Как учитель физики стал режиссёром-кинодокументалистом
В минувшие выходные над Тёсово-Нетыльским гремели взрывы. От этого плотный покров туч, скопившийся с утра, к середине дня наконец прорвался, и на многочисленных зрителей полилось.
Под холодным, тихим дождём на протяжении часа около 300 человек из Великого Новгорода, Москвы и Санкт-Петербурга реконструировали одно из сражений апреля-мая 1942 года — за коридор снабжения в районе прорыва Второй ударной армии.
Первая масштабная реконструкция в Тёсово-Нетыльском прошла в прошлом году и стала настоящим событием. Оттого вторую ждали с нетерпением, и страстный порыв, с которым в очередной раз бились в смертельной схватке наши и немцы, захватил зрителей.
Для кого-то — серьезное увлечение всей жизни, кому-то — отличное зрелище, для московского режиссёра, бывшего преподавателя физики Дмитрия РАЗУМНОГО, сотрудника Первого образовательного телеканала, реконструкции битв — драгоценная возможность снять видеоматериал для учебного фильма о Великой Отечественной войне, который он готовит к 70-летию Победы.
Нам учитель Разумный рассказал, почему от истории лучше держаться подальше, в чём ошибался канал «Дождь» и как удержать внимание школьника.
— Дмитрий Владимирович, снимать фильм о Великой Отечественной войне для школьников — дело сколь масштабное, столь и трудновыполнимое.
— Согласен с вами. По-хорошему, в Тёсово-Нетыльский должна была приехать бригада: водитель, режиссер, коренастый дядя-оператор и ещё один — звукооператор, осветитель. И все они снимали бы кино за большие деньги. Нет денег – снимай сам. Так что сейчас я справляюсь один. Да, это физически тяжёлая, мужская работа, но пока обстоятельства складываются благополучно, у меня есть возможность и желание это делать, я это делаю. Конечно, такая масштабная тема должна разрабатываться года два — минимум. Но через год начнется большое движение по поводу 70-летия Победы, и упускать время не хочется.
— Всё же не совсем понятно, с чего вдруг учитель физики начал снимать фильм о войне?
— Действительно — вопрос. Я честно начинал со съёмок обучающих фильмов по химии и физике. Потому что, к примеру, закон Ома везде закон Ома, что в России, что в Японии. Более того, давал себе зарок не касаться истории. История — это такая взрывоопасная и переменчивая материя. С химии и физики переключился на экологию, где возможностей выразить собственное отношение к происходящему куда больше. А далее... Найти образовательное видео для школьников очень сложно. Тем более когда дело касается таких серьезных тем, как Великая Отечественная война. Так появилась идея. В нужный момент в качестве консультанта рядом оказался молодой историк, аспирант Российского гуманитарного университета, он же предложил набирать видеоматериал на реконструкциях. Так я познакомился с этим масштабным движением и с головой ушёл в работу.
— Почему вы снимаете на реконструкциях, а не используете архивные материалы?
— Потому что у нас нет выходов на архивные видеофайлы. Оказывается, все они сейчас разобраны, у каждого кадра есть хозяин, всё чётко поделено. Конечно, есть и такие хроники, которые находятся в общественном доступе, они хранятся на каких-то сайтах, но разбираться с этим не так просто, да и время тратить не хочется. Я предпочитаю заново снимать материал для своих сюжетов. Первая в моей жизни «разведоперация» под Звенигородом, где реконструкторы отыгрывали контрнаступление под Москвой, показала, что ребята занимаются не маскарадом. Хорошо помню холодок по коже, когда увидел табличку. По-немецки на ней было написано, что до Москвы осталось сто километров, мимо этой таблички прошли два немецких солдата. Те ещё впечатления... Из сражения, которое длится в среднем час, набрать 3—4 минуты для хорошего видео вполне реально. Есть и ещё один важный момент в пользу реконструкции. Из личного опыта могу заметить, что чёрно-белые архивные кадры детей не цепляют. Это взрослые понимают, что солдаты там самые живые и настоящие, а современному поколению нужны цвет, звук.
— Что ещё нужно школьникам, чтобы заинтересоваться историей своей страны?
— Так как фильмы предназначены для просмотра на уроках, длящихся 45 минут, я ориентируюсь на небольшие сюжеты по 8—10 минут. Суть сюжетов единая. За образец, если хотите, взяты работы Леонида Парфёнова. Прежде всего это привязка к местности: «Я стою там, где в таком-то году…». И так далее: анимация на картах, фрагменты реконструкции, которые работают как лифт во времени. Ну, и обязательный элемент — обелиски, мемориалы. Попытка обратить внимание молодого поколения: сейчас для вас этот памятник — элемент ландшафта, а знаете ли вы, сколько здесь полегло? В каждодневном движении жизни мы теряем эти памятники из виду. Хотя, по-хорошему, они-то как раз и должны быть часовыми нашей памяти. И прививать это знание нужно с начальной школы.
— Итогом работы должен стать цикл сюжетов, рассказывающий о ходе Великой Отечественной?
— Сегодня временные рамки преподавания истории в школе очень жёсткие. На всю историю Великой Отечественной в младшей школе выделяется два урока, в старшей — ещё четыре, в то время как я, будучи школьником, изучал этот материал целую четверть. Свои фильмы я ориентирую на уроки мужества, классные часы, потому что воспитательная работа — очень важная часть учебного процесса и её, к счастью, пока ещё никто не отменил. Приспосабливаясь к такому формату, я наметил 5—6 отдельных сюжетов из истории Великой Отечественной войны. Это контрнаступление под Москвой, Любанская операция, Гостилицы — снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года. Скорее всего, будет Ржев — там тоже планируется реконструкция. Дальше, может быть, сделаю материал о Дороге жизни. Сюжет о Любанской операции будет называться «Мясной Бор — спасти Ленинград».
— Эту страницу истории обострил и недавний опрос канала «Дождь»?
— Да, то, что выкинул «Дождь», меня тоже подстегнуло. Оказалось, его слушатели не знают элементарных вещей. Что именно ценой колоссальных жертв в Мясном Бору удалось оттянуть силы от Ленинграда, который не выстоял бы. Что его собирались захватывать — точно. И капитуляцию никто не собирался принимать. Есть несколько исторических документов, которые чётко свидетельствуют: Гитлеру не нужна была капитуляция города на Неве, даже если бы она была предложена. У города было только два варианта: вместе выжить или вместе погибнуть.
— То есть вас самого работа цепляет?
— Естественно, я берусь за то, что мне интересно. Но при этом надеюсь, что мои усилия будут полезны и востребованы для подрастающих поколений. Вопрос: кем именно? По этому поводу у Экзюпери есть замечательное сравнение. Если помните, Маленький Принц просил у Летчика нарисовать Барашка: один получался слишком слабым, другой — слишком большим, пока Лётчик не нарисовал коробку с «идеальным» барашком. Вот и я могу делать что угодно, никогда не зная до конца, что именно зацепит зрителя. Ещё пример. У видео-монтажёров есть галерея звуков. И при озвучке они аккуратно подбирают, что где скрипнет, и это всё так стерильно, что не цепляет вовсе. А вот когда я включил звук, записанный прямо на реконструкции, меня пробрало до костей.
— Насколько оправдан результат вашей работы сейчас, когда снято очень много нового и яркого, когда есть классика советского кинематографа? Способен заинтересовать школьников «обучающий» фильм?
— Новое кино должно быть информативно, старые фильмы для современного школьника очень затянуты. Тем более что, кроме них, есть огромное количество разных источников информации — клипы, новости, Интернет. Но там про войну не говорят или говорят такое... В сравнении с 70—80-ми годами серьезно сменился стиль подачи информации. Всё нужно делать быстро и плотно. Абсолютно справедливо замечено: у современной молодёжи нет способности долгое время концентрироваться, зато есть клиповое сознание, привычка к прыжкам.
— Это грустно!
— Это объективно! И я это подтверждаю как педагог. А раз сменился стиль восприятия, нечего грустить, нужно говорить конкретно, насыщенно, давать плотный поток информации, что я и пытаюсь применить в своих фильмах. Парфёнов в своё время сказал: «У моего зрителя есть масса соблазнов! Чтобы он никуда не ушёл, его нужно удержать!». То же самое в учебном процессе: как только возникает пауза, ребёнок начнёт смотреть в окно. Значит, моя задача состоит в том, чтобы этой паузы не допустить.
Фото автора
