Михаила Шапиро «Так было»
Великий Новгород со своим детинцем, обилием древних памятников, со своей многовековой историей по сути является сакральным центром России.
Да, в какой-то степени (и к сожалению, в большой) потерявшим свое прежнее влияние и величие, но все-таки центром, от которого собственно и пошла Русь. А выставка работ Михаила Шапиро — прямое обращение к исконно русской святыни. Что является логическим следствием не только творческого, но и жизненного пути художника. Ведь как все началось?
Михаил Шапиро прожил всю жизнь в Санкт-Петербурге, где закончил Мухинское училище и долгое время работал промышленным дизайнером, не помышляя о профессиональном занятии живописью. Но в 1991 году посетил Израиль. Там, по словам художника, с ним случился «культурный шок»: то, о чем он раньше только читал в религиозной литературе, что представлялось как нечто «мифологически недосягаемое», оказалось близким и конкретным.
Работы Шапиро яркие и самобытные. Сам художник не относит себя ни к какой школе или направлению. Другое дело — критики.
Так, искусствовед Александр Симуни характеризует творчество Шапиро как «мягкий экспрессионизм». С одной стороны, с этим сложно не согласиться: те же широкие мазки, мутные очертания, отход от реализма. Но с другой — сама цветовая палитра заставляет сомневаться в определении: отсутствие темных красок, воздушность, прозрачность. К тому же в основе экспрессионизма лежит чувство безысходности, переживание реальности как болезни, уродства. Ничего такого не сыщешь на полотнах Шапиро.
Первое впечатление — точно картины для детей. Но стоит присмотреться чуть внимательнее, как за этой нарочитой мультипликационностью начинает вырисовываться далеко не детская серьезность. Из наивных образов складывается очень непростая мировоззренческая система. И тут на ум приходят обэриуты и, в частности, их предводитель — Даниил Хармс.
Николай Заболоцкий в манифесте ОБЭРИУ писал: «Даниил Хармс — поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла».
На сопоставление с Хармсом наталкивают и те названия, которые Шапиро дает своим картинам. Например, «Один господин, живший на Пушкинской улице и мечтавший каждое утро здороваться с поэтом, дал денег на установку памятника Пушкину напротив своего балкона». Или: «Пушкин насмотрелся Шагала и летает над Пушкинской улицей» (см. фото). Или: «Одна дама, жившая на Пушкинской улице, в молодости будучи влюблена в Пушкина и отвергнутая им, в отместку дала денег на установку памятника так, чтобы он все время смотрел на ее окна».
Кстати, художник не имеет ничего против такого сопоставления, даже согласен с ним. И вообще, очень ценит Хармса и Заболоцкого.
Алексей МОШКОВ
